— Прости меня за ту провокацию, но я уверен, что он знал, что ты там. Он же потом специально вернулся показать, что он в курсе.
— И что из этого! Тем более — признался, зная, что я слушаю!
— Хвостом тебе ноги связать, Мартышка! Я тебя позлить хотел! — раздался злой крик Брависа по ту сторону двери.
— И думаешь, я теперь тебе поверю? — приходилось кричать на дверь, но она все стерпит, я знаю. — Ты сам громче всех кричал о ненависти ко мне, Бананчик!
— А вот и нет! Заметь! Я тебе ни разу не говорил, что ненавижу тебя! Это ты все время повторяла это, как мантру! Наверное, потому, что если бы один раз пропустила, то поняла, что ошибаешься!
Орлано тихо удалился, давая нам поговорить без свидетелей, но я молчала. Меня как будто мешком муки по голове треснули, а в голове проносились картинки воспоминаний. Я насупившись, старалась припомнить хоть один наш разговор, хоть одну сцену, где бы он сказал мне, что ненавидит… Но не находила.
— Марта, ты тут? — уже спокойнее спросил Бравис. А я промолчала.
— Я знаю, что ты там, открой дверь и давай уже нормально поговорим! — уговаривал меня он. — Хватит прятаться за своим «неформатом»! Сколько уже можно?
Его слова пробивались в мое сознание, и что самое плохое, где-то глубоко внутри я понимала, что он прав. Я и, правда, очень удобно устроилась, и если не хотела что-то видеть, то всегда прикрывалась своей фигурой, как ширмой. Но признаться самой себе, что моя ненависть была вовсе не ненавистью, а чем-то другим… Я не могла.
— Марта, открой дверь! — уже требовал демон.
— Я позову Орлано! — крикнула я, поняв, что в таком состоянии внутреннего смятения он возьмет меня тепленькой и убедит в чем угодно. Нет-нет, мне все нужно было переварить…
Дом оказался просто огромным. Пока я в тумане размышлений шла на автомате по коридорам, я не обращала внимания на обстановку, но когда пришлось спускаться с широченной лестнице из черного дерева, пришлось волей — не волей выходить из размышлений и смотреть, куда ставить ногу.
И вот, когда последняя ступенька была позади, а передо мной открылся поражающий своими размерами холл с колоннами, я невольно сделала шаг назад. Словно опять оказалась на балу, в роскошном особняке, полном статуй, вычурной мебели и… слухов.
— Что там за шум был, Орлано? Вы опять повздорили? — женский знакомый голос звучал с ноткой недовольства и усталости.
— Нет, — Орлано замялся, явно подбирая слова.
— Да что нет, когда да! Он громит мебель только в двух случаях, ты же знаешь!
— Так вот там — как раз второй случай! — с долей сарказма и горечи сказал мужчина.
— С ним?! — голос сорвался на высокую ноту, и стук каблуков стал приближаться. Она идет сюда?
И уже через секунду в холл влетает Астария с таким боевым настроем, что я уж было подумала, что достанется не Бравису, а мне. Стоп! Так что это получается, он комнату громит когда спорит с Орлано и выходит из себя и.. когда там девушки? Или речь только про меня?
При мысли о девушках захотелось вернуться в комнату к Бананчику и разгромить все повторно, но сейчас передом мной брала себя в руки его мама и пыталась даже доброжелательно мне улыбнуться:
— Спаслась, — сказала она. А что, не плохая у него мама, главное — на моей стороне.
— А дверь? — спросил Орлано, возникший рядом через мгновение.
— Тебе оставила, — я махнула рукой в сторону лестницы и с облегчением вздохнула, когда он умчался в сторону спальни Бананчика. А то уже сверху стали раздаваться звуки, подозрительно напоминающие таран двери…
— Чаю? — подхватив меня под локоток, спросила мама Брависа и не дожидаясь ответа уволокла меня в арку. Сила у нее была поразительная, учитывая ее внешнюю хрупкость и возраст. Или это я еще в себя не пришла?
В общем, не знаю, как оказалось, что я уже через минуту пила чай сидя на серебристом диване с черными ножками и декоративными пуговками, но точно знаю, что конфетки в вазочке не останутся без моего внимания.
