— Ни одной закрытой повозки, — вздохнула Кьяра.
— Даже не думай, потом проблем не оберешься, — хмыкнул следовавший за ней тенью Арван.
— А порталом можно было бы ненадолго сходить в Страцу или Нор-Хуре и вернуться до того, как мое отсутствие обнаружили бы. И это они считают нас дикарями. Но что самое обидное, отец не оставил мне даже возможности быстро вернуться к нему.
— Герцог Теренер решил, что здесь ты в безопасности, и портальные окна тебе не нужны, — веско отрезал страж, уступая дорогу бегущей с изящным ящичком служанке.
— Лекарь меня выдаст. Все расскажет герцогу Иву. «Кстати, а вы знаете, почему ваш брат оказался в лазарете? Ваша невестка-шепчущая порезала его с помощью тайного языка». Ты бы видел его вчера, — вздохнула Кьяра. — Отчитал меня, как девчонку, чуть не высмеивал, а потом заявил, что ему нужно подумать, и выставил за дверь, не сказав ничего конкретного. У него змеиные глаза холодного и расчетливого человека. Если он посчитает, что выгоднее будет рассказать — расскажет. Сейчас мне кажется, что он просто хотел от меня избавиться.
— Даже если ты права, в интересах герцога Стелера замять это дело, — заметил Арван. — Герцог Теренер никогда не сближался со Стелерами, они не знают его. Мало кто может предположить, что отец не заберет свою дочь в таких условиях, а именно этого синий герцог и боится. Если великий лекарь ему и расскажет, он сам будет тебя просить простить... — Он запнулся. — Этого мужчину.
— Мне нечего предложить Дэмину Лоани, — с досадой проговорила Кьяра, опускаясь на мраморный борт и погружая ладони в ледяную воду фонтана с грифонами. — Отец не даст мне никакой власти, женщины никогда не правили Красными землями. Я могу попробовать обмануть лекаря, но и он может не съесть эту уловку. И потом, лекарь же Лоани, а значит как минимум дальний родственник пурпурных владык Вэй и Лао Лоани. Мы же их вечные враги и соседи. Он точно знает наши обычаи.
— Тут ты права, пурпурные не любят красных, — заметил Арван, садясь рядом с Кьярой. — Будь очень осторожна. Возможно, этот человек — не тот, кому можно доверять.
— Я скажу ему, что моя мама была из Рень-Ци, — пожала плечами Кьяра.
— Захваченная наложница, которую красный герцог даже не представлял своей женой — плохой аргумент.
— Но все же это делает меня частично своей! — воодушевилась Кьяра. — Да, лекарь меня вряд ли пожалеет, но если я сыграю нежелание следовать по стопам отца... Да что там, не сыграю, а покажу нежелание, он может и смягчиться! Скажу, что хотела бы больше узнать о культуре матери, что хочу восстановить мир между нашими землями, попрошу его помочь... Как думаешь?
Арван только покачал головой, словно она говорила глупости. Кьяра положила голову ему на плечо и протяжно выдохнула. Да, это звучало глупо, друг был прав.
— Герцогиня, — кивнул Арван в сторону дорожки.
Кьяра тут же распрямилась, внезапно поняв, как двусмысленно выглядела для герцогини Даники подобная сцена: будущая невеста ее деверя сидит чуть ли не в обнимку со своим земляком, да еще и во внутреннем дворе замка. Объясняй потом, не объясняй — а могли пойти ужасные слухи, из-за которых отец забрал бы Арвана домой, оставив Кьяру в одиночестве.
Девушка вскочила навстречу герцогине, старательно улыбаясь:
— Герцогиня Даника!
— Ваш жених пришел в себя, леди Кьяра, — негромко оповестила ее хмурящаяся Даника. — Нам нужно поговорить наедине. Отошлите своего слугу.
Арван беспрекословно отступил в тень ясеней, пропав из вида. Кьяра с тоской проводила друга взглядом: без него она чувствовала себя куда менее уютно.
Даника показала девушке на скамью с резной деревянной спинкой, и Кьяра послушно села, не забыв скромно скрестить ноги и опустить глаза. Супруга Ива Стелера ей нравилась, и все же Даника производила впечатление жесткой и сильной женщины, абсолютно лояльной своей семье, а значит, нужно было приготовиться оправдываться.
— Арван со мной с самого рождения, он мне как нянька, я привыкла... — начала было Кьяра, но Даника остановила ее взмахом руки.
