Перевела взгляд на окружавшую троицу.
- Но Финист…
Кощей усмехнулся, женщины рассмеялись в голос.
- Не будь дурой. Финист ничего не будет помнить. Он будет с Василисой, она станет царицей оборотней, - пропела Наинэ.
- Так вон оно что…
Василиса чуть не зарычала от ярости:
- А ты думала? Сладко ли быть последней дочерью? Сладко идти за боярского сынка, или купчишку побогаче, которого приищет “батюшка царь”, - царевна с такой ненавистью произнесла последние слова, что меня передёрнуло. - Я достойна лучшего! И я буду иметь это лучшее. Я стану первой, и мне будут подчиняться все! И царь батюшка в том числе, и Финист, и…
- Притормози маленько.
У меня в голове перемкнуло, страх пропал.
- Не забыла, зачем сюда пришла?
Наинэ и Кощей бросили на меня недовольные взгляды. Похоже, услышали кое-что очень для себя интересное, и оч-чень хотели дослушать до конца. А мне стало тошно. Ох, как бы хотелось, что бы здесь сейчас оказался Вольх, он-то не дал бы меня в обиду. Столько раз выручал, а сюда прийти не смог. Пронзительная тоска прошила по позвоночнику, причинив физическую боль…
“Возьми чашу, но не выпускай из рук, я иду…”
Нервно дёрнулась, как от укола, и панически осмотрелась. Никто кроме меня этого не слышал, зато я заметила, как замерла на экране картинка… Словно на мониторе зависшего компьютера… Но заметила это, только я. Где им, незнакомым с подобным явлением, обратить на него внимание!
Ох, я и не вспомнила даже, что Мирлис сейчас должен быть прикован на золотой цепи! Он вряд ли мог оказаться вместе с Павлом в казематах…
Медленно переставляя ноги, изображая собственное поражение, двинулась к чаше. Кощей посторонился, пропуская меня, но твёрдо остановил и Василису, и Наинэ. Ага, голубчики, боитесь, что кто-то один завладеет сокровищем? Так оно и будет, только этим одним станете не вы!
Чем ближе подходила, тем тише становилось позади. Все трое, казалось, не дышат… Стук моего сердца, бившегося всё сильнее, заглушал окружающие звуки. Кто её знает, эту чашу. Как она воспримет мои намерения?
По талии побежали горячие волны, амулет Вольха тоже стал нагреваться и пульсировать… Кажется, и мои друзья решили воспользоваться способом Василисы и Наинэ что бы проникнуть в пещеру?
А чаша тем временем реагировала на моё приближение. По поверхности побежали разводы разного цвета, радужные сполохи постепенно сливались и переходили в ровный серебряный тон, только по самому краю проступал золотой ободок. Интересное дело, а почему раньше такого не было? Или дело в моём решении именно взять чашу в руки? Так можно мне её брать? Или нет? Эх, предки, ничего вы своим потомкам не сообщили!
Протянула руку, позади послышался хриплый шёпот, как выдох:
- Бери же!
Не поняла, кто сказал. Пальцы коснулись кристаллической ножки… Скользнули под дно… Охватили его, срослись навек, так удобно держать… Чаша лежала в руках, как довольный зверёк, свернувшийся клубком. Я знала, что она тяжела, и всем своим существом ощущала вес, но руки держали как пушинку…
Позади раздался дружный вздох облегчения.
Рано радуетесь! Только сейчас дошло, что слышу вовсе не стук сердца - это стук звериных когтей летящих как ветер.
Идёт, и не один.
“Потяни время”.
“Постараюсь”.
Повернулась к троице медленно, осторожно придерживая полную чашу.
Кощей сделал шаг вперёд, но девчонки тоже не медлили. Заметила, как их единство, ощущаемое минуты назад, распалось. Ага, каждый сам за себя? Прекрасно, это мне только на руку. Хорошо ещё и то, что все трое, кажется, забыли о Финисте, лежавшем у них за спинами.
Пристально глянув каждому в лицо, заговорила. Медленно, стараясь тянуть время.
- Итак, чаша у меня! - приподняла руки, демонстрируя лежавшую в ладонях драгоценность. - Кому же отдать?
Все трое одновременно дёрнулись, и тут же скрестили яростные взгляды.
- Да-а, как вы друг друга любите! Кощей, вам не стыдно? Дочь, однако. И вы, Ваше Величество. Ай-яй-яй. Папа вам царство подарил, а вы… А ты, Василиса? Не стоит так на меня смотреть, не стоит. Вот обижусь, отдам всю воду кому-то одному, вот смеху-то будет!
Заглянула в чашу. Демонстративно покачала головой.
