— И на чем мы остановились? — вскинув голову, осведомился магистр Смерти.
— Спор между кланом Кахрэ и родом Алдогай, — очень тихо и предельно спокойно произнес властитель Ада.
Эллохар опустил взгляд на свиток, заполненный его же рукой в начале заседания — и не сумел прочесть ни символа. Гнев затуман и вал разум.
— Рэн, — голос повелителя звучал успокаивающе, — возможно ты позволишь мне убить это отродье?
— Нет! — ответ прозвучал резко, перекрыв рев пламени под потолком. — Нельзя. Я сам. Позже. Сам. Причина спора?
— СеХарэль, по праву главы клана Хедуши находящегося по правую руку от повелителя Ада, молча вычертил когтем «Он — смерть». Арвиэль лишь мазнул взглядом по сообщению крылатого демона, но при этом заметил и иные, обращенные на него взгляды. Молящие о пощаде. «Чувствуют, — с раздражением подумал он, — инстинкт самосохранения в демонах силен, а вот вампиры и пожиратели еще не видят, а в Хаосе выживает осторожнейший».
— Рэн, — Арвиэль взглянул в пылающие огнем глаза наследника, — это местный конфликт, не заслуживающий твоего внимания. А вот прорыв порождений Бездны в ДарХайше…
И осекся под насмешливым взглядом внука. Магистр Смерти криво усмехнулся и прямо спросил:
— Считаешь меня опасным? Повелитель Ада улыбнулся и произнес:
— Не я.
Эллохар понимающе кивнул. Поднялся, и не взглянув на сжавшегося лорда Экнеса, шагнул в грани. Бело-серое марево обступило со всех сторон, лишая мир красок, запахов, звуков, направлений, где можно было легко шагать вертикально вверх и бродить вниз головой, где встретить подобного тебе было редкостью. Мир его одиночества.
— Рэн, — голос появившегося Арвиэля прозвучал приглушенно. Грани гасили звуки.
Принц Хаоса не обернулся. Медленно поднялся вверх, без усилия шагая по отвесной призрачной скале, а поднявшись, устало опустился на серый туман. Властитель Хаоса так же неспешно подошел, но остался стоять, встревожено глядя на внука.
— Есть причины тревожиться за Риш? — тихо спросил он.
— Нет, дед, наша темная ведьмочка в безопасности, — усмехнулся Рэн, — к тому же ты знаешь ее мужа и сыновей.
— Нахал, оболтусы, — кратко охарактеризовал Арвиэль.
— Ты сам потребовал от Риш не трепать нервы достойному вампиру, а правнуков балуешь до сих пор, — ответил Даррэн.
— Мне можно, я дед, — парировал властитель Хаоса, — а воспитание обязанность родителей.
Эллохар лишь улыбнулся.
— С Дэей что? — продолжил осторожный допрос повелитель Ада. Улыбка с лица магистр исчезла.
— И кто рискнул? — нахмурился Арвиэль.
Некоторое время Эллохар молча вглядывался в серую пелену Граней, затем ответил:
— Идущие путем Ненависти.
— Опасный враг, — согласился правитель. — Крайне опасный. Далеко они зашли?
— В Третьем королевстве не могут досчитаться нескольких десятков тысяч магов, — сухо ответил Эллохар.
Арвиэль медленно опустился рядом с внуком. Теперь в серую мглу смотрели оба. Напряженно и долго.
— Полагаю, они обосновались у дроу, — спустя некоторое время произнес повелитель Хаоса.
— Мы с Тьером пришли к тем же выводам, — подтвердил Эллохар.
— Тьер, — задумчиво произнес Арвиэль, — наследник крови Аргатаэрров… Мне любопытно, ты собирался мне хоть когда-нибудь об этом рассказать? — в голосе прозвучала неприкрытая злость.
— Нет, — искренне ответил магистр.
— И почему я не удивлен?
— Риторический вопрос, — Эллохар грустно улыбнулся. — Он мой друг, дед. Мой ученик. Он один из тех немногих порождений Хаоса, глядя на которого я испытываю гордость.
— Порождений Бездны, — уточнил Арвиэль.
— Все мы родом из Бездны, Мрак колыбель жизни, Миры Хаоса — наша родина. Но, дед, речь не о теологии, речь о Тьере, он не опасен.
— Сейчас не опасен, — повелитель Ада мрачно посмотрел на внука и задал вопрос, который не давал ему покоя, — а что произойдет, если кровь пробудится?
Эллохар выдержал взгляд ярко-красных глаз высшего демона, и задал свой вопрос:
— А что произойдет, если я утрачу контроль?
Он уже спрашивал. Много раз. Но впервые дед не отвел глаз, и страшный ответ почти беззвучно прозвучал в пелене серых граней:
— Ты — смерть, Рэн.
А затем, резко выдохнув, Арвиэль продолжил:
— Если пробудится кровь Тьера, он будет убивать демонов, высших демонов, начнется предсказанная тысячелетия назад Большая охота, вспомни — Первую охоту не пережили девяносто девять из ста. Нас остались единицы, Рэн.
— Замечательно. Теперь плавно сворачивай разговор в мою сторону, — зло потребовал Эллохар.
— Плавно? — тяжело вздохнул Арвиэль. И вновь глядя в пелену граней, повелитель Миров Хаоса тихо ответил: — Ты смерть, Рэн. Абсолютная. Утратишь контроль и начнешь убивать. Всё. Всех. Не делая различий между своими и чужими. Понимаешь, Даррэн, многие из нас, высших, рождаются с даром Смерти, но ни мои сыновья, ни твои браться не подавляли свою силу так, как это делал ты. Ни один не был столь целеустремлен. Никто не ценит жизнь так, как ты.
— И потому я Принц Хаоса, — усмехнулся Эллохар.
— Ты мой наследник по праву сильнейшего, — жестко отрезал Арвиэль. — Ты тот единственный, перед кем склоняются даже лорды Мрака, Рэн, и кто способен контролировать Хаос.
— Дед, ты бессмертен, — с улыбкой напомнил магистр Смерти, — а мне только Хаоса не хватало, для абсолютного счастья.
— Тебе счастья не хватает, Рэн.
Это было ударом. Намеренным, выверенным, жестоким.
— Кто эта Найри и почему опять человек? — продолжил Арвиэль.
Даррэн молча посмотрел на деда. Они в гранях, выброс силы серая пелена мгновенно поглотит, впрочем, Эллохар всегда знал о расчетливости повелителя Миров Хаоса.
— Просто расскажи, — попросил демон.
Усмехнувшись, магистр Смерти почему-то действительно сказал:
— Девочке семнадцать лет, целительница, я был пьян, а она…
Нет, рассказывать о том, что юная человеческая целительница приняла его за душевнобольного Эллохар не стал, не та информация которую он готов был сообщить хоть кому-то, а потому продолжил крайне туманно:
— Взялась мне помогать. Мне.
— Тебе — темному? — уточнил Арвиэль.
— Мне человеку, — нехотя произнес Эллохар. — Я выпить хотел, а темным лордам в человеческих государствах обыкновенно не наливают, знаешь ли.
— Конспирация, — догадался повелитель Ада.
— Маскировка для комфортного пребывания, — рыкнул магистр Смерти.
Демон улыбнулся. Некоторое время молчал, затем осторожно спросил:
— А что юная и насколько я помню лишенная магии целительница, делала в питейных районах ночью? Ведь как я понимаю, ты там не днем горе заливал.
