Глядя на то, как Вэйд подзывает подавальщицу и расплачивается за обед, я грустно вздохнула.
— Ладно, хватит на сегодня сопливых воспоминаний, — сказал он, поднимаясь из-за стола. — Пойдем работать.
Я кивнула и двинулась за ним, жалея, что чудесные минуты нашей душевной близости уже закончились.
ГЛАВА 21
Настоящую причину приема в губернаторском доме запрещалось сообщать кому-либо постороннему, не участвующему в операции. В итоге приходилось напропалую врать Арлин и Марибет о том, как нам с Вэйдом удалось получить приглашения. Девушки пришли в такой восторг от того, что нам предстояло оказаться в высшем обществе Бармина, как будто это поднимало и их в глазах обычных людей. Мы с Вэйдом договорились о том, что скормим им версию о том, что Департамент так поощрил лучших сотрудников. Самой при этом было неловко, но ничего не поделаешь. Нельзя, чтобы слух о настоящей причине приема расползся по городу и достиг ушей Термуди.
Хотя были и плюсы в том, что подруги так заинтересовались событием. Помогли выбрать платье, с чем я сама вряд ли бы удачно справилась. То, что нравилось мне, они забраковывали с первого взгляда. А узнав о том, что каждому из сотрудников Департамента, что должны присутствовать на приеме, выделялась определенная сумма на эти расходы, девушки и вовсе распоясались. Убедили меня добавить кое-что из личных сбережений к выделенным деньгам и найти действительно впечатляющий наряд.
Для дам высшего света, конечно, такое в порядке вещей, но сама я сроду не носила настолько дорогих платьев. Из атласа, украшенное вставками из птерского шелка. Последний привозился с острова птеров и стоил достаточно дорого, чтобы его могли позволить только обеспеченные люди. Секрет изготовления птерского шелка до сих пор неизвестен в Мадарской империи. Замкнутая, необычная раса хорошо охраняла свои тайны от чужаков. Но дороговизна ткани была оправдана невероятной мягкостью, красотой и качеством. При соприкосновении с телом и вовсе возникало ощущение чего-то теплого и невесомого, почти живого. Среди не ограниченных в средствах аристократок считалось особым шиком заказывать себе изысканное нижнее белье именно из птерского шелка. Как и использовать эту ткань при пошиве элементов платья.
На моем наряде вставки из этой материи шли лишь по лифу и плечам, но и то производили сильное впечатление. Проводя ладонью по нежнейшей, мерцающей материи насыщенного аквамаринового цвета, я испытывала почти благоговейный трепет, хотя обычно была равнодушна к тому, что на мне надето. Само платье было нежно-зеленого цвета, с золотисто-изумрудной вышивкой. Оно сидело как влитое, подчеркивая достоинства и скрадывая кое-какие недостатки, что еще не ушли вместе с несколькими лишними килограммами. Хотя последних оставалось совсем немного. Встав недавно на весы, я с довольным видом узрела цифру «пятьдесят семь».
Вэйд тоже не отделался от забот этих двух неугомонных, которые на почве совместных хлопот, наконец, нашли общий язык. Да и камня преткновения между ними больше не было. Марибет теперь решила сводить меня с Риаганом, оставив в покое бедного Габриэля. Хотя с темным эльфом мы больше не встречались — слишком много работы было в Департаменте. Но из слов Вэйда я знала о том, что на балу он тоже будет. Раз уж сын одного из темно-эльфийских князей находился в городе, его просто не могли не пригласить. Конечно, существовал риск, что он может пострадать, но вокруг него будет усиленная охрана. Ведь Риаган тоже в определенной степени подходил на роль главной цели. Все же посол эльфийского князя, который является союзником императора. Ссора с кланом, конечно, не катастрофична, но определенные неприятности может доставить. Впрочем, я, как и Вэйд, была почти уверена в том, что охотятся именно на герцога.
Возвращаясь к более безобидным вещам, а именно: подбору костюма для напарника, стоит сказать, что Вэйд, как и я, в восторг не пришел от гиперактивности сестры и Арлин. Думаю, если бы те не позаботились о подходящей одежде, вполне мог явиться в одном из костюмов, что были в гардеробе. Но услышав об этом его намерении, Марибет устроила самую настоящую истерику. Мол, она допустить не может, чтобы брат опозорился по полной среди сливок барминского общества. Думаю, если бы девушка узнала о том, что там будет и настоящий отец Вэйда, и кем именно он является, и вовсе разрыв сердца бы получила. Но из оброненных напарником фраз я поняла, что сестра об этом не знает.
