- Ты счёл его благородным? – усмехнулся Ярополк, - беззащитный город для него, что морковка перед заячьим носом. Нет, не бывать этому!
- Дружина киевская Царьград брала, а мы от лапотников бежать намерились, - вторил ему Свенельд, - не тужи, князь, может, и не понадобится люд киевский поднимать. Дружина своё дело знает и с наёмниками им дело иметь не впервой. Да и пушки своё возьмут. Нельзя Киев оставлять.
- На том и порешим, - Ярополк ударил ребром ладони по ручке кресла.
Свенельд тяжело поднялся и вышел, Блуд же не спешил.
- Послушай меня, князь. Владимир пока до Киева дойдёт, никого щадить не станет. Выступи в Родень. Сбережём поля и нивы, голод нам тоже не надобен.
Ярополк пристально смотрел в глаза Блуда, что-то нехорошее таилось во взгляде прежде верного воеводы. Не хотел князь сомневаться в своих ближних людях, но идти в Родень с дружиной, значит, обречь народ киевский на смерть.
- Нет, у родных стен встретим моего брата, - отрезал Ярополк, - и мысли о Родне оставь. Если сам утверждаешь, что лапотники с Владимиром идут, так нам ли от них бежать? Займитесь делами, болтовню же оставь.
Блуд поклонился и вышел. Его глаза метали молнии. Не ведал Ярополк, что давно сговорился его воевода с человеком мятежного Владимира. Денег у Блуда хватало, но рода он был невысокого, хоть и из боярских. Много кто сидел выше него за столом князя. Жгла воеводу многолетняя зависть. Ему ли шапку ломать перед этими, заплывшими жиром, чревоугодниками? Ведь он на воинской службе поднаторел, раньше ратников вставал по утрам, от боя не бежал. Знал Владимир, что жжёт душу воеводе, знал и как подступиться к Блуду, какие струны души умело затронуть. Не выстоял воевода перед льстивыми речами, но сейчас все его планы рушились. Ведь почти поверил Ярополк, что надо уходить в Родень. Чёртова девка со своими пушками порушила всё, что так долго создавал воевода! Обошла все его хитрости. Ничего, скоро покинет Руслав вежинский Киев, а пушки и испортить недолго. Недаром Блуд изучил все тонкости этого оружия, да и Руслав от него ничего не скрывал, где уж ему таиться от воеводы киевского?
***
Настасья
Быстро бежало время, отмеряя дни зорями утренними и алыми закатами. Оправилась Вежа от тяжёлой битвы. Жизнь снова пошла по своей колее. Делались пушки для Ярополка, скоро уже отправлять и второй обоз. С ним вернётся и Руслав. Варвара тяжело переживала разлуку, стала резкой и надолго замыкалась в себе. Я не лезла с душевными разговорами к своей охранительнице, поляница справится.
Мы с матушкой не ждали милости от кагана. Также готовились к обороне, надеясь лишь на удачу.
Однажды днём, когда мы вместе с Даной проверяли, как нам удались наши новые настойки, в клеть забежал запыхавшийся гридень:
- Гонец от кагана!
- Не стой, веди его скорее! - поторопила Милава. Через минуту мы уже и сами были во дворе.
Нам навстречу в окружении ратников шёл один из тех самых мальчишек, что мы отправили с вестью. Лицо его было осунувшимся. Видно, не одну лошадь загнал он, торопясь выполнить поручение.
С почтением поклонившись, передал небольшой свиток. Матушка развернула его, пробежала глазами:
- Каган согласен, - в её взгляде мелькнуло удивление, сменившись облегчением вперемешку с озадаченностью, - но вот сына своего видеть не хочет. Не нужен он ему.
- Зови Деяна, - повернулась я к ближайшему гридню, - посла накормить и дать с собой провизии.
И опять уже привычным кругом обсуждали мы грядущее.
- Думается мне, - вздохнула я, - что Тирах для кагана стал чем-то сродни позору. А вот наше неведомое оружие, что в который раз разметало его войско, даже из рассказов, впечатлило. Хочет узнать больше, оттого готов заключить мир, чтобы взять время на разведку. Разумно, - криво усмехнулась я.
Никто со мной не спорил: все сошлись на этой мысли. Недолго помолчали.
