Во мне вспыхнули любовь и желание, но я быстро подавила эти чувства. Я заметила голодный блеск в янтарных глазах Кобаля, когда всего несколько минут назад он смотрел на меня. Эти янтарные глаза даже больше, чем окровавленные ладони, выдавали отсутствие у него самоконтроля. Я знала, что они приобретали такой цвет только тогда, когда Кобаль либо был сильно возбужден, либо жаждал чей-то смерти. Поскольку я понимала, что он никогда не причинил бы мне вреда, то это могло означать лишь одно.
Сдержанность, которую проявлял Кобаль, заставляла меня любить его еще больше, но я не могла отдаться потребностям своего тела и сердца. Когда я отвернулась от него в платке, то мне показалось, будто мое сердце вырезали из груди и втоптали в землю, но ведь я действовала во благо нас обоих, верно?
Я перевела взгляд на его шею. Мое сердце екнуло, а что-то внутри закричало, так как укусы, которые я оставила на его плоти, полностью зажили и исчезли. Любой демон знал, что я принадлежала Кобалю даже при отсутствии его меток, но сумели бы они определить без этих шрамов то, что он также принадлежал мне?
Это не должно было иметь значения, но имело.
Ни разу не оглянувшись, Кобаль повел меня к двадцати машинам, ожидавшим своей очереди. Большинство были пикапами, но было и несколько легковушек. Ранее мы приняли решение оставить тяжелые военные грузовики здесь на случай, если потерпим неудачу в нашей миссии.
Людям понадобилась бы техника, чтобы защитить стену и набрать новых добровольцев, если бы мы погибли. Кроме того, небольшие машины требовали меньше горючего, к тому же если по пути произойдут какие-либо поломки, то мы бы без труда нашли детали для замены. Все машины были загружены продовольствием, водой и бензином. Я чувствовала, что по сути мы должны были ехать на бомбах замедленного действия, но это было лучше, чем идти пешком всю дорогу.
Нас предупредили, что вся радиация от ядерных зарядов, выпущенных правительством в центр страны, была поглощена Адом, никак не повлияв на демонов и существ внутри.
Я не знала, кто были те подопытные крысы, которые проверяли эту теорию, но мы были уверены, что их кожа не отвалилась и у них не выросли хвосты. Также были взяты пробы радиации воздуха, но там ничего не обнаружили. В земле все еще была некоторая доля радиации, но не настолько серьезная, чтобы представлять опасность для здоровья и заставлять людей носить защитные костюмы, хотя я бы не отказалась от одного. Меня и так считали достаточно странной даже без третьего глаза и лишней руки.
Воздействие радиации на жизнь в окрестностях и вокруг до того, как Ад поглотил ее, было минимальным. Опять же, так нам говорили, но я все еще не могла избавиться от уверенности, что по дороге мы встретим пауков и комаров размером с небоскреб, или людей, которые обратились к каннибализму и теперь жили в горах.
Я поежилась от такой возможности. Демоны предупреждали нас, что во время путешествия мы встретим много ужасных созданий, а после мадагансев и ревениров я понимала, что они будут действительно страшными. Я очень надеялась, что все эти ужасы были порождением демонов, а не последствием от решений людей.
От меня не ускользнуло, как сильно изменился мой взгляд на мир за эти два месяца. Когда-то я всего лишь надеялась поймать рыбу. Теперь же я надеялась не встретить мутировавших существ, а только демонов на нашем пути в Ад.
— Мы поедем в этом, — обратился ко мне Кобаль и похлопал по кузову белого пикапа, прежде чем с напряженными плечами уйти.
Со вздохом я бросила свои сумки в кузов, затем подошла к пассажирской стороне и мужчине, стоящему у двери. Я узнала его из-за группы солдат, с которыми тренировалась всю прошлую неделю. Но мы никогда не разговаривали друг с другом, поэтому я не знала его имени.
Я всегда выделяла этого мужчину, поскольку именно он защищал меня перед Эйлин, прежде чем она предприняла попытку убийства. Кроме того, он был тем несчастным, кто держал Эйлин за руку, когда Кобаль отрывал ей голову.
