Вой прекратился.
— Руку, — мужчина поднялся, протянул мне ладонь.
Но, не дожидаясь, пока я отреагирую, господин Эллохар внезапно схватил за плечо и с дикой, почти нечеловеческой силой поднял меня, а затем резким движением прижал к дереву, и, нависнув, прорычал:
— Так что ты тут делаешь, Наирина?
Платок выпал из моих ослабевших пальцев, а я… я спросила:
— А вы?
Выражение лица господина Эллохара стало мрачно-злым, и он произнес:
— Прогуливаюсь. Видишь ли, прелесть моя, иных дел у меня нет.
— Вы аристократ? — догадалась я.
Хмурое лицо потемнело, в глазах мужчины мне почудился странный отсвет.
— Мы сейчас обо мне? — не скрывая злости, вопросил он. — Как ты здесь оказалась?
И я торопливо начала рассказывать о сестре Уосбери, работе, леди Экнес.
— Стоп! — резко прервал меня господин Эллохар. — Вам было передано письмо для леди, так? Где оно?
Я торопливо достала свернутый листок, развернула… прочла: «Дорогая леди Экнес, направляю к вам одну из лучших целительниц в королевстве, она быстро поставит ваших внучек на ноги, и я вверяю девочку вашим заботам. Надеюсь, вы понимаете, что ваш сын, о котором я как и вы не высокого мнения, ни коим образом не должен увидеть леди Сайрен. Советую крайне серьезно отнестись к моему предупреждению, в ином случае вам в случае очередных приступов придется искать другого душевного лекаря».
Господин Эллохар молча забрал у меня листок, прочел, а затем направил на меня пристальный гневный взгляд и взглядом не ограничился.
— Я ведь предупреждал, — голос прозвучал глухо и зло.
Мне хотелось зажмуриться, но я продолжала смотреть на разгневанного мужчину.
— Или вам неизвестно, кто такие аристократы?! — продолжил господин Эллохар.
— Известно, — мой голос дрожал, — но ребенок болен и… — а дальше я торопливо зашептала, — когда у меня была магия, такого не происходило, мы были защищены, мы…
— Вас убивали, Найрина! — устало и зло перебил меня мужчина. — Вас — убивали. На момент когда темные лорды вторглись в Третье королевство, пропавшими без вести за год числились уже девять тысяч семьсот шестьдесят магов. И это лишь предварительные подсчеты. С момента лишения магии погибло восемь магов. Восемь. Ощутите разницу, магианна Сайрен.
Я не поверила. Ни единому слову не поверила, и возмущенно выдохнула:
— Откуда вы…
— Аристократ, — жестко усмехнулся господин Эллохар. — У нас, аристократов, Найриша, помимо любви к прогулкам, имеется страсть к ведению статистики, особенно когда порядок навести требуется. Но мы же сейчас не обо мне, не так ли! И даже не о темных лордах, которые конечно зло, но что-то я не припомню, чтобы помимо магии, у вас, магов, отняли еще и мозг!
Последнюю фразу господин Эллохар проорал. Испуганно сжавшись, я в ужасе смотрела на него, а лорд, склонившись надо мной так, что его нос практически касался моего, прорычал:
— Слушай внимательно, девочка. Последний, ты поняла, последний раз я лояльно отнесусь к проявлению твоей наивной несознательности. Последний, прелесть моя! И сейчас ты задираешь свой гордый носик и идешь домой к госпоже Шилли. Прямиком и никуда не сворачивая! И там реветь в подушку и носа не высовывать! А утром, Найриша, ты возьмешь с собой одного из крупногабаритных братцев Шилли, отправишься в банк братьев Гримур, где на твое имя я сегодня открою счет. И только попробуй не взять деньги, я же тогда вернусь, Найришшшша… Я вернусь, прелесть моя. И ты сильно об этом пожалеешь! Теперь — вон отсюда!
Я не поняла, как оказалась за воротами имения лорда Экнеса. Казалось, только что я стояла в парке, боясь даже вздохнуть, но очень желая высказаться господину Эллохару по поводу денег, но вот дорога, палящее полуденное солнце, не замечающие меня прохожие. И как в бреду я добрела до дома госпожи Шилли, открыла ворота, Хурт бросился мне на встречу, оглушая радостным лаем, служанка Милли подбежала, взволнованно спрашивая о чем-то, она же и провела меня в комнату. А потом пришла госпожа Шилли и вот тогда я заплакала. От обиды, от несправедливости, от страха и от осознания, что я совершенно беззащитна даже перед теми, кому искренне стараюсь помочь.
Третье королевство. Сарда Даррэн Эллохар
Некоторое время демон стоял, пытаясь сдержать ярость. И не мог совладать с собой. Что-то рвало все преграды, уничтожало самоконтроль. Он пытался, но отчетливо понимал, что сейчас начнет убивать. Хотелось крови!
— Подлость вашего уровня, лорд Экнес, порицается даже в Хаосе, — в голосе магистра Смерти прорывался рык демона.
Боевая трансформация началась хаотически. Гнев стремительно подавлял чувство осознанности, обоняние усиливалось. Кровь. Много крови. Воспоминание о широко распахнутых, блестящих от слез глазах человеческой целительницы… измененное сознание накрыло лавиной! И больше не было деревьев — теплые бьющиеся сердца птиц на них, не было земли, тягучие комья мяса ощущались под ней, где поселилось семейство кротов, не было лорда Экнеса — под ногами замирала от ужаса еда. Его еда. Кровь, приправленная страхом — изысканное лакомство для высшего демона.
Треск ткани стал тем толчком, который позволил взять гнев под контроль. Жесткий, немыслимо жесткий контроль. Волевое усилие, на грани боли и осознанности. И концентрация внимания — предельная, четкая, направленная.
В следующее мгновение лорд Даррэн Эллохар внимательно посмотрел на дерево. Оценил его мощный ствол, отполированную временем кору, ветвистую крону. Он снова видел дерево. Концентрировал взгляд на дереве, игнорируя иное зрение, продолжающее четко отслеживать каждый удар сердец прыгающих на ветках птиц. Дерево! Четко, осознанно, явственно. Затем магистр Смерти перевел взгляд на землю, заставил себя видеть зеленую траву, яркие весенние цветы, темную почву. И только после этого принц Хаоса взглянул на руку. Собственную правую руку. Огромную темно-серую конечность высшего демона, с черными острыми когтями, замершими вблизи горла лорда Экнеса.
— Разговора не выйдет, — глухо произнес магистр Смерти, отрешенно осознавая, что впервые в жизни утратил контроль над собственной сущностью, — а значит, мы с вами прогуляемся, драгоценный. Надеюсь, вы не откажетесь от прогулки… в Ад.
Вспыхнуло синее пламя.
Миры Хиоса Хайранар, столица ДарГарая
Когда в ложе Принца Хаоса появился он сам и дразнящий запахом смертельного страха человек, демоны отреагировали сдержанно.
Любой был предельно сдержан в обществе сильнейших демонов Ада. И даже Арвиэль удержал рвущееся с языка «Это и есть Найри?» и счел благоразумным язвить в иное время и когда внук будет спокойнее. Гораздо спокойнее, потому как повелитель Хаоса отчетливо видел проступающую ауру боевой трансформации, едва удерживаемую титаническими усилиями Даррэна.