Итак, Вэйду тоже подобрали вполне достойный наряд: достаточно скромный, чтобы не выглядел кричащим, но из дорогой ткани и отличного покроя. Впрочем, я прекрасно понимала, что как бы ни хотел напарник избежать внимания, это ему не удастся. Сходство с герцогом Банианом просто не даст такого шанса.
Эх, представляю, сколько слухов и сплетен разойдется по Бармину после приема, когда этих двоих увидят рядом. Бидер уже стал относиться к Вэйду по-другому: настороженнее как-то, предупредительнее. Я видела, что напарника это просто бесит. Он не желал, чтобы из почтения к отцу ему доставались особые привилегии. Гордец и упрямец. Но я вполне его понимала. Сама тоже считала, что лучше добиться уважения благодаря личным заслугам, чем чьему-либо покровительству.
В день приема меня с утра не оставляло тревожное волнение. Я буквально места себе не находила. Во-первых, не каждый день оказываешься среди самых влиятельных персон города, где каждый твой шаг будет замечен и оценен. Во-вторых, закончиться эта ловля на живца могла чем угодно. Слишком многое зависело от случайностей и слаженности действий как людей герцога, так и сотрудников Департамента. Стоит кому-то зазеваться, и все закончится плачевно. Даже если герцогу удастся справиться с убийцей, то Термуди после этого случая будет начеку, и кто знает, что предпримет дальше. Загнанный в угол зверь способен на многое. А загнанный в угол тарнский маг — тем более.
Провожать нас с Вэйдом к подъехавшему к ограде дома экипажу вышли почти все соседи. Марибет завистливо вздыхала, явно желая оказаться на моем месте. Арлин давала последние напутствия. Мужчины вели себя более сдержанно, но Линдси и Кай не смогли удержаться от двусмысленных шуточек, желая нам хорошо поразвлечься. Хотя то, что они по достоинству оценили мой внешний вид — плод стараний Марибет и Арлин — грело душу и придавало хоть какой-то уверенности. Габриэля, к моему возмущению, Бидер тоже запретил посвящать в происходящее. Якобы из-за возможных связей с вампирской общиной. Мол, сыну главаря одной из банд доверять до конца нельзя. Даже если он уже несколько десятилетий не поддерживает отношений с семьей и зарекомендовал себя как отличный страж. За Габриэля было обидно, но с этим ничего нельзя поделать. Может, конечно, вампир и подозревал, что тут дело нечисто, но с привычной сдержанностью этого не проявлял.
Мы с Вэйдом погрузились в карету и отправились к городскому дому губернатора. Глядя на напряженное и задумчивое лицо напарника, я осторожно спросила:
— Переживаешь за отца?
Он поморщился.
— Просто хочу, чтобы все прошло без неприятных сюрпризов.
Даже после того, как рассказал мне самое сокровенное, продолжает таиться и скрывать истинные эмоции. Я тяжело вздохнула. Но лезть дальше в душу не стала. Уж слишком больным был вопрос для Вэйда. Отношение к отцу поражало двойственностью. Да, у него были причины обижаться на него, испытывать неприязнь, но сам тот факт, что речь шла об отце, делало все слишком сложным. Вэйд, может, и хотел бы оставить прошлое в прошлом, простить герцога, но был слишком горд и упрям, чтобы в этом признаться даже себе. Но я почему-то не сомневалась, что напарник не желает, чтобы с Банианом случилось что-то плохое.
К дому губернатора мы подъехали к пяти часам, как и значилось в приглашениях. Экипажей у входа уже стояло столько, что не протолкнуться. Изнутри слышались музыка и гомон голосов. Особняк и сад светились множеством огней. Я заметила расставленную по периметру охрану, но их количество не могло бы навести кого-то на подозрения. Большинство тех, кто будет участвовать в операции, затеряются среди гостей. Как и мы. Хотя затеряться, как и ожидала, нам не удалось.
