— Почему? Почему ты не хочешь жить в Рокингеме? — озабоченно поинтересовался герцог.
— А как ты себе представляешь мою жизнь там, где несколько лет была хозяйкой другая женщина, ради спокойствия которой ты, мой муж, и отправил ещё слабую жену в изгнание? Ты думаешь, прислуга ничего не видит и не понимает? Как они примут меня и как будут выполнять мои поручения? Да и жить в комнатах, где жила твоя женщина я не смогу. Извини, я брезглива.
Высказав то, что тяжким грузом лежало на сердце, Марина замерла, ожидая реакции мужа. Нет, она не была из тех, кто постоянно точит и упрекает мужей за допущенные промахи, проступки или, упаси боги, измены, но высказать один раз из-за чего родилась обида, считала необходимым. А там уж видно будет: продолжать строить отношения или расставаться насовсем.
Герцог не дал ей возможности думать долго. Он притянул её и крепко прижал спиной к своей груди, уткнувшись носом в шею где-то за ухом.
— Прости! Так, конечно, не должно было произойти. Ты жена и хозяйка в замке в любом случае. Я идиот и, к сожалению, меня никто не остановил, — глухо и с болью в голосе признался он. — Но ты можешь всё изменить и перестроить в замке. А слуги будут к тебе относиться так, как ты сама позволишь. Но, я думаю, тебя полюбят. Салли до сих пор проводит в замке кампанию в твою поддержку. Простишь? — с надеждой спросил он.
— Не знаю, — честно ответила Марина. — За это время у меня сложились совсем другие планы на свою жизнь, и я хочу их осуществить, — с лёгким вызовом сообщила она. — За Салли — спасибо.
Оба замолчали. Итон продолжал крепко обнимать Марину, боясь выпустить её из рук. Марина и не вырывалась. Зачем? Это бы только усугубило ситуацию. Да и, честно говоря, объятия мужа не были неприятными. Для себя Марина признавалась, что в случае другого варианта знакомства, она была бы покорена этим мужчиной. И, чем больше она его узнавала, тем больше понимала, как на самом деле они подходят друг другу.
На Земле она мечтала встретить такого мужчину: сильного, уверенного в себе, могущего взять на себя ответственность, умного и решительного. И когда-то ей казалось, что Сергей таков. Неужели она наступает на те же грабли и принимает желаемое за действительное? И герцог не стоит её переживаний?
Но… Одна операция по разгрому контрабандистов чего стоит! А разоблачение и арест советника?! А наведение порядка на дорогах королевства?! Конечно, как у любого руководителя, и у герцога бывают ошибки и неудачи, но, значит, им есть причина. Но… И Марина продолжала молчать.
Молчал и герцог, и его мысли тоже были мрачными и безнадёжными. «Не простит», — понимал он, непроизвольно поглаживая большим пальцем руку жены. Короткий локон выбился из её причёски и щекотал ему ноздри. Итон вдыхал лёгкий аромат духов и у него всё больше кружилась голова. Как он мог отказаться от этой притягательной женщины?! Где были его глаза, уши, мозги, наконец?!
Наверное, этот эмоциональный всплеск герцога подстегнул дар Марины: ведь они стояли, тесно прижавшись друг к другу, и Марина невольно «увидела» ауру герцога. Да, на нём был скрывающий артефакт, но, как объясняла Зоя Николаевна, эмпат Марининой силы может преодолевать защиту, тем более, когда дело касается близкого человека. Так вот, сейчас у мужа Марина увидела такую бурю эмоций, такой накал, что её рука невольно потянулась погладить в ответ руку мужа. Аура герцога печалилась, страдала, испытывала вину и вываливала всё это на сознание, мешая думать и принимать правильные решения. Его ауру заволокло тёмно-серым туманом вины. Этот туман охватывал всё больше и больше областей, заставляя мысли носиться по тревожному кругу.
«Он честен со мной! — сделала вывод Марина. — Но как же мои планы?» В ней сейчас жили как будто две Марины: одна призывала держаться, следовать намеченному и отказаться от герцога, убеждая, что всё равно ничего не выйдет. «Урок» Сергея не пропал даром.
Другая, более мягкая и спокойная, просила дать герцогу шанс. «А вдруг? — шептала она. — Неужели ты недостойна обыкновенного бабского счастья?»
Оба одновременно начали говорить, только Марине пришлось для этого развернуться в руках мужа и встать к нему лицом.