Хоть какая-то радость!
Я думала, что Астария будет пытать вопросами, чтобы выведать истинное отношение к ее сыну, но она и не словом не обмолвилась о нем. Рассказывала о доме, о том, как ей скучно давать балы и теперь она с мужем с удовольствием колесит по миру в разгар сезона, чтобы не прослыть затворниками.
— Хороший повод, — заметила я и запнулась. В комнату вошел Бравис и Орлано.
— Мама, вижу, ты уже познакомилась с моей истинной, — сказал Бананчик.
Астария посмотрела на меня, икнула, потому что впопыхах выпила большой глоток чая, а потом осела на диван, рассеянно икая.
— Во-первых, зачем так сразу с порога, а? А во-вторых, Астария, не беспокойтесь, я не его…
— И вот об этом ты тоже не беспокойся, мама, — прервал меня Бравис и скрестил со мной взгляды.
— Астария, конечно, милая женщина, но если ты думаешь, что она сможет поменять как-то… — начала я и этот демон опять перебил меня! А это уже начинало не просто злить…
— Зато другая мама может поменять! И папа! Вообще, Марта, не справедливо, ты с моими уже со всеми знакома, а я..?
— Твоего отца я не знаю, — не могла не заметить я.
— Не вопрос, сейчас-то почти ночь, это мама у меня полуночница, а вот отец уже несколько часов как спит. Завтра обязательно познакомлю!
-Эй-ей-ей, я не говорила, что хочу этого! — я покосилась на маму Брависа, боясь ее обидеть. Все-таки милая женщина, она же не виновата, что у нее такой несносный сын.
— Дети мои! — Астария пришла в себя от новостей и уже готова была сама ринуться в бой. — Я сейчас оттаскаю обоих за рога, если не перестанете вести себя как дети! Завтра все встанет на свои места! Орлано, проводи Марту до… Дорогая, у Вас же сейчас практика?
— Да? — удивленно моргнула я.
— До гостиницы. А ты, Бравис, сейчас сядешь сюда и успокоишься. Заодно, расскажешь все своей мамочке, а то так шкатулку достанешь, а я и не замечу.
— Шкатулку? — я сглотнула. Помнила я одну шкатулку с косметикой, правда, вряд ли сейчас о ней речь шла, но все же воспоминания о семейных артефактах были противоречивы.
— Пойдем, я тебя провожу, — Орлано сначала хотел было подать мне руку, но в последнее мгновение отдернул себя, просто открыв портал. Бравис дернулся, когда я почти дошла до его зева, но мужчина остановил его: — Я вернусь через минуту.
— Через полминуты! — давил голосом демон. И я опять скрестила с ним взгляды. Несколько секунд, и я отворачиваюсь, входя в портал.
— Она меня с ума сведет, — слышится мне в спину. Но так еле слышно, что я бы решила, что это был плож моего воображения, если бы не насмешливые искорки в глазах Орлано.
Мы вышли в холле гостиницы, а приведение пугливо вздрогнуло.
— Вот видишь, как ты бедного братца довела, — я первый раз видела, как Орлано лохватит волосы, но видно, внутри него царила такая же смута, как и у меня. — А еще… Марта… мне жаль…
Он посмотрел мне в глаза, не моргая, словно боясь пропустить малейшую мимику или эмоцию.
— Что жаль? — уточнила я, чувствуя себя не в своей тарелке под таким пристальным взглядом. Сразу вспомнились те виноградинки с косточками, то пурпурное платье, и стало жутко неловко.
— Что ты не моя истинная… — я моргнула, моргнул и зев портала. А спустя мгновение я осталась наедине с приведением.
— Конфетконосец в утиль? — спросило полупрозрачное создание. А я в который раз за вечер промолчала.
***
Нам с Дорой этой ночью не спалось. Подруга перенервничала из-за моего исчезновения, а то, что мадам Вольштейн призналась, что приложила к этому cвою руку — не добавляло девушке спокойствия. А после возвращения пропащей Марты она не могла уснуть от моих рассказов.
— Прям пара? — в который раз переспрашивала она меня, томно вздыхая.
— Угу, — я мрачно мяла подушку, которая сегодня казалась твердой и неудобной. Как я раньше на ней спала?
