язык. Меня немного отец учил, а вот ты, верно, не говоришь на нем?
- Вот чего нет, того нет. – Халла поманила мальчика к себе, а, когда тот подошел, усадила его у очага и заставила снять промокшие сапоги. – Пусть погреется.
Агнар кивнул, а после сказал:
- Я схожу к Свану, коня своего заберу, коль сберег он его.
Ольга проводила взглядом его высокую фигуру, а потом обернулась к Халле, и та рассмеялась:
- Ой, девка, растеклась ты точно масло на солнце! Видела бы себя со стороны.
- Ты разве не этого хотела? – пробормотала Ольга, заняв место у котелка и помешивая варево.
- Я? Да уж, наверное, Агнар больше хотел, - снова засмеялась северянка. – Ладно, о том сами разберетесь – давай-ка готовить, а то парней кормить надо, изголодались по хорошей еде в пути…
Ольга с Халлой проворно принялись за работу, но взгляд девушки то и дело обращался к мальчику. Хенрик почти не поднимал глаз, только потягивал травяной отвар из глиняной кружки, который дала ему Халла. Ольга видела, что ему грустно, одиноко и страшно, хоть мальчик и старался того не показывать.
Ей было жаль его – уж кто-кто, а она прекрасно понимала, какие чувства должен сейчас испытывать юноша. Впрочем, непохоже было, чтобы Агнар удерживал его тут силой. Зачем его привезли, было непонятно, но Ольга слышала, что сказал Агнар, а потому даже Халлу не стала спрашивать, если ли у нее предположения на сей счет.
- Ты не знаешь его языка? – задала она другой вопрос.
- Нет, этого не знаю, - покачала головой северянка. – Во времена ярла Рунольва, когда я жила во дворце, там было много девушек-рабынь из твоих краев. А вот с запада не было – туда больше плавали воины с севера, они и же рабов брали. Немногих, правда – не любят они там чужаков, редко терпят.
- А почему сейчас тех, кто из моих краев, мало? – не сдержавшись, спросила Ольга, снова помрачнев.
Халла бросила на нее быстрый взгляд.
- Опять хмуришься? – сказала она. – Ой, что ж делать-то с тобой… - Ольга не ответила, и северянка нехотя продолжила: - Потому, что, говорят, наша королева Рагнейд не любит, когда рабов привозят.
- Отчего же?
- Добрая она, - отозвалась Халла, натирая мясо кролика травами. – Почти всех, кто в рабстве был, освободила.
- А где же те теперь? – воскликнула Ольга.
Халла пожала плечами.
- Расселились кто куда, - сказала она. – Кто замуж вышел, кто женился, землю стал обрабатывать… Поди сыщи теперь. Не отличишь от наших.
- Значит, домой никто не вернулся… - проговорила Ольга.
- Да уж конечно. Кто ж их туда повезет? И куда им теперь возвращаться? Столько лет прошло! Здесь теперь их место.
Ольга не ответила, но думы прочно завладели ею. Она никогда не задумывалась, что было бы, вернись она в родные края. Как туда плыть? В какой стороне ее дом? Да и остался ли он? Ольга не знала, выжил ли кто-то из ее семьи, стоит ли родное селение или сгорело тем же днем, когда ее увезли оттуда. Возможно, что все ее мечты о доме лишь пустые грезы о том, чего давно нет на этой земле. В глубине души, Ольга знала это всегда, но эти мысли всегда были ее спасением от тягот новой жизни. Спасением, но только воображаемым.
Зато мужчина, который привез ее сюда, настоящий.
При мысли об Агнаре в животе ее потеплело, а улыбка снова тронула губы девушки. Ольга то и дело глядела на дверь, ожидая его прихода, и Халла, заметив это, снова повеселела.
Когда ужин был готов, а Ольга полезла в погреб за холодной медовухой, со двора послышалось конское ржание и стук копыт – Агнар вернулся со своим верным скакуном. Он немного задержался, видимо, заводя коня в стойло, а после Ольга услышала его голос в доме:
- Где Олли? – спрашивал он у Халлы.
- В погребе, - отозвалась та, а Агнар, через пару мгновений, показался над входом.
Ольга уже поднималась по деревянной шаткой лестнице, хватаясь одной рукой за перекладины, а во второй держа маленький бочонок хмельного напитка. Агнар, нагнувшись, забрал у нее медовуху, а после ухватил за руку и вытянул наверх, легко, точно ребенка.
Очутившись на поверхности, Ольга пошатнулась и ухватилась за него, невольно прижавшись к его сильному телу. Ей показалось, что Агнар чуть вздрогнул, ощутив ее прикосновения.
Впрочем, он тут же отошел, скользнув по жене взглядом. Втянув носом воздух, воин невольно улыбнулся.
- Весь котел бы съел, - проговорил он.
- Так и ешь, мы рады будем, - рассмеялась Халла. – Мальчишку только покорми, а то слабый, того и гляди, ветром сдует.
- Это верно, - усмехнулся Агнар. – Ничего, вырастет из него воин.
Халла и Ольга положили кушанья обоим, но Агнар подозвал женщин к себе, и тогда они тоже сели разделить с ним трапезу. Северянин действительно набросился на еду, точно не ел с той поры, как уехал. Хенрик поначалу ел мало и робко, но Агнар что-то коротко сказал на его языке, и тот, более не стесняясь, стал кушать в полную силу.
Ольга глядела на Агнара, и словно солнцем грело его присутствие. Она вдруг вспомнила слова, что говорила ей матушка когда-то: «Собралась замуж – сядь напротив молодца да погляди, как он ест. Коль сможешь смотреть на него всю жизнь, ступай за него, не боясь». Конечно, мать не знала, кому достанется ее дочь, но именно сейчас Ольга поняла, что хочет всегда смотреть на Агнара, и ни на кого более.
Ее волновал и он, и свои мысли, а потому Ольга выпила залпом все, что он налил ей. Тепло разлилось по ее телу, а хмель закружил голову. Чуть затуманенным взором глядела она на северянина, представляя, что вскоре окажется в его сильных объятиях, как Агнар сказал:
- Хенрик нынче переночует здесь, а поутру я отвезу его во дворец к ярлу.
Он ни к кому не обращался, но Ольга поняла, что слова его предназначались ей. Она кивнула и, покинув место у очага, отправилась готовить постель для мальчика. От разочарования на глаза навернулись слезы, ведь она так хотела остаться с Агнаром наедине…
Халла, словно прочитав ее мысли, подала голос:
- Я могу забрать его к себе, ты с женой оставайся.
Но Агнар покачал головой:
-