— Итон…
— Мари…
— Итон, — всё же начала первой Марина. — Дай мне время. Завтра я перейду в Кливдон и буду жить в доме леди Зои. Она хочет оформить наше родство, не знаю каким образом. Возвращаться в Рокингем я не планирую. По крайней мере, пока. Прости.
Марина отступила на шаг и поспешно вышла из кабинета. Итон напряжённо смотрел ей вслед.
— Понимаю…, — уже в пустоту ответил он. — Но ты зря думаешь, Мари, что я остановлюсь на этом. Ты моя жена по обряду, и я сделаю всё, чтобы стала ею по жизни, — уверенно закончил он.
Уже в своих покоях герцог резко, с раздражением снял камзол и кинул его в кресло. Из кармана что-то выкатилось и скрылось под ножкой стола. Любопытство заставило Итона встать и посмотреть этот предмет. Он точно знал, что в его карманах ничего нет, не имел привычки складывать мелочи в карманы, кроме платков, разумеется.
Итон нагнулся и поднял с пола небольшой осколок. «Хрусталь? У меня в кармане? Откуда?!» Он с интересом начал рассматривать находку, добавив освещения, так как в покоях царил полумрак. При ярком свете грани хрусталя блеснули искрами и внутри камня засветился чей-то образ. Герцог вгляделся: «Мариенна?!» С портрета лукаво улыбалась его жена. Распущенные волосы струились по её спине коричнево-огненным потоком, тонкая, стройная фигура угадывалась под лёгкой сорочкой, босые маленькие ступни шаловливо топтали зелёный ковёр травы. Ни разу герцог не видел жену в таком виде.
Но образ вдруг мигнул и сменился на другой: серьёзная, строгая леди в длинном платье с закрытым воротом, с тщательно убранными волосами, изучающе смотрела на Итона, и, казалось, спрашивала, можно ли ему доверять.
«Откуда Это?! — опять спросил он неизвестно кого. — Хрусталь… крупный осколок, практически камешек размером с мелкую монету. Необработанный, грани острые, но внутри — портрет… Как такое возможно?» Итон ненадолго задумался 1/, в голове постепенно сложилось понимание: осколок — дар богини. Только её промыслом можно было объяснить появление в кармане такой вещи. Но что она хотела этим сказать?
Известно, что хрусталь — талисман менталистов. В камешке портрет Марины, кстати, в человеческом мире такого никто не может сделать. Это знак богини и указание. На что? Марина менталист? Но это и так известно: Марина — эмпат. Что же ещё хотела сказать богиня? Марина — сильный эмпат? Может помочь королю? Судя по последней встрече, дядя находится глубокой депрессии. Очень может быть, что именно Марина и сможет помочь. И ей понадобится много сил, а хрусталь…
Хрусталь именно и даёт менталистам дополнительные Силы! Владельцы таких артефактов обладают практически неисчерпаемым ресурсом! Вот в чём смысл подарка богини: сохранить королевскую власть в лице Эдварда и рода Рюгена. Сделать это призвана жена Итона — Мариенна. Для этого богиня и подкинула бесценный подарок! А, может?! Итон построил предположение дальше и у него в буквальном смысле волосы встали дыбом от сумасшедшей догадки! Не только сохранить Рюгенов, но и объединить вновь род Риверс-Рюген! Ведь не зря богиня указывает на Мариенну. Да, она не Риверс, но она замужем за Риверсом! И кольцо истории замкнётся: из-за одной девицы семья распалась, другая её вновь объединит! Да! именно так! Но всё это надо обязательно обговорить с отцом. «Обязательно!» — подтвердил про себя герцог.
Вернуть величие первых королей и магов! Итон знал, что его отец и его дед всегда мечтали об этом. Но объединить вновь две так далеко разошедшиеся семьи казалось уже невозможным. И вот богиня сама намекает на это.
Однако, как обо всём этом поговорить с Мари, если она не хочет встречаться? Герцог опять задумался… А, собственно, что тут думать, вдруг дошло до него. Камень сам — повод для встречи и разговора. Не каждый день богиня такие знаки посылает! Хотя, остановил себя герцог дарить просто «голый» хрусталь как-то неловко. Как его носить? Ювелира во Фрейфорде никогда не было, придётся Итону самому потрудится и собственными руками соорудить жене достойный подарок. Искра загорелась, и он уже не мог отбросить эту идею — собственноручно сделанного подарка. Сейчас и сразу! Если бы он знал, как они с Мариной похожи в этом стремлении!
