— Туда людей не впускали, – Николь вспомнила, как сама желала попасть туда, следом за Кристианом. Воспоминания о прошлом не принесли ничего кроме боли в груди.
— Ваше Величество, – вернувшийся слуга поклонился и ждал разрешения говорить. – Его Величество вместе с их отрядом охотятся, но скоро должны вернуться.
Николь поблагодарила и отпустила прислугу. Бьянка сложила руки на груди.
— Ну, что я говорила? – сказала она язвительно. – Гады.
— Я пойду спать, – королева почувствовала, как подступают слезы. – Страшно устала.
Бьянка хотела еще что-то добавить, но Николь скрылась в шатре.
Королева вошла и села на диванчик в зале. Свечи были зажжены, а на столе ждал ужин. Но Николь не стала есть, только выпила молока. Потом бросила яркие цветы в кадку с горячей водой, а остальные поставила в вазу. За этими приятными заботами она немного отвлеклась от своих мрачных мыслей, сводивших ее с ума уже не первый день. Она думала о том, что скажет Виктору, когда увидит его, пусть и не скоро. Думала, куда ударить графа, за то, что разрушил всю ее жизнь.
После ванны она все же поела немного, зная, что это нужно прежде всего для ребенка. Потом переоделась в ночную сорочку, приготовленную прислугой, и потушила свечи. В спальной было пусто и холодно. Королевская кровать казалась ей излишне широкой, когда она оказалась в ней одна, темнота вокруг еще более темной, а одиночество ужасным, как никогда прежде. Ведь теперь она знала, что больше не нужна ни одному, ни другому. Девушка всхлипнула и свернулась калачиком, пытаясь согреться. Она подумала о том, что теперь вся ее жизнь пройдет в таком вот одиночестве. Днем она будет надевать маску счастливой королевы, а по ночам плакать в подушку в огромной пустой кровати. Николь тихо простонала, желая умереть в эту же минуту и больше никогда не страдать. Даже мысль о ребенке не помогала найти хоть что-то, ради чего стоило продолжать бороться.
Королева уткнулась в подушку, в отчаянии обхватив ее руками, и вздрогнула от рыданий.
— Николь, почему ты плачешь? – услышала она голос мужа почти над самым ухом. – У тебя что-то болит?
Девушка резко обернулась и села, пытаясь увидеть его в кромешной тьме.
— Виктор, что ты тут делаешь? – спросила она, чувствуя, что сердце сейчас выпрыгнет из груди.
— Ну, вообще-то я тут живу, – ответил король, присаживаясь рядом с ней. Она смогла, наконец, разглядеть его лицо и белую рубашку. Она была расстегнута на груди, мундира и пояса на нем не было. – Почему ты плачешь?
— Бьянка, она мне сказала… – начала Николь, пытаясь собрать разбегающиеся мысли.
— Проклятье, – услышала она голос графа и обернулась вздрогнув. Кристиан стоял с другой стороны кровати. Его белую рубашку тоже можно было увидеть.
— Не бойся, это граф, – Виктор привлек ее к себе и обнял.
— Что он тут делает? – спросила Николь, не отталкивая мужа на этот раз.
— Почему “он”? – возмутился Кристиан и сел на кровать, откинувшись на подушки. – Я что, пустое место?
Николь посмотрела на мужа. Он только усмехнулся.
— Бьянка мне все рассказала о вас, – произнесла Николь, пытаясь не замечать нахального поведения Кристиана. – Я все обдумала в эти дни и решила, что не буду вам мешать.
Граф присвистнул. Виктор прижал ее крепче, погладив по щеке.
— Я отрежу этой девице язык, честное слово, – проговорил он тихо.
— Да, попробуй, – ответил Кристиан скептично. – У нее теперь магическая защита. Двойная.
— Почему вы не сказали мне? – спросила королева, обхватив мужа за шею и опустив голову ему на плечо.
— Это все очень непросто, – ответил Виктор и поцеловал ее. Николь ничего не могла понять, но не желала вновь оставаться одна. Ей было все равно, что означали все эти разговоры, главное, чтобы муж не отпускал ее из объятий и не отталкивал.
— О боги, вы что, целуетесь? – возмутился граф, продолжая сидеть на кровати, как на своей собственной.
— Замолчи, – ответил ему Виктор, вытирая слезы, вновь появившиеся на щеках Николь.
— Ему обязательно тут быть? – девушка всхлипнула, опять припав к груди мужа.
— Если хочешь, он уйдет, – сказал Виктор, откинув одеяло и уложив ее обратно на подушку. Сам он сел рядом, поглаживая ее по волосам. Кристиан поднялся, но не уходил, а зажег несколько свечей, сосредоточив все свое внимание на них.
— А ты как хочешь? – спросила Николь, заметив, что граф молчит, пока они бесцеремонно обсуждают его.
— Я хочу, чтобы он был рядом со мной, – ответил ей Виктор.
— Тогда пусть остается, – Николь улыбнулась, посмотрев на Кристиана. – Странно, где же твой ропот?
— Мне лечь на коврике? – спросил граф с вызовом, вернувшись на кровать. – Или венценосные супруги позволят мне спать у них в ногах?
— У тебя волосы так приятно пахнут, – сказал Виктор, не обращая никакого внимания на бормотание графа.
— Андор сделал это для меня, – Николь улыбнулась, чувствуя себя тепло и уютно рядом с ним.
— Слышал? Андор, – произнес Кристиан недовольно.
— Надо будет поговорить с ним, – ответил Виктор. – Нельзя и на день оставить.
— Не понимает, с кем связался, – угрожающе добавил Кристиан. – Обхаживает нашу Николь.
— Он бесстрашный парень, – усмехнулся Виктор.
Николь, недоумевая, переводила взгляд с одного на другого, не успевая вставить слово.
— Перестаньте! – воскликнула она негодуя. – Оставьте его в покое. Он ничего не делал. Это все Бьянка.
Девушка прикусила язык, вспомнив, что княжна и так не слишком популярна.
— В северных землях есть очень приличный монастырь, – проговорил король угрожающе тихо.
— Мы будем проезжать мимо, – добавил Кристиан, переняв его заговорщический тон.
— И язык все же придется отрезать, – закончил свою мысль Виктор.
Николь замерла, поражаясь не столько глупостям, которые они говорили, сколько их слаженности. Словно они и думали одинаково.
— Ничего вы ей не сделаете, – произнесла девушка, улыбнувшись. Она удобней устроилась на подушке и зевнула.
— Что-нибудь придумаем, – возразил Кристиан, не собираясь спускать Бьянке предательства. – Не все ей нам портить жизнь.
— Она просто рассказала мне правду, разве это плохо? – возмутилась Николь.
— Плохо, – ответил Виктор. – Она не подумала о том, как ты это воспримешь? Не догадалась, что ты будешь изводить себя и плакать в подушку?
— Ей бы только обличать всех, – поддакивал граф. – Она нас ненавидит и подло мстит.
— Неправда, – защищала Николь подругу. – Она тебя братом считает, а в Виктора вообще была влюблена.
