Я смотрела на него и восхищалась. С первых страниц книги я поняла, что этот человек неубиваем. Он вовсе не марионетка в руках Кенаукута, но и не кукловод, иначе команда ненавидела бы его. Шанард мог дать волю кулаку, порой был безжалостен и суров. Вместе с тем он уважал каждого члена своей команды, был готов отдать жизнь за «Бреасу», а львиную долю прибыли жертвовал бедным — изгнанным из городов и крепостей калекам, больным, бездомным. Они жили в Холмах на востоке от Дуахтона. И Шанард был там частым гостем. Автор многое утаил от читателя о прошлом капитана, но я подозревала, что когда-то он занимал далеко не последнюю чинную должность.
— Пить, — попросил капитан.
Я налила в стаканчик еще воды, приподняла голову капитана и заботливо напоила его.
— Что с твоими ногами? — спросил он, обратив внимание на бинты.
— Пустяки. О ракушки порезалась, — улыбнулась я.
— Израэль осматривал тебя?
— Пока нет. У него без меня дел невпроворот.
Капитан прошелся по мне озадаченным взглядом. Аври первым делом помчалась бы к Израэлю. Она обращалась к нему с любой царапиной, лишь бы уединиться и предаться страсти. Она наивно полагала, что мужья не в курсе ее интрижек. Кайд и Бас, может, и не были осведомлены, но капитана не проведешь. В прошлом плавании он едва не застукал Аври в постели с коком. Даже подумывал выбросить ее за борт. Он дал ей все: еду, кров, защиту и свою любовь. Смирился с ее многомужеством, довольствуясь собственной выгодой от этого союза. Но у всего есть предел, о котором Аври забыла. И теперь я заняла место той, кого капитан уже давно тихо ненавидел.
— Ты поступила смело, пойдя на разговор с Иусхабией, — произнес он. — Рискнула жизнями Себастиана и Израэля ради спасения большинства.
— Я надеюсь, что Кенаукут послушает нас и заключит с ней сделку, — ответила я. — Плиесцы могут принести пользу Дуахтону.
— Плиесцы — это две стороны одной медали. Никто не гарантирует, что они не поступят двулично. Поручишься за них? Скажешь с уверенностью, что однажды они не проведут в бухту партизан или королевскую гвардию?
Как я могу быть уверена, если читала недописанную книгу? Рукопись оборвалась на описании побоища. А то, что происходило после, для меня в новинку.
Капитан повернул забинтованную руку ладонью вверх и зазывающе поманил пальцами. Я вложила в нее свою тонкую кисть и ощутила сильный жар.
— Ты весь горишь, капитан! — испугалась я. Быстро смочила водой полотенце, обтерла им лицо, грудь и руки капитана, смочила еще раз и положила на его лоб. Он вдруг улыбнулся. — Что? — спросила я.
— Не припомню, чтобы ты о ком-то заботилась.
Это верно. Аври не заботилась ни о ком, кроме себя любимой. Иногда во время чтения меня искренне поражало, что ее так любят. Но она брала хитростью. Капитану она была нужна, как дополнительные мозги. Единственная женщина на борту могла воротить великие дела, при этом оставаясь всего лишь женщиной — этаким хрупким, невинным созданием.
— Предлагаешь бросить тебя умирать? — произнесла я, поправляя мокрое полотенце. — Даже Ксандр не бросил.
— Ксандр? Ты назвала его по имени? — усмехнулся капитан, вяло приоткрывая глаза.
— Он спас тебя. — Моя ладонь скользнула на щетинистую щеку капитана.
Боже, как же он красив! Я явно пожалею, если не сделаю это, прежде чем меня выбросит из книги. Ну или того и гляди, эта сексуальная гора мышц преставится. В порыве неукротимого желания я склонилась и поцеловала капитана в губы. Легко, нежно, едва касаясь. Он положил свою слабую руку на мой затылок и ответил на поцелуй. От переизбытка чувств у меня закружилась голова. Раньше таких мужчин я видела только на страницах модных журналов, на постерах в студенческой общаге и в крутых рекламах. О поцелуе, даже о разговоре могла только мечтать.
Нехотя отстранившись, я быстро отвернулась, пряча свое покрасневшее лицо.
