голове каша, в груди отбойным молотком грохочет сердце, позвоночник выгибается под плетью нестерпимого желания, а внизу живота всё сладко пульсирует, и так хочется, так хочется же!..
– М-м…
– М-да или м-нет?
Просто «м». Я, кажется, забыла все остальные буквы алфавита.
– Повторение – мать учения, – смеётся в ушах голос Кострика, а ткань трусиков медленно ползёт вниз, оголяя ягодицы и предоставляя моему мучителю то самое доказательство моей лживости, которого он так старательно от меня добивается.
И когда мужские пальцы дотрагиваются до красноречивой влажности между моих ног, я, сгорая от стыда и жажды, прогибаюсь бесстыжей кошкой, шире распахиваю бёдра и уже не анализирую и не думаю.
Я сгусток страсти, я обнажённый нерв, я шаровая молния, готовая рвануть от одного неосторожного взгляда.
– Скажи, – просит дракон.
– Скажи, – требует настойчиво, безжалостно управляя агонией моего желания. – Ну же, упрямица, ну…
Повязка внезапно слетела с моих глаз, но я ещё какое-то время слепо моргала, полностью дезориентированная из-за пережитого оргазма. Когда же всё-таки мозг вернулся туда, откуда ему вообще не следовало никогда уходить, и когда я осознала, что всё пережитое было всего только сном, то в ярости саданула кулаком по подушке и до металлического вкуса во рту закусила губу, злясь на себя, на своё пустившееся во все тяжкие либидо, но больше всего на Кострика.
«Это всё потому, что сравнивать не с кем», – вяло напомнила сама себе и зло взбила подушку под щекой, а в следующий миг едва не закричала от ужаса, потому что поняла, что не только не одна в спальне, так ещё и в кровати в компании. За моей спиной кто-то тяжело шевельнулся, забормотал что-то сонно и, водрузив на меня свою лапищу, с довольным вздохом и совершенно по-хозяйски подтянул моё офигевшее от шока тельце себе под бок. Скажу честно, если бы не события минувшего утра, то я бы заорала как резаная, а так лишь осторожно повернула голову… Хотя нет, вру. Ещё до того, как я её повернула, знала, кого увижу рядом. Да и глаза, привыкшие к темноте, указали на очевидные различия интерьера.
Чёрт! Чёрт! Чёрт! Это даже не паника была. Хуже! Я впала в бешеную истерику, как только зубы до корней не стёрла, непонятно… Но против очевидного возразить было нечем: я снова оказалась в спальне Кострика. Странно, что я сразу не догадалась: его запахом было пропитано всё вокруг. Воздух, постельное бельё… Да что говорить! После той порнографии, которая мне приснилась, я и сама, как мне казалось, пропиталась им насквозь…
Да ёлки же палки! Как? Как, я вас спрашиваю? Две ночи подряд я засыпаю в своей спальне, а просыпаюсь в постели Тимура Кострина.
Мирно сопящего Тимура Кострина. С другой стороны, было бы гораздо хуже, если бы он не спал. Нет?
Бесшумной тенью я выскользнула из кровати, предварительно осторожно сняв с себя драконью лапу, и уже по проторенной дорожке пробралась к себе.
Чтоб мне сдохнуть, если я хоть что-то понимаю.
Настольная лампа испуганно подмигнула мне с прикроватной тумбочки, и я погрозила ей кулаком. Часы уныло и безрадостно констатировали половину шестого, с тихим щелчком включился бойлер, а в глубине батареи кто-то вздохнул с нечеловеческой тоской, и я поняла, что заснуть сегодня уже не смогу…
А если и смогу, то где гарантия, что нелегкая меня вновь не занесёт в постель Кострика? Нет уж, увольте!
С решимостью камикадзе я рванула в ванную, умылась холодной водой, нарисовала на бледной от недосыпа и усталости физиономии какое-то подобие лица и, облачившись в красно-белую кожаную сбрую, потащилась штурмом брать работу. Благо её накопилось немало – понедельник-то я стараниями Кострика почти полностью прогуляла.
Мой кабинет выглядел так, словно стал ареной для атомной мини-войны: пространство Замок нарастил, тут не поспоришь, общая площадь комнаты увеличилась раза в два, если не больше. А между тем на пороге я застыла не от ужаса – неделя? да дизайнеры и за месяц тут не управятся! – а от восторга.
Просто солнце как раз выкатилось из-за горы, и я буквально тонула в солнечном свете, ослепительном, невероятном, таком ярком, таком прекрасном…
Почему раньше окна моего кабинета выходили на другую сторону? Почему они не были от потолка до пола? Разве я отказалась бы от балкона, чтобы можно было выпить на нём чашечку утреннего кофе, любуясь рассветом?
Проклятье! Я в самом деле злюсь на Замок из-за того, что он для Кострика лучше расстарался? С другой стороны, я-то сама его ни о чём не просила, меня же раньше всё и без французских окон устраивало…
– Варь? – за моей спиной нарисовалась Аля, одна из наших ночных администраторов. – А ты что так рано? Случилось что-то?
– Поплюй! – я постучала по косяку и, захлопнув дверь, повернулась к девушке. – Просто не спится. Вот, решила поработать.
– Ненормальная, – пробормотала та и указательным пальцем постучала себя по виску. – Чтобы я добровольно начала свой рабочий день на несколько часов раньше…
– Раньше сядешь, раньше выйдешь, – подмигнула я. – Мои вещи и ПК вниз перенесли? В Зал Отражений?
– Ага.
– Если что, я с ноутбуком в тренажёрке… но ты меня не видела.
– No pasaran! – взметнула к плечу сжатую в кулак руку Аля, и я с благодарностью кивнула. Хорошие в Замке всё-таки работники, всё с полуслова понимают.
Самое смешное, что в работу я втянулась сразу и без труда. Куда только моя усталость испарилась? И в оформлении накладных я не сделала ни одной ошибки, и с бронью на следующий месяц разобралась на удивление быстро, и на все вопросы потенциальных клиентов отвечала без обычных нервов. И только ближе к девяти утра, когда глаз случайно упал на нижний правый угол монитора компьютера, внезапно вспомнила о негласном правиле всех работников отеля: «Если по неясным причинам смена проходит тихо и без обострений, то жди неприятностей».
И вот стоило мне об этом подумать, как со стороны лифтовой шахты послышалось тихое жужжание, и моё уединение было нарушено Шимой. И я тут же выбросила из головы все предрассудки и вспомнила обо всех своих планах. И не просто вспомнила, а поняла, что немедленно должна посвятить в них приятеля. Но друг на мою широкую улыбку не ответил. Точнее, ответил, но совсем не так, как я рассчитывала.
– Вареник, у нас беда, – с самым серьёзным видом произнёс он.
– Вообще-то, это Нинкина фраза, – напомнила я, чувствуя, как улыбка сползает с лица. Эх, не врут всё-таки приметы! А так хотелось верить…
– Сегодня я за Нинон, – Шима подошёл вплотную к моему
