Вообще-то Кьяра с Арваном договорились, что страж скроет свои магические способности, чтобы не пугать и не предупреждать Ива Стелера, и Кьяра строжайше запретила ему шептать в Стратаците. Тем не менее, Арван, словно потеряв над собой контроль, оглушил тогда Тана, и если бы девушка не остановила его, вполне мог бы и убить этого неудавшегося насильника. Кьяра было накинулась на своего охранника, но он только руками развел: «Кьяра, я присягнул твоему отцу и поклялся тебя защищать. Я не могу стоять в стороне, когда кто-то причиняет тебе вред, ты же знаешь».
Было решено сказать Тану, что это испуганная Кьяра оглушила его. Жених предсказуемо озверел и пообещал организовать расплату, но в этом обещании крылось куда больше похоти, чем ярости.
Кьяру и так нелегко было испугать, а с Арваном за спиной она не боялась абсолютно ничего. Поэтому разве что не рассмеялась Тану в лицо, на грани вежливости и грубости убеждая его уйти. Тан послушался, косясь на лежащего, как он думал, без сознания Арвана.
На следующую ночь жених явился снова и потребовал, чтобы Кьяра загладила свою вину. Однако она ждала его прихода: вместо того, чтобы раздеться и лечь, Кьяра заперла дверь изнутри и слушала, как Тан стучится к ней. Когда жених все-таки ушел, Кьяра выскользнула в коридор, беспокоясь за Арвана, но друг был в порядке.
На следующую ночь Тан принес с собой спинелевую цепь. Он не мог знать, что Арван — шепчущий, и что спинель напрочь лишит его не только возможности шептать, но и ориентации в пространстве, и лишь надеялся на легкий наркотический эффект. Однако когда воин рухнул к его ногам, Тан времени терять не стал. Когда Кьяра вышла на тихий стон, то увидела, как Тан срезает с руки Арвана лоскут кожи за лоскутом. Она пришла в такую ярость, что набросилась на жениха и чуть не порезала его своим воздушным лезвием, и только Арван вовремя остановил ее.
На следующий день взбешенная Кьяра рассказала об этом герцогу Иву, но тот лишь пожал своими круглыми плечами: «У нас такая традиция — жених приходит к невесте до свадьбы, чтобы оба могли сделать осознанный выбор. Ты же всегда можешь прогнать его. Но вот ставить между вами кого-то я бы не стал. И не могу же я наказать маркиза за нападение на безымянного, сама подумай».
Это было отвратительно. Чудом не высказав все Стелеру в лицо, Кьяра мрачно согласилась, что больше Арван дежурить у ее покоев не будет, чтобы не злить милорда Тана.
С тех пор она настаивала, чтобы охранник ночевал в ее покоях, на широкой деревянной скамье у входа. Стоило шуму немного улечься и замку заснуть, Кьяра открывала дверь, а после Арван запечатывал ее и заговором, и чем-нибудь тяжелым.
Делать это каждую ночь, хитроумно и скрытно, убеждать флегматичную замковую охрану, что они видели Арвана в общем корпусе, было бы даже забавно, если бы Кьяра не понимала, что эта пока не злившая Тана игра не могла длиться вечно. На самом деле, она паниковала бы, если бы не собиралась бежать из Стратацита в самое ближайшее время: два дня назад Тан начал оставлять ей под дверью странные, чуть жутковатые подарки — один раз коридор был усеян разрезанными фруктами, другой — на ручке двери висело красивое, но невероятно откровенное платье с прорезью по всей длине узкой юбки. Кьяра ощущала в этом его симпатию, и эта симпатия по-настоящему пугала ее. Она встречалась с Таном лишь на общих обедах, в присутствии других людей, и все равно покрывалась холодным потом от взглядов, которые ее жених кидал на нее.
.
— На что спорим? — прервал ее размышления закончивший творить запирающее заклинание Арван.
— Если я выиграю, ты научишь меня трем заговорам, — азартно подхватила его мысль Кьяра. Отец запретил Арвану учить ее, но иногда страж соглашался показать ей что-то безобидное.
— Тебе нужно в Приют Тайного знания. Герцог Сфатион против, ты же знаешь, — как всегда ответил Арван.
— А думаешь, я туда доберусь? Я так поняла, что мне замужество предлагают вместо обучения. И потом, я не хочу говорить на тайном языке. Мне бы знать еще пару слов...
