городе, хотя Оза и Амита рвались тебя спасать. Эйлан повел магов и всех драков на северную сторону. Они пытаются разбить верхние слои скалы.
Глэней понимающе кивнула:
— Там ветреная сторона и камень более хрупкий.
— За вами была погоня? — Эйр с тревогой оглядывался по сторонам. Его глаза вдруг стали более выпуклыми, а зрачки приняли вертикальную форму.
— Нет. Нам помогли незаметно улизнуть, — объяснила Юля. — Но я не знаю, чего можно ожидать от Эйфа Дэреера.
— Тогда уходим. Эйт, лети вперед, предупреди охрану.
Эйр и Эйт обернулись в драконов. Юля села на спину Эйра, Эйт покружил вокруг брата, проверяя небо и землю, и рванул вперед.
Воины разбили лагерь на пологом холме через ущелье от замка. Появление Юли вызвало оживление. Гномы, орки, люди, альвы удивленно смотрели на женщину с ребенком. А пустынники, выделяющиеся из толпы своими яркими накидками, образовали длинный коридор. То тут, то там слышалось «Магнесс Дракониа». Они знали.
Глэней нашла в толпе своих сородичей и осталась с ними. Испугавшись толпы, Конар взмыл в небо. Он покружил над скалами и нашел место на одной из них, подальше от шума, но поближе к новым хозяевам. Эйр распорядился, чтобы «дикого» хорошо накормили.
Братья драки привели Юлю в палатку Эйлана. Она со стоном удовольствия опустилась на немудреное ложе в углу. Тонкое походное одеяло, брошенное поверх матраса из сухой травы, показалось ей самой прекрасной кроватью на свете.
— Мы принесем все необходимое для тебя и ребенка, — сказал Эйр. — Еду, воду, свежую одежду. Альвы построят портал в ближайший город, если нужно.
— Мы можем немедленно отправить вас в безопасное место, — напомнил Эйр. — Когда Танеер возьмет замок, начнется бой.
— Никуда вы меня не отправите, и не мечтайте, — Юля покачала головой. — Мне нужно поговорить с женихом. Это очень важно.
— За Эйланом послали. Он скоро будет здесь.
— Боги! — Эйт присел рядом и осторожно обнял Юлю. — Ты вырвалась! Как раз когда мы совсем отчаялись. Ол-Танеер мог бы собрать больше магов, орков, гномов, пустынников и смести этот муравейник с лица земли, несмотря на Источник магии, но внутри была ты. Мы пытались передать сообщение, ничего не получалось, посылали переговорщиков — Дэреер прятался внутри, как крыса. Эйлан предлагал золото и прощение — тоже без толку. Несколько дней сплошного ада. Они обижали тебя? Признайся! Если обижали, пощады не будет никому!
— Эйт, милый, со мной и Агатой все хорошо. Сейчас нам нужны вода, еда и немного уединения. Воды нужно много.
Молодые драки вскочили и устремились к выходу. Сразу после того, как они ушли, в палатку вошла Глэней. Она помогла Юле немного привести себя в порядок и покормить Агату.
Слуги принесли мясо и овощи, и женщины подкрепились. Юле было трудно заставить себя есть. После всего перенесенного, когда она смогла, наконец, немного расслабиться, ей больше всего хотелось лечь, сжаться в комок и от души порыдать. Руки дрожали, болела голова. Но теперь у нее была Агата, и Юля старательно жевала мясо, пила козье молоко и даже проглотила горсть орехов.
— Молодец, — похвалила ее Глэней. — Малышке нужно хорошо кушать. Это я попросила добыть немного лесных орехов, от них прибавляется молоко. Наклонись.
Юля опустила голову, и альвийка положила ей руки на виски. Спустя несколько минут болезненная пульсация в затылке прекратилась, а руки перестали дрожать.
— Поспи, — велела Глэней. — Я побуду с Агатой.
— Я боюсь, — призналась Юля. — Не могу ни на минуту оставить ее без присмотра.
— Я попрошу твоих эйшаранов подежурить у платки. Им-то ты доверяешь?
— Да. Спасибо тебе, Глэней. Я рада, что ты здесь.
— Я от вас теперь никуда не денусь, — серьезно пообещала целительница. — Куда вы без меня? Ты только кажешься сильной, как мужчина, а внутри такая же хрупкая, как все мы, женщины. Деве-Дракону нужна хорошая нянька. Да и Конар… кажется, мы нашли общий язык. С нами вы в безопасности.
Юля улыбнулась, упала на постель и заснула. Во сне, тем не менее, она слышала и тихий голос альвийки, и ее песенку-колыбельную, и негромкие голоса Эйта и Эйра, пришедших проверить странницу, и шаги, такие знакомые, и легкое прикосновение к волосам…
Юля вздрогнула, проснулась… и оказалась в объятьях Эйлана:
— Эйн-ол?!
— Да, любимая. Я тут. Ждал, когда ты проснешься.
— Агата?!
— Она спит, все хорошо.
Палатку освещали магические лампы. Уже ночь? Сколько же Юля спала? Эйлан указал ей на аккуратную, сплетенную из лозы колыбельку у постели. Оттуда раздавалось тихое посапывание.
От мужа пахло железом, гарью и… кровью. Но Юля прижалась изо всех сил, молясь, чтобы это не оказалось сном. Ей столько раз грезилось, что она может обнять своего Эйн-ола, своего героя, самого храброго и справедливого мужчину на свете.
Когда Юля узнала о том, что Танеер был ранен стрелой, но смена ипостаси излечила рану, она разрыдалась, спрятав лицо на груди у мужа. Она плакала от облегчения и счастья.
Эйлан гладил ее по волосам и не пытался утешить. Юля была ему за это благодарна. Он понимал, что иногда женщине нужны фонтан слез и мужское плечо, в которое их можно выплакать.
… Чуть позже они сели у колыбельки. Обнявшись, смотрели, как спит их дочь. Когда Агата проснулась, Юля взяла ее на руки, чтобы покормить.
— Твоя новая подруга альвийка разрешила мне подержать ее, — с волнением в голосе сообщил Танеер, склоняясь над малышкой. — У нее твои глаза.
— И твой упрямый подбородок с ямочкой, — улыбнулась Юля. Она помолчала и добавила: — Я помню… я помню ту нашу ночь, когда была зачата Агата, я видела нас во сне. Это так удивительно.
Эйлан нежно поцеловал жену в губы:
— Я больше никому и никогда не позволю разлучить нас. Думал, сойду с ума, когда очнулся и осознал, что тебя нет. Прости, что я о плохом. Не могу забыть и простить. Все эти месяцы я жил только надеждой найти тебя. Сначала не было ни одной зацепки, и я подумал, что прогневил богов. Когда со мной связался Орл, надежда вернулась.
— Орл? — Юля