— Ты умная девушка и сама все знаешь. Я не собиралась тебя отчитывать, но лучше подобного не допускать. В этот внутренний двор выходят окна и проемы крытых переходов малого корпуса, и даже если вас не видел никто из знати, слуги увидели точно. Тан очень горд, если он услышит об этом, тебе будет тяжело. И он может навредить твоему слуге.
— Вы не скажете Тану? — уточнила Кьяра, уже зная ответ.
— Нет, — качнула высокой прической женщина, и вдруг ее лицо помягчело. — Кьяра, он рассказал мне, что упал на стойку с мечами, когда пришел к тебе после пира. Сегодня я была в твоей комнате, там нет никакой стойки с мечами.
— Ну... Она была...
— Будет. Слуги ее уже устанавливают, — улыбнулась Даника.
Кьяра всмотрелась в красивое, хоть уже и начавшее стариться лицо. Было в герцогине что-то материнское, безусловно располагающее к себе. И то, что она сделала, было удивительным.
— Почему вы мне помогаете?
— Я очень сочувствую тебе, девочка. Это останется нашим с тобой секретом, — кивнула Даника, вздыхая. — Тан — очень сложный человек. Пятнадцать лет назад, когда я приехала в Стратацит, он не давал мне прохода. Его внимание было почти опасным. Я не ходила одна. Это закончилось, только когда я приняла предложение Ива. Я понимаю тебя, но хочу предостеречь: не задевай его гордости. Он может мстить тебе за все, что сочтет унижением. Мне он мстил до тех пор, пока я не стала герцогиней. Иногда я думаю, что Тан ненавидел меня так же отчаянно, как и желал. Возможно, для этого человека два этих чувства идут рука об руку.
Неожиданная откровенность еще больше поразила, но одновременно и обрадовала Кьяру. Озвученное герцогиней было ужасно, но Кьяра замуж не собиралась. Поэтому она сказала:
— Вы же не просто так пугаете меня перед свадьбой?
— Если ты можешь убедить своего отца договориться с Таном лишь о формальном браке, сделай это. Я сама готова побеседовать с герцогом Сфатионом. Вы с Таном можете быть женаты, но жить по отдельности. Найдите повод. До свадьбы это еще возможно, пока Тан увлечен идеей завоевания тебя и политического влияния. И пока не имеет над тобой полной власти.
— Отец... — Кьяра сглотнула. — Не станет меня слушать, поверьте. И не пойдет на уступки.
— Кьяра, ты не понимаешь, — сочувственно положила изящную руку ей на плечо Даника. — Тан опасен, по-настоящему опасен. Он опытный воин, хороший политик, да еще и подданный черного герцога, что, несмотря на свое происхождение, не скрывает — а черный герцог Карион, сама знаешь, обладает огромным влиянием, несоизмеримо большим, чем мой Ив.
Кьяра грустно усмехнулась:
— Это Карион настоял на браке, я знаю.
— С ним лучше не спорить, — тихо ответила герцогиня. — Поэтому я не предлагаю тебе умолять отца отменить свадьбу. Но хочу обезопасить, насколько могу. Тан привык к безнаказанности, он жесток. Окажись ты в его лапах, будет не выпутаться. И теперь Тан знает, что ты шепчущая, а он никогда не потерпит рядом с собой женщину сильнее него. А значит, вплетет в твой брачный браслет и спинелевые нити — в том или ином виде, я имею в виду.
— Во-первых, я никому не позволю связать меня спинелью. Во-вторых, это вы не понимаете, какой человек мой отец, — отозвалась Кьяра, уверенно встречая мягкий взгляд серых глаз. — И как относится ко мне. Черный герцог сказал выдать меня замуж за его слугу — и отец радостно бросился исполнять, чтобы сплавить меня подальше. Он не ждет меня обратно, он рад, что я здесь.
— И все же я постараюсь убедить Сфатиона. — Даника чуть сжала пальцы, оправила накидку платья Кьяры и вздохнула. — Ты же его дочь. Мы встретимся с ним послезавтра, на празднике в Приюте Тайного знания. Пожалуйста, к тому моменту отошли ему письмо о том, что Тан оставил на тебе синяки и пытался взять тебя силой. Не упоминай о наших обычаях, а объясни, что это страшное неуважение к вашему роду, и что с твоим больным сердцем одна из таких стычек может стать последней.