Когда я приблизилась, его глаза цвета индиго пробежались по мне. Его темно-каштановые волосы были сбриты, оставляя только короткий ежик. Расправив плечи, мужчина походил на гордого военного… моя полная противоположность. Чрезвычайно красивый, с квадратной челюстью и точеными чертами лица, он был, по крайней мере, шесть футов два дюйма роста из твердых мышц, но по какой-то причине мне мужчина казался маленьким и каким-то скучным.
На нас упала тень, привлекая мой взгляд к Кобалю, который подошел к водительской двери пикапа. Именно из-за него все мужчины теперь выглядели для меня такими маленькими и непривлекательными. Пристальный взгляд Кобаля прошелся по нам обоим, прежде чем он открыл дверь.
— Залезай, — хрипло приказал он.
— Ты первый, — обратилась я к мужчине и указала на дверь.
Я отказывалась сидеть между ними и так близко к Кобалю. Я больше не доверяла своим реакциям на него, особенного после произошедшего в палатке. Кобаль искушал меня залезть на его колени и сорвать одежду, чтобы добраться до плоти под ней.
Мужчина выглядел так, будто я велела ему залезть в занятый гроб, тем не менее он открыл дверь и забрался внутрь. К счастью, у пикапа не было выпуклости между сидениями, иначе я бы чувствовала себя неуютно, заставляя его сидеть там. Сняв катану1 со спины, я положила ее в кузов, прежде чем поправить кобуру с пистолетами на боку. Сделав глубокий вдох, я забралась в пикап и закрыла дверь, последний раз взглянув на ту жизнь, которую знала.
Мужчина сгорбил плечи, стараясь не прикасаться ни ко мне, ни к Кобалю. Я не чувствовала себя оскорбленной его действиями, ведь теперь все люди вокруг поступали также, тем не менее я начала задумываться о правильности просьбы, чтобы он сидел посередине. Бедняга не смог бы двигаться после сегодняшнего дня, если продолжил бы все время быть таким напряженным.
Я проигнорировала суровый взгляд Кобаля, когда опустила стекло и положила руку на горячую металлическую дверь. Я сомневалась в способности Кобаля управлять автомобилем, пока он не завел его и не переключил рычаг на привод. Не то чтобы неумение водить имело значение, но я, к примеру, не знала этого, да и не была уверена, что незнакомец рядом со мной тоже был в курсе. Когда Кобаль обхватил руль руками, то я с облегчением увидела, что его трехдюймовые когти втянулись, а черные ногти снова стали нормальными.
Кобаль первым покинул город. Он выехал на разбитую дорогу, за которой я часто наблюдала. Дорога тянулась в бескрайнее ничто нашей страны от тренировочного поля, где мы проводили множество часов тренировок с тех пор, как я приехала. Теперь я понимала, что это буквально была дорога в Ад.
Посмотрев в зеркало, я обратила внимание на многочисленную группу добровольцев, солдат и демонов, оставленных для защиты стены. Все они собрались там, чтобы посмотреть, как мы уезжали. Очень многие рассчитывали, что мы не подведем. Закрыв глаза, я сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. У нас все получится. Я должна была найти способ и добиться успеха.
Мы не успели преодолеть даже милю, а обугленные остатки домов уже начали портить окружающий пейзаж. Красные и серые кирпичные трубы поднимались из нескольких развалин. У некоторых домов остались нетронутые веранды в отличие от разрушенных стен, а у других сохранилась аж половина строения, свидетельствуя о жизни, которая когда-то их наполняла.
К моему горлу подкатил ком, когда мы проехали мимо детской площадки. Зеленая трава, колыхающаяся под незримым ветром, выросла настолько, что стала касаться нижней части качелей. Металл качелей прогнулся посередине, сгибаясь под тяжестью разъедающей его ржавчины. Замок, сделанный из шин и дерева, прогнулся и почти касался земли.
Бейли с удовольствием играл бы даже в таком разваливающемся на части замке. Мне казалось, что я слышала гулкий смех детей, которые когда-то здесь бегали.
Отвернувшись от детской площадки, я сосредоточилась на изрытой колеями дороге, прежде чем напоминание о Бейли заставило меня снова заплакать. Кобаль сбавил скорость до десяти миль в час, чтобы сориентироваться на дороге. Нам обещали, что если все пойдет хорошо, то мы доберемся до места назначения через неделю.