- А ведь придется так сделать, пожалуй. Водички-то маловато на троих. Чаша маленькая. А вам ведь всем жизни до-олгой хочется, да?
- Дай мне, - выступил, не вытерпев, Кощей.
- Почему это вам? - язвительно спросила я. - У меня вон “подруга” есть, ей царствовать хочется. А оборотни долго живут. Что за царица, которая через несколько лет состарится, а подданные всё так же молоды?
Василиса скрипнула зубами, и словно по волшебству стала снова той нежной царевной, с которой коротали время у костра, и которой я всем сердцем хотела помочь вернуть любимого.
- Настя, ты же понимаешь меня, - на её глазах выступили слёзы. - Не могу больше так, помоги. Я должна выпить из чаши хоть немного…
- А кто первым-то будет?
Наинэ сделал свой ход.
- Знаю, ты меня не любишь, зато я тебе и не лгала. Посмотри на меня. Я прожила долго, дольше только отец, я не обману. Выпей сама половину, а вторую отдай мне…
Кощей сумел справиться с собой и сохранить невозмутимую усмешечку, только глаза сверкнули, а Василиса не выдержала. Взвизгнув, дикой кошкой, набросилась на Наинэ, и Шемахинская царица с Васильевской царевной покатились по полу, вопя, как две рыночные торговки. Впрочем, драка оказалась недолгой. Наинэ, пару раз двинув царевну под дых, выпрямилась и отряхнула руки. Кощей демонстративно похлопал в ладоши. Я кивнула.
- Согласна. Простите, - обратилась к Наинэ, - похлопать не могу, руки заняты.
Ещё миг, и в пещеру ворвались три тени в сопровождении ураганного порыва ветра.
Одна из теней, вылетев на свет и едва притормозив, свернулась клубком, по которому прокатились волны судорог. Судороги скрутили тело оборотня в тугой комок, казалось, сейчас кости вырвутся наружу, прорвав шкуру, потом лёгкая вспышка и тень обратилась в Павла. Брр, Вольх был прав, зрелище не из приятных, но и не так уж ужас-ужас…
Мирлис так и не сменил шкурку, Ветер принял привычный вид, только в руке тонкий хищно отблескивающий жезл.
Вольх, мельком глянув на меня, словно оценив жива или нет, крутнулся на месте, и обернулся, в отличие от голого Павла, в привычном облачении.
Кощей, увидев Вольха, спал с лица, а тот повернулся к выбранному противнику, больше не обращая ни на кого внимания.
Я, как дура, стояла в самом центре пещеры, не зная, что делать дальше.
Справа полукругом выстроились Кощей, Наинэ, уже начавшая прицельную стрельбу глазками в Павла, и Василиса, бочком подбиравшаяся ко мне. Слева - Вольх, за плечом которого твёрдо стоял Павел, невесть когда успевший натянуть штаны и сапоги (и откуда только взял?), и сжимавший в руке меч.
- Стой на месте и не дёргайся.
В моё плечо впились острые коготки.
- Мирлис, ещё раз оцарапаешь - голову сверну, - прошипела, не разжимая губ и вцепившись в чашу, которую едва не перевернула от неожиданности, под вскрик троицы справа.
Рыжий тут же подобрал когти.
- Я говорю, не вмешивайся. Тебя тронуть побоятся - воду разольёшь, а её ещё несколько столетий снова набирать. Никто из присутствующих не доживёт…
- Да помолчи ты…
Между тем Кощей выступил вперёд, и начал приближаться вслед за Василисой.
Вольх приподнял руку, и маг застыл на месте.
- Красавица, а ты бы в сторонку отошла, - спокойно промолвил Павел, глянув на царевну, - заденем ненароком. А водички, боюсь, тебе не достанется.
Василиса искоса глянула на него, поняла, что оборотень серьёзен, и отступила назад.
Только теперь обратила внимание на то, что Вольх и Кощей пристально смотрят друг другу в глаза. Их лица становились всё напряжённее, губы Вольха побледнели, у Кощея выступила испарина на лбу, словно он пробежал долгий путь. До меня дошло - пока все мы тут решаем наши насущные проблемы, между этими двоими идёт схватка не на жизнь - на смерть. Мне стало страшно. Уловив это, Павел сочувственно посмотрел в мою сторону, и снова обернулся к женщинам. Кажется, обязанности распределены. Ни я, ни Павел не можем помочь Вольху. Я должна держать чашу, Павел присматривать за Наинэ и Василисой. Внутренне охнула - Вольх покачнулся, синеватая бледность расползалась по его лицу, Кощей радостно сверкнул глазами.