- Поступим так, - заговорил Деян, - отправим гонца к Гостомыслу, пусть сопровождает Тираха со своей дружиной в Киев. Тут нам этот парень не нужен, отдадим его кагану, а уж как отец поступит со своим сыном – не наше дело… Уважим черниговского князя. А сейчас надо весть Ярополку послать. Сколько времени дал нам каган? – повернулся Деян к матушке.
- Две седьмицы.
- А как же Владимир, если захватит послов в плен? Не видать нам мира с печенегами. Пусть и худого. А про его помыслы Киев захватить ты знаешь, — всё это излишне осложняло дело, но как нам ещё поступить, я не знала.
- Душа моя, путь от Новгорода неблизкий, перед сражением не будет Владимир загонять своих ратников долгими переходами. Должны мы успеть. Отправляйте гонцов. Пусть Гостомысл немедля своего воеводу пошлёт. Так, кого нам ещё отправить с Тирахом? Вежу без присмотра не оставишь, слову печенега верить нельзя.
- Я поеду, - встала Милава, - отрядите гридней, пусть собираются в дорогу. Погостим в Чернигове, пока весть от Ярополка идти будет.
Мне страшно было отпускать матушку одну, но тут она была права. Сейчас это был лучший вариант. Лишь Варвару просила я пуститься с ней в дорогу. Та, услышав, что ехать надо в Киев, ушла собираться тотчас.
Я же пошла писать шифровку Ярополку, да распорядиться, чтоб грузили телеги с пушками. Порадуем князя и от долга своего избавимся.
Сборы были короткими. На заре следующего дня простились мы с родными и ратниками, нелёгкое им предстоит дело. Гонец отправился ещё вчера, теперь вся надежда, что поспеют они до того, как дойдёт обоз.
***
Хан Тирах
Вечером перед поездкой Тираха проводили в баню, отмыли и дали чистую одежду. Он почти не ел в полоне, штаны и рубаха висели на нём, точно на жерди. Еда не лезла в горло. Корил он себя за лишнюю самоуверенность. Легко давались ему прежние походы, богатая добыча сама шла в руки. И то сказать, что были это деревни да поселения, не имевшие хорошей защиты. И не видел Тирах в глазах людей такой решимости. Стоять до последнего, до последней капли крови и последнего вздоха.
И помогли вежинцам не только их хитроумные приспособления, а воля народа и каждого ратника. Не прятался воевода за спинами дружины, даже молодая княгиня вышла на стены. Потому и сломили дух его воинов. Никто не бывает так силён, когда отстаивает родную землю.
Отец согласился на мировую. Это даже удивило хана. Хотя, может, каган и собственными руками обезглавить его. Избавиться от позора. Крут норов отца.
С этими мыслями трясся Тирах на лошадёнке до Чернигова. Направили с ними пятьдесят ратников. Во главе отряда ехала княгиня с воительницей. Почётный караул. Тирах с грустью обозревал окрестности. Дальнейшая судьба его была незавидна. Не заметил он толком, как прошла дорога, вот уже впереди встали стены Чернигова, значит, и до Киева недалеко. А там посольство отца, ждать от них милостей вряд ли придётся как есть, повезут связанным в ставку кагана.
***
Великий князь Ярополк
В трапезной, за высоким столом сидел Ярополк со своими боярами, когда вошёл слуга и доложил, что ждёт его гонец из Вежи. Велел князь немедля пустить его. Что произошло у молодой княгини? Или взяли город печенеги? Не видать тогда ему ни пушек, ни пороха.
Гонец, с почтением поклонившись, передал небольшую грамотку. Ярополк читал и не верил своим глазам:
- Друже, какую весть получил я только что! Едут к нам гости черниговские, да не с пустыми руками: везут пленного сына кагана, чтоб заключить мир на земле русской. Готов правитель печенежский оставить наши земли. На какое-то время.
В трапезной повисла тишина, не веря услышанному, переглядывались друг с другом бояре.
- Когда же Гостомысл с самим ханом справился? – недоверчиво переспросил Свенельд.
- Успел, старый чёрт, пока вы спите, да меня из родного города спроваживаете, - Ярополк рассмеялся. Недаром он в Вежу Деяна отправил, с его воинской хваткой, да Настиным оружием теперь и о мире со своенравными печенегами можно договориться.