— Один, — согласился воин, крутя в руках меч. — А если выиграю я?
— То ты перестанешь притворяться, что Тан тебя тогда избил. Никакого больше жалкого вида, хромоты и косого плеча. Можешь даже взгляд не прятать.
Арван рассмеялся, и его искреннее веселье заразило и Кьяру. Тогда идея умаслить болезненную гордость Тана показалась ей хорошей, но сейчас она хотела проиграть: каждый раз, когда мужчины встречались, Кьяра боялась, что Арван расхохочется и дело станет еще хуже.
— Идет, — пожал ей запястье Арван.
Он хотел еще что-то добавить, но дверь дрогнула, будто в нее ударил огромный молот, и внутрь полетели щепки.
5. Дэмин
Великого лекаря поселили в покои, которые он любил: на среднем этаже главной башни, с видом на бескрайние поля, напоминавшие ему о просторах Пурпурных земель. Саму спальню он еще в первый свой приезд обставил по своему вкусу: закрыл каменную кладку стен легким светлым шелком, заменил тяжелые светильники на затянутые тонкой бумагой узорные сферы, устелил холодный пол шерстяными коврами, закрыл мрачный камин полупрозрачной бумажной ширмой. Узкие овальные окна теперь были задернуты белой вуалью. Вместо тяжелой, занимавшей большую часть комнаты кровати с балдахином Дэмин попросил — и Ив, конечно же, удовлетворил эту просьбу, — широкий жесткий топчан с резным бортиком и плоскими подушками. Стараясь угодить гостю, слуги принесли и поставили рядом с дверью большие кадки с живыми растениями, в холодное время года обычно содержавшимися на теплой кухне. Это были кустарники, которые не должны были цвести осенью, но Дэмин привычно вдохнул в них жизнь: пожелтевшие от отсутствия солнечного света листья налились сочной влагой и зазеленели, и на ветвях вздулись и взорвались желтыми лепестками бутоны. Воздух теперь полнился тонким ароматом, а не запахом пыли и угля.
Ив с супругой жили в этой же башне, на самом верху, а дочку Теренера поселили, насколько Дэмину донесли слуги, на нижнем этаже.
Дэмин ждал, что Тан начнет биться в его дверь утром, когда горе-жених, изнасиловавший невесту, протрезвеет и поймет, что причинил ей серьезный вред. Учитывая кровь девушки, вряд ли она не стала бы сопротивляться, а принимая во внимание силищу маркиза и некрупное телосложение дочки Теренера, вряд ли обошлось бы без травм при сопротивлении, так что замять это дело, не обращаясь к лекарю, скорее всего, не вышло бы. Именно тогда, излечивая раны, Дэмин собирался предложить девушке побег — и она не могла не согласиться.
До этого момента можно было поспать: в замке Ива Стелера лекарю ничто не угрожало.
Поэтому Дэмин отослал симпатичную девушку-безымянную, которую Ив как всегда прислал согреть постель и помочь раздеться, запечатал заалевшую дверь, распустил волосы, облачился в спальный халат и уже ложился в постель, когда кто-то заколотил в его дверь — быстро и очень громко.
— Пожалуйста, пожалуйста, откройте! — раздался женский, а не мужской голос. — Пожалуйста! Мне очень нужна ваша помощь!
И какое-то шебуршание, будто она обращалась еще к кому-то.
Неужели Тан уже успел не только завершить свое дело, но и бросил девчонку искать помощи самостоятельно? Или она бежала?
Не одеваясь, но и не торопясь, Дэмин снял с двери заговор и распахнул ее настежь.
— Давай его сюда, — шептала девушка. — Нас никто не видел, надеюсь... Проклятие, какой же он тяжелый!
Они внесли похожего на белого медведя мужчину вдвоем. Воин, охранявший Кьяру, держал громадную фигуру Тана Стелера под мышки, а девушка, одетая по-мужски, зажала в охапку его ноги. Тан не шевелился и еле дышал: торс его был прорезан почти насквозь, и сделали это не металлом. За ним тянулся плотный кровавый след, а сквозь разрез можно было видеть массу всего, что только чудом держалось внутри. Дэмин не стал мешать им — Тана сгрузили на кровать, после чего девушка с усилием распрямилась. Она задыхалась.
— Сможете его вылечить? — напрямую, не утруждаясь вежливостью, спросила Кьяра. — Пожалуйста. Он при смерти.
