Я взбежала наверх по скрипучей лестнице, остановилась у знакомых дверей. Даже цвет тот же и звонок поломанный, прожженный. Это точно тот самый дом. А где же дворник?
Я искала старика по всем закоулкам и дворикам, но так и не нашла пока мне не показали на подвальное помещение в обшарпанном подъезде. Я решительно толкнула полуразвалившуюся дверь и увидела старика. Он сидел на старом табурете вместе со своим приятелем и похоже был не совсем трезв. От досады я даже застонала.
— Эй, чего ломишься без стука?!
— Простите. Я поговорить пришла.
Дворник икнул, усмехнулся беззубым ртом.
— Говорить надо только с бутылкой. Вот купи нам поллитру, и поговорим.
Он был пьян. Но я все же решилась спросить.
— А где ваш жилец?
Дед посмотрел на меня уже внимательней, сфокусировал взгляд на моем лице.
— Какой такой жилец? У меня их много было.
— Светловолосый, высокий такой. Волосы белые, как седые и шрам на лице.
Старик криво усмехнулся.
— Не было у меня такого. Никогда не было. Шла бы ты отсюда. Ступай ступай. Ходят тут всякие.
Мною овладело отчаянье.
— Ну, пожалуйста, вспомните. Ведь он жил у вас, такого нельзя забыть. Высокий очень, под два метра, волосы белые пребелые и шрам ну такой страшный шрам.
— Иди я сказал. Иди отсюда.
Лицо старика перекосилось от гнева, он даже кулаком по столу ударил.
— Уходи сейчас же.
Я вдруг схватилась за деньги в кармане, сгребла в охапку и швырнула на стол.
— Здесь большая сумма, очень большая. Вам надолго хватит. Только скажите мне скажите про него, я вас умоляю. Ведь вы его видели.
Старик смотрел округлившимися глазами на деньги, его собутыльник трогал купюры дрожащими пальцами.
— Ничего себе! Вот это да…слышь Федот, может, вспомнишь а? Вспомнишь белобрысого? Я б даже придумал его на твоем месте.
— Заткнись, — рявкнул старик. Казалось, он мигом протрезвел и смотрел на меня уже осмысленным взглядом.
— Ты завтра приходи, я щас плохо соображаю, а завтра с утра трезвый еще буду сразу после смены. Тогда и поговорим. Приходи–приходи и денег еще принеси, хорошо?
Я кивнула и в сердце появилась надежда. А вдруг старик все мне расскажет? Вдруг, вот он, ключик…
Сегодня я приехала домой в хорошем настроении, я даже взялась просматривать новые квартиры на съем в хорошем районе, позвонила маме, поговорила с отцом и братьями. Возможно, скоро я приближусь к развязке.
***
Федот спрятал бутылку за шкаф, включил телевизор и подвинул к себе радиатор. Впервые за много месяцев он позволил себе войти в свою квартиру и зажечь свет. Будет теперь чем оплатить за коммунальные. Эта чокнутая девчонка хорошо ему подкинула деньжат. Белобрысый денег не дал, а только пригрозил и пропал. Исчез внезапно, хоть бы предупредил, гад. Федот бы другого жильца нашел, а так остался без денег, на последние бутылку купил, а тут эта девчонка. Откуда только взялась? Красивая, холеная, словно, из другого мира. И почему Федоту ей о белобрысом не рассказать? Да и рассказывать особо нечего. Пожил тот всего месяц. Но раз хочет — он ей расскажет и деньжат еще получит.
Федот устроился в кресле поудобней, он не заметил как тихо открылось окно, неслышно мелькнула чья то тень. Старик смотрел телевизор и грыз сухарик, положил больные ноги на табурет. Когда вдруг словно почувствовал как позади него кто то стоит, обернулся, лицо исказилось от ужаса, а закричать не успел…Через мгновение его теплая кровь забрызгала старый паркетный пол и растеклась темной лужей под диваном…
Утром я мчалась к дому Федота ни свет ни заря. Я даже проснулась без будильника. Бежала сломя голову. Только когда въехала в старый двор, увидела машину скорой помощи, несколько полицейских машин и много людей, они все сбежались к дому старика. Я заскочила в подсобку дворника, потом снова выбежала во двор и как раз в этот момент мимо меня пронесли носилки, накрытые простыней, которая пропиталась кровью. На носилках угадывалось очертание человеческого тела. Труп. Я судорожно глотнула воздух. Потом посмотрела на женщину, которая крестилась, глядя вслед парамедикам.
— Вы случайно не видели дворника Федота.
Женщина обернулась на меня и снова перекрестилась.
— Да вот понесли его только что. Убили Федота сегодня ночью. Антихрист какой то в окно влез и так покромсал несчастного, что места живого не осталось. Вся квартира в его крови перепачкана, к соседям даже затекла. Господи, что ж за нелюди такие? Федотушка хоть и выпить любил, никогда никого не обижал. Слова злого не сказал, собак и кошек бездомных кормил.
Мне показалось, что я медленно падаю в ледяную бездну, все тело сковало ужасом, даже дышать стало больно.
— Вам плохо?
Да мне было плохо, очень плохо. Только что умерла моя надежда, последняя надежда узнать хоть что то об Изгое. Хотя бы то, что он и правда существовал.
— Говорят ему вчера денег дали, видно пронюхал кто то и убил несчастного.
Я, молча, попятилась назад и в этот миг мне показалось, что среди толпы я увидела темные фигуры, они словно отличались от других, выделялись из серой массы, и все они смотрели на меня горящими глазами. Я тряхнула головой, посмотрела еще раз, но теперь мне казалось, что все люди самые обычные, все шепчутся, смотрят на окна квартиры. Господи, у меня уже галлюцинации, что же это такое происходит?
Я села в машину и устремила взгляд на небо, затянутое серыми тучами. Больше зацепок у меня нет. Разве что… О господи да. Как я раньше об этом не подумала?
До встречи с Изгоем у меня не было мужчин. Я была девственницей. Если я схожу к врачу, то там все мои сомнения развеются. Если Изгой существовал на самом деле, то он оставил печать на моем теле и это не скрыть и не изменить. Он сделал меня женщиной.
***
Миха привык выслеживать жертву часами. Он мог следовать за ней сутками, месяцами и выжидать, пока не получал приказ уничтожить. Сейчас у него не было приказа. Он следил по собственной воле. Ему нравилась эта возбуждающая игра со смертными, когда они даже не подозревают, что ими заинтересовались сами силы ада. Живут себе спокойно, едят, трахаются. А в это время он неотступно следует за ними, как тень смерти, которая неизбежно наступит. Миха следил за этой девчонкой уже давно, с того самого момента как не получилось выкрасть ее у ненавистного Изгоя. У своего ученика, который оказался лучше учителя и из за которого Асмодей обрек Миху влачить жалкое существование изгнанного, только потому что посчитал его плохим воином, не сумевшим победить и обхитрить новичка. Миха вернулся, он ждал этого момента долгие столетия. Момента, когда Изгой оступится и Асмодей снова позовет своего верного воина. Ведь никто кроме Михи не знает Изгоя лучше, никто не изучил его до такой степени. Только учитель может уничтожить Мстислава, только он чувствует его слабые места и помнит его страхи.