— Это что-то новенькое, — улыбнулся капитан. — Ты никогда не целовала меня так... сладко, — подобрал он подходящее слово.
Я, не глядя на него и кусая губы со вкусом его поцелуя, тихо пискнула:
— Тебе не понравилось?
— Наоборот! Я бы повторил.
Я совсем вспыхнула. Взволнованно поднялась и, задрожавшими руками поправляя платье, пропыхтела:
— Пойду принесу холодной воды. А ты поспи, капитан.
Я зашагала к выходу, чувствуя на себе его опьяненный любопытством взгляд.
— Аври, — окликнул он меня. Я остановилась и чуть повернула голову. — Я поддержу твою договоренность с Иусхабией. Спасибо тебе. Ты спасла команду.
Я смущенно улыбнулась и ответила:
— Да, капитан!
Глава 5
Остров накалялся на солнцепеке. Найти что-то холодное было нереально. Поэтому мне приходилось как можно чаще обтирать тело капитана. Ниже пояса я не спускалась и опешила, когда Чэнси принес мне какой-то жаропонижающий отвар от Израэля и сказал, чтобы я натирала им ступни капитана.
— Как? — пробормотала я, не собираясь стягивать с него простыню. Он же наверняка без белья!
— Вот так, мадам! — Юнга задрал простыню над стопами капитана, и я почувствовала себя последней идиоткой во всех мирах.
Сочувствующе покачав головой из-за моей придури, мальчишка умчался. Мне оставалось только вздохнуть. Со мной всегда случались всякие нелепости, и самая дикость была еще впереди.
Я просидела возле спящего капитана до самого вечера. Его лихорадило, и я боялась, что он не выкарабкается. Моему пессимизму не было равных. Я запросто впадала в депрессию из-за слезящегося глаза у хомячка. А тут буквально на моих руках умирал мой любимый книжный персонаж! Чем не великое горе?
— Тебе надо отдохнуть. — На мое плечо легла мужская рука. Почти как в голливудских фильмах ужасов.
Я подняла лицо и улыбнулась пришедшему мне на смену Кайду.
— Только почаще обтирай его, — попросила я.
Он кивнул, и я перебралась на другой матрас. Я так вымоталась, что тут же отключилась. Не помню, снилось ли мне что-то, но проспала я довольно долго. Меня разбудили голоса. И только заслышав их, я поняла, что нахожусь в чьих-то крепких объятиях. Приоткрыв глаза, я сфокусировала зрение на звездах, устлавших небо. Меня обдало влажной прохладой. Где-то недалеко волны с шумом бились о каменистый берег. Я перевела взгляд на того, кто прижимал меня к своей твердой груди. Это был Кайд.
— Что происходит? — охрипшим ото сна голосом спросила я, вцепившись в его куртку. Пожалуй, самое страшное со мной уже случилось, и все же мне не хотелось идти на эшафот.
— Проснулась? — улыбнулся он. — Мы уплываем. Капитан договорился с Иусхабией.
— Почему в ночь?
— Ей не нравится наше присутствие на острове. Опасается за женщин племени.
Чего ей опасаться? Плиесцы вооружены до зубов костяными ножами и копьями. Оружия у них больше, чем одежды. Нарядились в набедренные повязки и ходят по деревне, тощими булками сверкая. Да ни один пират не позарится на дикарку, прячущуюся в хижине за целой ротой своих соплеменников. Тем более — обессиленный и раненый пират.
Я повертела головой. В руках некоторых моряков, плетущихся к кромке воды, были зажженные факелы. Другие помогали своим покалеченным друзьям добраться до паруса.
— Где капитан? — встревожилась я.
— Не волнуйся. Живой. На ногах стоит. Со старпомом идет в хвосте.
— А Бас?
— Они с Израэлем остались, как и условились. Вернутся к нам, как только Кенаукут подпишет договор с Плиесом.
— Опусти меня, — попросила я.
Кайд послушно поставил меня на ноги и, сняв с себя куртку, накинул ее на мои плечи. От нее пахло соленым морем и мужским теплом.
Я обратила внимание, что некоторые парни несли сундуки и мешки, а некоторые катили бочки.
