И я замерла, прекрасно понимая, что мы оба с Ташем во власти этой инопланетной экспериментаторши. Вот только что ей стоило предупредить об этом «иглоукалывании», а не заставлять меня испытывать панический ужас попавшей в ловушку жертвы? Скованной, обездвиженной и обмотанной проводами, похожими теперь на колючую проволоку.
— Зачем все это? — стараясь не сорваться на крик, спросила я. — Зачем вы меня пугаете?! Это очередной тест, да? — хотелось обернуться, чтобы увидеть ее бледное лицо, но кресло держало крепко, а шея моя, в отличие от киборгов, чрезмерной гибкостью не страдала.
Рэд же будто специально, держалась позади. И только холодные механические пальцы этого чудовища нет-нет, да и касались моего плеча, скулы… точно пытались успокоить легкими поглаживаниями. Вот только эффект от этой ненавязчивой ласки был полностью противоположный.
— Может быть, и тест, — раздалось над ухом, заставив вздрогнуть.
Ровный голос, красивый и мертвый, потому что он не сопровождался дыханием. Железный манекен с синтетическим лицом играла в бога, разглядывая свое последнее творение. Я же просто не знала, что делать. И поэтому, не придумав ничего лучшего, начала засыпать ее вопросами.
— Целью моего задания было найти и вернуть Таша домой. Я верно все поняла? Вы ведь нас отпустите? Зачем вы вообще все это делаете? Чего хотите добиться, издеваясь надо мной? Кто в… м-м-м, — эластичная лента с неприятным хлопком закрыла мне рот, оборвав словесный поток и запустив новый виток паники, из-за которой стало трудно дышать. И тут же еще две миниатюрных иглы вонзились в мою шею над ключицами. Больно не было, скорее, неприятно. А еще очень страшно.
— Расслабься и послушай, — проговорила Рэд, изогнув свое тонкое тело так, что верхняя часть туловища оказалась сбоку от меня и, скосив глаза, я вполне могла видеть лицо киборга. Да только толку-то? Театральная маска с отмороженной мимикой и синими провалами глаз была лишена эмоций. Всесильная кукла! Иномирная тварь! Разумный робот, возомнивший себя демиургом. Мамочки, да я, похоже, нарвалась на мега-маньяка! Хорошо все-таки, что Тинара осталась с Кайром. Он производил впечатление куда более вменяемого и положительно настроенного существа. — Биологические подопытные такие… неуравновешенные, — ее голос окрасился интонациями, и это было ново. — Признаться, ты меня сильно запутала, нифелин-27. Один жених, другой… какая-то беспорядочная личная жизнь, к тому же замешанная на чувствах. Метания, страдания, легкомысленные выходки… Удивительно, что опыт не провалился! Только я лишила тебя одного близкого существа, как ты тут же нашла ему замену. А потом с готовностью самоубийцы отправилась искать потерянного самца, да еще и потащила за собой второго. И знаешь, в последствии это оказалось даже полезно… для эксперимента.
Я очень многое хотела у нее спросить, очень-очень! Вот только тугая лента, закрывающая рот превращала все мои жизненно-важные вопросы в нечленораздельное мычание, которое сменилось гробовым молчанием, как только Рэд сказала:
— Прекрати издавать эти звуки. Иначе не узнаешь о нифелинах, и о твоей роли в этом проекте, — и, удостоверившись, что я сижу тихо, как мышь, не дергаюсь от прикосновения новых иголочек и не пытаюсь «говорить», железная дама распрямилась, затем объехала меня по кругу, тихо шелестя расположенными на ступнях колесиками, и снова провела рукой по трехступенчатой клавиатуре. Легко, плавно: словно касаясь клавиш диковинного рояля. Вот только вместо музыки, я услышала стон одной из своих предшественниц, которую отразил тот самый большой экран, недавно транслировавший изображение Таша. — Это первый нифелин, — и снова в голосе Рэд мне почудились эмоции. На этот раз разочарование и едва уловимая грусть. А, может, с перепуга я себе просто все это напридумывала? — Через полчаса после заселения. Видишь, как она реагирует?
О! Я видела. Еще как видела! Записи опытов над лабораторными «мышами» у Рэд были на диво качественные. И рассмотреть панический ужас в глазах моей сестры по несчастью труда не составляло. Девчонка… совсем молоденькая, серокожая и остроухая… она так сильно боялась, что я бы не удивилась, если б лэфа сошла с ума или померла от разрыва сердца прямо в той белой комнате, в которой ее держали. И, когда несчастная, прижав руку к груди, затряслась, а потом начала медленно заваливаться на пол, лишь понимающе вздохнула. Я бы тоже свалилась в обморок на ее месте. Одна, в новом теле, в похожей на лабораторию комнате… да еще ведь наверняка и девочка из прошлого. Не мудрено потерять созна…
— Нифелин номер один погиб на тридцать первой минуте режима адаптации, — оборвал мою мысль холодный голос железной садистки. — Последующие девять прожили дольше, но финал всегда был один и тот же. Без каких либо физических повреждений, тело продолжало отторгать «вживленную» душу. Это происходило через день, через неделю или через месяц. Независимо от обстановки, в которой оказывался тестируемый объект. Просто в какой-то момент связь души и тела разрывалась, и почти всегда это происходило на эмоциональном пике.
Лента, зажимавшая мне рот, ослабила хватку, а потом и вовсе исчезла в подголовнике жуткого кресла. Иголочки, фиксировавшие шею, выскользнули из кожи, и я смогла немного расслабиться. В принципе, странная диагностика боли не причиняла, зато пугала сильно. И, прокручивая в голове последние слова Рэд, я лишь больше убеждалась, что меня провоцируют на этот самый эмоциональный пик, чтобы… Черт! Вариант преждевременного ухода души из тела, которое я уже стала воспринимать своим, как-то совсем не радовал.
— Ты быстро успокоилась, — теперь в ее тоне мне чудилась похвала. — В отличие от других, — и снова безразличие. Демонов робот!
— А ты не пробовала создавать нормальные условия для своих… — хотелось сказать «жертв», но я сдержалась, — для нифелинов? Ведь твои глэйзы постоянно следят за опытными образцами. Неужели на основе полученных данных, ты так и не смогла понять, что требуется лэфири и людям для спокойной жизни и удачной адаптации в новом теле? — и только закончив фразу, я подумала, не перегнула ли? Поучать мега-монстра с комплексом гения в моем положении — идея не из лучших. Однако Рэд не разозлилась, если она вообще способна на подобные чувства.
— Ты не поняла суть эксперимента, — спокойно сказала создательница, и синий лед ее не моргающих глаз, казалось, стал чуть темнее. Я промолчала, ожидая продолжения, и она снова заговорила: — Мне нужен дееспособный образец, который выживет при самых неблагоприятных условиях. — И вот тут меня снова накрыло паникой. Самые неблагоприятные… значит, будут еще и физические пытки?! Ну, конечно же! Чем не способ довести жертву до эмоционального срыва! — Что опять не так? — если бы пепельного цвета маска умела хмуриться, наверное, именно так бы она и сделала. — Ты снова потеешь, сердцебиение участилось… страх?
