Клодина, — спокойно отозвалась Юля. — Открой ей дверь. Пусть думает, что мы слабы и беспомощны. Нам нужно ее нейтрализовать, иначе ничего не получится.
Глэней кивнула. В ее ладонь скользнул узкий кинжал из незаметных ножен на поясе. В глазах альвийки была решимость. Юля нащупала под подушкой камень, найденный ею на террасе во время прогулки. Агата решила, наконец, продемонстрировать всю мощь своих легких. Оказалось, что ее первый крик был скорее репетицией перед настоящим выступлением.
— Тише, тише, маленькая, — сказала Юля. — Мама здесь.
Ведьма вошла быстрым шагом и бросила взгляд на альвийку:
— Глэней? Жива? А мне сказали, что тебя убил дракон. Что ж, все к лучшему. Я пришла за ребенком. Не вздумайте мне помешать.
Юля почувствовала, как мысли путаются, а голова становится пустой. Чары Агаты больше не защищали ее от колдовства Клодины. Однако козырь в рукаве имелся и в этот раз.
Клодина подошла к кровати и забрала младенца из безвольных рук Юли. За ее спиной Глэней приготовила кинжал, но Юля покачала головой, уверенная в том, что кровопролитие не понадобится.
— А кто тут у нас? — проворковала ведьма, заглядывая в складки пеленки. — Кто полетит с тетей Кло? Мы не будем бояться, правда? И орать не будем.
Агата думала иначе и продолжала недовольно голосить. Клодина произнесла несколько протяжных фраз, должных, видимо, утихомирить ребенка. Новорожденная не обратила на них ни малейшего внимания. Ведьма нахмурилась и повторила заклинание. Агата завопила еще громче. С каждым ее криком у Юли все больше светлело в голове.
— Зачем она тебе? — пробормотала Юля, пытаясь выиграть время. — Зачем тебе моя дочь?
— Вы все умрете здесь, когда твой любовник обрушит замок. Девочке понадобится защита. Я воспитаю ее как мать, — улыбаясь, проговорила Клодина. — Она достигнет славы и богатства, а я буду при ней. Сила, знания, слава — все это будет наше, общее. Ну же, дитя, потише! Иначе я познакомлю тебя со своим домашним питомцем. Вряд ли он тебе понравится.
— С таким подходом к воспитанию из тебя не получится хорошая мать, — резюмировала Юля, покачав головой. Морок спал, Сила вновь была с ней, — Просто подойди ко мне и отдай мне дочь. Подчиняйся.
Глаза Клодины помутнели. Она молча развернулась и подошла к кровати. Глэней быстро забрала у нее Агату. Из рукава Клодины на пол скользнул сгусток тумана. Щупальце бестиоида потянулось к постели и… отпрянуло.
— Теперь уходи, — велела Юля. — Забудь о ребенке. Тебе еще книги собрать нужно, помнишь? Много книг.
— Много книг, — заторможенно проговорила ведьма, поворачиваясь к выходу. Бестиоид пугливо всосался ей под платье.
— Как?! — воскликнула Глэней, когда за Клодиной закрылась дверь.
— Лакуны, — коротко объяснила Юля. — Во мне осталось немного магии Агаты. Я ни разу не маг, но этого хватило. Что теперь?
— Бежать, — сказала альвийка. — Снаружи войско драков, но замок практически неприступен. Осада может длиться месяцами. Конар — наша единственная надежда.
Глава 22
Первым делом Глэней обвязала грудь, шею и плечи Юли куском простыни. Получилось что-то вроде знакомого Юле слинга, теперь она могла не бояться, что выпустит Агату из рук во время полета.
В плащах жриц Афреи женщинам удалось дойти до дверей, за которыми пустынники держали Конара, дикого дракона. Там дорогу им преградили воины, рабы Эйфа.
При появлении женщин пустынники один за другим поднялись с пола. На воинах были надеты ярко-красные накидки, полоски такой же ткани прикрывали лица. В руках каждый держал копье или короткую саблю.
Юля и Глэней остановились в нерешительности. Глэней скинула плащ, Юля последовала ее примеру. На лице целительницы не было страха, лишь ожидание. В глазах воинов Юля прочла интерес и… надежду.
— Они оделись для боя, — шепнула ей альвийка. — Это безумие.
Юля уже знала, что магия пустынников не предназначена для сражений, что в бою они больше полагаются на свое оружие или драконов.
— Можно ли как-то разорвать их рабский договор? — тихо спросила Юля. — Они ведь погибнут.
Глэней покачала головой. И, кусая губы, добавила, глядя, как к ним идет высокий худощавый воин в карминовой накидке:
— Это вождь. Он стоял рядом с Конаром, когда дракон пытался «выпить» меня, и не пытался его остановить. Думаю, он знает, кто ты.
Юля ожидала, что ей предстоит долгий разговор, какие-то усилия и громкие слова об особом предназначении Агаты. Но воин просто повел их за собой, бросив испытывающий взгляд на Глэней и, очевидно, сделав какие-то свои выводы.
Снаружи доносились звуки монотонных ударов. Один, особенно громкий, сопровождался оглушающим грохотом. Юля негромко вскрикнула.
Вождь вдруг заговорил, на чистом драконьем, почти без акцента.
— Маги пытаются разбить каменный козырек, прикрывавший террасу. Источник магии защищал Убежище, но отражение таких атак не может длиться вечно.
— Вы…? — неуверенно сказала Юля.
— … останемся здесь, — спокойно договорил за ней пустынник. — До конца. Осада может длиться долго. Уже сейчас нарушено заклинание, поднимающее в замок воду из подземного источника.
— Нужно поговорить с Эйфом! Я поговорю с ним! — Юля остановилась.
— Не сто́ит, — вождь покачал головой, свернув на узкую винтовую лестницу в незаметной нише. — Это не имеет смысла. Хозяин глуп и слишком одержим своей идеей. К тому же он вряд ли может вас услышать, его разум затуманен особым эликсиром на особых травах. Он мог бы сдаться на милость тем, кто снаружи. Мы надеемся, что так и случится. Ол-Танеер благороден и справедлив, мы сражались с ним, но не по своей воле. Он простил бы нас. Хозяин приходил и говорил о своей дочери. О пророчестве. О вас. Он думает, Дева-Дракон — его путь к вершине родовой славы. Он не понимает. Ваша дочь — надежда, для всех нас. Она смешает два вида магии, Мужскую и Женскую, и дракам придется забыть о своем превосходстве над другими народами. Она вернет нам нашу природную магию Огня!
— Дева-Дракон, — медленно повторила Юля, посмотрев на дочь.
Сытая, плотно спеленатая Агата спала в складках повязки на груди у мамы, шум и грохот мало ее беспокоили. Глядя на дочку, Юля не собиралась искать в ней черты
