отдавалась и входила во влажную жаркую глубину, стонала, и ловила губами стоны, лежала снизу и находилась сверху…
Это было невероятно. И восхитительно. Волшебно.
Никогда раньше не было ничего подобного.
Перед глазами плясали звезды, тело горело и плавилось, внутри струной натягивался колючий жар.
Еще несколько яростных толчков, и струна лопнула. Инга закричала и изогнулась от ослепительного, невыносимо сладкого оргазма. И обмякла, услышав ответный хриплый стон.
Некоторое время они так и лежали, ловя отзвуки невероятного наслаждения.
Потом Стас перекатился на спину, не выпуская ее из объятий. Он все еще был в ней.
– Плакса, – хрипло шепнул он.
Надо же, она действительно плакала? Инга поерзала, устраиваясь поудобнее, и удивленно округлила глаза. Кажется, кое-кто вполне готов продолжить. Судя по тому, что сейчас творится у нее там, внутри.
Стас довольно усмехнулся, по-хозяйски сжал ее ягодицы. В глубине потемневших глаз жарко полыхнуло что-то. Инга сглотнула пересохшим горлом, чувствуя, как возвращается возбуждение.
«Мой! Мой мужчина!» – мелькнуло в голове.
По крайней мере – сегодня.
Глава 42
Они проснулись от звонка в дверь – резкого и неприятного.
Инга сильнее зажмурилась. Так у нее оставалась еще немножко времени, чтобы прижиматься к плечу Стаса, ощущать его руку у себя на бедре. Странно, но спать, обнявшись, оказывается, так удобно. Но как только она откроет глаза – эту ночь можно будет официально считать прошедшей. А вместе с нею закончится и их кратковременное сладкое безумие.
Звонок повторился.
Да кто там такой настойчивый?!
Инга открыла глаза. Стас мягко коснулся губами щеки:
– Встаем. Нас ждут великие дела.
– Какие еще дела? Кто там? – такой поворот ей совсем не нравился.
– Сашка и Олег.
– Я же тебе сказала: никто не должен знать. Никто – значит никто!
Теперь Инга злилась. Нежность, переполнявшая ее какую-то минуту назад, испарилась бесследно. Ничего не меняется. Он снова решает все сам, не потрудившись с нею даже посоветоваться! Не слушает ее и не собирается слушать.
– Инга, – Стас говорил, одеваясь на ходу. – Ты на чужой территории. Странно подобное говорить, но это так. Без разрешения старшей ты не имеешь права охотиться. Понятно, что ситуация особая, но закон есть закон. Одному мне там не справиться. Поэтому пойдут Сашка с Олегом. Им я доверяю как самому себе.
А доверяет ли им она? Трудно сказать.
Да только ее никто и не спрашивал. В комнате уже вообще никого не было – Стас ушел открывать дверь. Она замерла и прислушалась. Стас сдержанно поприветствовал друзей, все прошли на кухню. Загремели тарелки с чашками, мужчины начали тихо переговариваться. А ее одежда так и осталась в ванной. Это, похоже, тоже никого не волновало. Будто бы так и должно быть – без нее.
Инга оглянулась по сторонам. Комод. В нем – одежда Стаса. Интересно, если она явится на кухню в футболке на голое тело, это будет нормально?
В комнату вошел Стас с охапкой ее одежды в руках.
– Ребята с охоты. Голодные. Идем завтракать.
Он положил вещи на кровать, привлек Ингу к себе и мягко коснулся губами щеки. А потом – губ, уже не так мягко. Поцелуй стал глубже, бесстыднее… В голове зашумело, по телу моментально прокатилась волна жара, растопив все обиды, будто их не бывало.
Стоп! Нет! Нельзя!
– Пусти, – она отстранилась. – То, что было ночью… Забудь, в общем.
Он посмотрел ей в глаза, словно пытаясь понять: шутит она или говорит серьезно. Кажется, понял – убрал руки и пожал плечами:
– Как скажешь… Приходи на кухню.
Он вышел, а она снова на него разозлилась. Как скажешь! Конечно, ведь это так удобно! Не нужно ничего объяснять и оправдываться. Этакий мальчишник без последствий. Счастью молодых ничто не помешает.
Инга одернула себя. А за что, собственно, она на него злится? За то, что так легко согласился забыть о том, что было ночью? А если бы не согласился? Все равно бы злилась, потому что он к ней не прислушивается?
Нет, ей просто больно его отпускать. Вот и ведет себя как маленькая девочка. Капризничает, когда на кону – очень серьезные вещи.
Значит так. Надо собраться и выйти на кухню. И вести себя соответственно ситуации.
* * *
Обсуждение было в самом разгаре.
– Мест, где нет камер и посторонних глаз, в городе полно! – кипятился Александр.
– Да только одна загвоздка: с чего бы вдруг редактору ехать в одно из этих мест? Что ни подстраивай, будет выглядеть подозрительно, – Стасу идея явно не нравилась.
– Мы можем вывести из строя камеры, – предложил Олег.
– Думаешь, охранники не заметят, что всё сломалось?
– Зачем «всё»? – обиженно протянул Олег, – участок просматривается с двух камер, вот этой и вот этой. И если вечером с ними что-то случится, среагировать вряд ли кто-то успеет.
– Хм, – Стас, кажется, задумался. – А если охранник, который должен следить за прилегающей территорией, нечаянно обнаружит пакет с покупками, оставленный кем-то из посетителей? А среди покупок будет бутылочка коньяка?
– Только не слишком дорогого, – вставил Олег. – Дорогой может побояться взять.
Александр кивнул, соглашаясь.
– Действовать нужно быстро. Разбить камеры. Дождаться, пока редактор выйдет. Напасть…
– Хорошо. Камеры я возьму на себя, – сказал Стас.
– Нет, – Александр смотрел на него строго и, судя по всему, был готов стоять на своем до конца. – Тебя там вообще быть не должно. Ты останешься здесь.
– Почему? – нахмурился Стас.
– Потому что в городе чужачка, и ее запросто может почуять кто-то из наших. Если рядом будешь ты, сможешь сказать, что как раз с минуты на минуты собирался везти ее к Анне. А если рядом не будет никого…
* * *
Инге всё не нравилось. Не нравился план – слишком наскоро склепанный и куда ни глянь – дырявый.
А ну как охранник решит не воспользоваться
