– Я знаю тебя. Ты Кейн, хранитель демона Бедствия. Плохой день, да?
Кейн собрал все свои силы, чтобы отвернуться. Это маленькое действие окончательно ослабило его, оставляя совершенно холодным и пустым. У него ничего не осталось. Разумеется, новоприбывший протянул к нему руку и повернул голову к себе, возвращая внимание к своей персоне.
– Я приму это за согласие.
Тишина.
Парень улыбнулся... что больше походило на оскал.
– Когда-то я заплатить не мог Повелителю Преисподней, чтобы он навестил меня здесь. Сейчас же, ребята, вы здесь по доброй воле постоянно появляетесь. Между прочим, твой друг Амун, находясь здесь, называл меня Рэд. Ну, вообще-то, это было всего лишь в его мыслях. Парень-то не очень разговорчивый, да?
Он рассмеялся, и всё же в этом звуке была какая-то горечь.
– Жаль, что я не мог уловить его мыслей, пока он стоял передо мной, но тогда у меня не было такого подарка, который оставил Амун, прежде чем ушёл.
Рэд поднял обе руки... которые не крепились к его телу или к чему-либо другому. Они были тёмными и крепились друг к другу кожаным ремнём, который оборачивал его шею. Всё это выглядело так, словно он нёс боксёрские перчатки. Внутренности рук отсутствовали, осталась только кожа.
Теперь они были перчатками. Человеческими перчатками.
В желудке Кейна поднялась кислота. Амун приходил сюда, чтобы спасти Легион, и в процессе заразился сотнями миньонов демона. Зло оставило нефтяную плёнку на его коже. Единственным спасением было отправить его обратно, чтобы освободиться от них.
Эти перчатки имели такой же кофейно-шоколадный цвет, как и кожа Амуна, и такие же линии.
– О каком... подарке идёт речь? – смог выдавить Кейн. Его горло было расцарапано, когда миньоны совали в его рот всякие вещи. Их не заботило, что он пытался укусить их. Миньоны и не препятствовали ему в этом. На самом деле им это нравилось. Они просто... "Не думай об этом. Ты становишься таким же сумасшедшим, как Амун".
– Я выиграл руки в игре в покер, – сказал Рэд небрежным тоном. – Ты играешь? Постой-ка. Не отвечай. Позволь мне узнать твои секреты с помощью моей новой любимой игрушки. – Улыбаясь своей неприятной улыбкой, он сунул руки в кожу перчаток и потянулся к Кейну.
Контакт.
К вискам Кейна прижались холодные и грубые руки. Рэд закрыл глаза, содрогнулся всем телом, словно рванул с места на машине с огромным количеством лошадиных сил под капотом. Шли минуты, и единственным звуком было его тяжёлое дыхание.
Затем раздалась ещё одна серия цокота копыт. Рядом послышались шаги, и к Кейну наклонился белокурый мужчина с такой же зубастой усмешкой, что и Рэд.
– И что это здесь у нас? Ещё один демон-воин?
– Похоже на то. – Рэд выпрямился, сверля Кейна голубыми глазами. – Ему досталось.
– Он исцелится?
– Без понятия. – Он пожал плечами, словно ответ не был важен. – Парень, который стоит рядом со мной – мой брат. Амун звал его Блэк. Я зову его Засранец. А ты можешь называть его любым из этих имён.
– Позволь мне воспользоваться твоими руками, – попросил Блэк, с нетерпением потирая собственные.
– Нет, чёрт возьми, – прорычал Рэд, и этот животный рёв нёс с собой предупреждение. – Я только сегодня их получил, и на этой неделе ими пользоваться буду я.
– Я просто хочу позаимствовать их на минуту.
– Пожалуйста. Ты заберёшь их и станешь утверждать, что уже настала твоя очередь.
– Станешь.
– Не стану.
"Я сплю. Должно быть, я сплю. По крайней мере, страдаю галлюцинациями". Дикие убийцы... а они были убийцами; они обладали той же самой резкостью, что и его друзья... и спорили как дети.
– Отлично. Просто скажи, что ты узнал, – сказал Блэк, явно дуясь.
– Он недавно был с Дарком. – Тон Рэда сочился любовью и ненавистью. – Дарк считает, что он заберёт у нас Уайт. Их поймали, притащили сюда и обрекли на смерть. Обвал разделил их. Он не знает, где Дарк. Миньоны принесли его сюда, пытаясь с ним спариваться.
Дарк? Единственный, как думал Кейн, заберёт того, кого зовут Уайт, был Уильям. И как Рэд узнал об этом... "С помощью рук", – понял Кейн. Эти руки принадлежали Амуну, хранителю демона Тайн. Рэд надел... эти перчатки, коснулся Кейна и проник глубоко в его разум, выискав информацию. Удобно иметь маленькое оружие. Кейн должен был прийти от этого в ярость, но оказался всё ещё слишком онемевшим.
Блэк клацнул челюстью.
– Уайт ощутит твою радость находки нового демона, как и я. Скоро она окажется здесь. Мы не можем позволить ей встретиться с этим Повелителем. – Он впился изумрудными глазами в Кейна. – Тебе не забрать её у нас.
"Я не хочу иметь с ней ничего общего, приятель".
– Может нам стоит убить его и покончить со всем этим? – спросил Рэд так, словно рассуждал на тему того, что съесть на ужин.
Блэк потёр золотистую щетину на своём подбородке.
– И тем самым избавим его от страданий. Добрые дела – не наша обязанность.
Кейн хотел помочь ему с ответом. "Да, чёрт возьми, вы должны убить меня". Потому что, когда это онемение исчезнет, когда его тело завопит от боли, а его разум сольётся с эмоциями, он будет страдать. Он будет кричать, он будет в ярости.
"Месть", – сказал Кейн самому себе. Он не сможет отомстить, если умрёт.
– Нет, не убьём, – решил, наконец, Блэк. – Пока не придёт моя очередь покопаться у него в голове.
– Согласен.
Тогда они убьют его через неделю, после того, как придёт очередь Блэка. Семь дней. Кейн не знал, смеяться ли ему, поблагодарить их или просто ринуться вперёд и начать кричать и бушевать.
Эти двое освободили его от цепей, но у Кейна не было сил двигаться. Он мог только лежать, ожидая, беспомощный к их прихотям.
– Грин, скорее всего, порвёт нас за спасение этого Повелителя, – сказал Рэд. – Ты знаешь, как он защищает Уайт.
– Это верно. – Блэк перекинул Кейна через плечо, не обращая внимания, на его торчащие рёбра. – Она единственная женщина, к которой он благоволит.
Эта активность нарушила часть физической нечувствительности Кейна, от чего резкая боль пронзила его, словно копьём. Разум Повелителя затуманился, а нехватки кислорода привела к потере сознания.
– Но к тому времени, – продолжил Блэк, когда Кейн погружался и погружался в тьму, – уже настанет моя очередь, так что это спорный вопрос.
Кейн не услышал ответ Рэда. Для него наконец-то настало благословенное небытие.
Высоко на небесах у подножия кровати стоял и смотрел на свою жену Кронос. Она всё ещё была обнажена, прикована, но парой слов только что изменила саму сущность их войны.
