— Мы его выкупим, как только я достаточно раскручу свое дело, дорогая, — сразу же утешил баронет. — Я уже, кажется, обещал тебе.
— Только жаль, замок Ильзы очень далеко от людей… — Лиза лицемерно вздохнула и принялась растирать между пальцами несуществующие пылинки. — Такая глухомань…
— Ну вот видишь? — вскинула пальчик графиня. — Значит, он воистину надежное место! О, у меня идея, господа! Давайте отметим Славину годовщину у меня в замке?..
— Отлично! — хором отозвались брат и сестра.
— Но танцы, думаю, не стоит откладывать на год?.. — очаровательно улыбнулась баронесса, подходя к Карлу и обвивая руками его шею. Его ладони немедленно оказались на талии Елизаветы. — Чарльз, можно вас пригласить?..
— Лиза, а я?.. — растерянно пробормотал Вячеслав.
— А тебе составит компанию Ильза, — ответил за сестру Карл. — Да, дорогая?
— Конечно, любимый. Лиз, можно я полакомлюсь твоим другом? Совсем чуточку?..
— Не вздумай! — даже не обернувшись, шутливо запретила Лиза — и полностью перенесла свое внимание на партнера по танцу… — Я хочу танцевать под лунные лучи!
Свечи, задрожав, потухли, их свет умер, оставив после себя лишь змеистые полоски сизого дыма — и комнату полноводным потоком захлестнула тьма, неся на своих волнах, как блики, бледность лунных лучей, что мгновенно, клинками, пронзили облака. А потом неведомо откуда родилась мягкая и звенящая музыка. Прозрачная и хрупкая, как звон свирели, она гладила прохладной нездешней нежностью… Под этот перезвон лунных лучей Карл и Лиза, обнявшись, неспешно поднялись в воздух и вплыли в столб серебряного мерцания, прочертивший комнату.
У Славы захватило дух и приостановилось дыхание.
Ильза подошла к Фрэнсису и осторожно села на подлокотник его кресла. Фрэнки не сказал ни слова, осторожно приобняв девушку за талию, и они оба с улыбками следили за танцем.
— Графиня, я вас приглашаю, — вдруг услышал Вячеслав негромкий голос Принца, и Ильза, благодарно улыбнувшись, подала руку англичанину.
И вот уже две пары ведут неспешный менуэт в ясной прозрачности лунного света.
…Слава не знал, когда он уснул. А, раскрыв глаза, обнаружил себя в своей комнате, и мама на кухне готовила завтрак.
И можно было задуматься, не сон ли то был?..
Ах, если бы Слава знал, какой спор разгорелся между обеими прекрасными дворянками после того, как Карл отвез их гостя обратно! Главным образом он заключался в том, кто будет платить по счету ресторану: чья была идея заказать там для человека еду, и…в таких количествах?!
Лунные лучи…
Вячеслав не смог подняться. Немилосердно закружилась голова, и он упал на подушки. Как вчера он еще мог передвигаться?.. Неужели они пили его кровь, пока он спал?.. Впрочем, что удивительного?..
— Слава! — кричала из кухни мать. — Слава, вставай!..
Юноша стиснул зубы и попытался сесть — хотя бы сесть на кровати! — и в то же мгновение рухнул обратно, обливаясь горячим потом. Во рту стоял комок тошноты: горькой и едкой. Желудок скакал где-то в горле и настоятельно просился наружу…
А это солнце, это дикое солнце…что же оно такое чудовищно-яркое, что же оно так злобно бьет…даже не по глазам: Славе казалось, что вся комната заполнена жаром, как раскаленная печь, и что этот жар плавит его… Где Лиза, боже, где Лиза?.. От нее всегда исходили волны прохлады…
В комнату вошел темный силуэт. Прищурившись, молодой человек понял, что перед ним мать.
— Вячеслав, ты опозда…что с тобой?
— Мне плохо, мама…мне скверно.
— Господи, ты весь горишь, на тебе лица нет! Весь бледный! Говорила, нечего ходить в школу в таком состоянии!.. Подожди, я позвоню врачу, подожди, золотко!
Мама исчезла… Наверное, в какой-то момент он перестал воспринимать действительность, потому что не смог бы сказать, когда она ушла…
Мысли пульсировали…или это мощными ударами молота на голову обрушивались солнечные лучи?.. Глаза застилала слепящая пелена, больной едва мог связно мыслить… Господи, неужели?.. Неужели начинается?..
Неужели это…смерть?
Не стоило об этом думать: душа сжалась, как от прикосновения чего-то темного и мокрого, похожего на свинцовую каплю казематной воды…и такая тоска проснулась в сердце, что Слава заскулил, впившись зубами в подушку.
Восходы, закаты…нормальная жизнь…
Человеческая жизнь…
Он ведь почти уже перешел Порог, так отчего же так скверно?..
Почти.
И что потом? Что будет потом?..
В какой-то момент прояснения сознания очень четко бросились в глаза синие цветочки на белом пододеяльнике, такие веселые и обычные.
Слезы закапали по щекам…
Слава прислушался. В залитую солнцем комнату вкралась ждущая тишина. Лишь ветер качался в ветвях тополя за окном, болтая с ярким дневным сиянием.
Смех…
Смех рассвета…
В тишине отчаянно, торопливо, чеканила шаг секундная стрелка, спеша по своему извечному пути, бессмысленному и необходимому, как сама жизнь.
Часы…
Символ жизни.
Времени, деятельности…
Перемен в реальном мире.
Человека.
Что же вы стояли тогда, в ту памятную ночь?..
Вы опоздали, навсегда опоздали, милые часики…
Есть ли что-либо более жуткое, чем замершие стрелки часов?
Безвременье…Вечность…Смерть…
Порог.
Всадник на бледном коне.
Быть может, граница между мирами пролегает не только через зеркала, но и через циферблаты?..
Странные мысли в странное время…
Время. Ха.
А ведь ты, Славик, не верил, что можешь умереть. Не верил… Ты до последнего воспринимал все как игру…
Никто не поможет.
Ох, опять начинается это невыносимый звон в голове! От него чуть ли не лопаются сосуды… Прекратится ли когда-нибудь эта пытка?..
Мама, мамочка…поскорее бы ты пришла, мне так страшно…так больно…
…умирать одному.
Так внезапно.
А иначе и не бывает.
…Как темно. Наконец-то. Хорошо… Что это? Наверное, кончился день, село это невозможное солнце. Вот и тошнота отступает… Как легко…господи, как легко…никогда так не было…
Славу подхватило темной прохладной волной, захлестнуло — и потянуло в уютную глубину…
…и он поплыл вслед за уходящим звоном, растворяясь вместе с ним в волнах какой-то таинственной реки мрака…
И провалился в ничто.
Крика матери он уже не услышал.
…Шелест.
Ледяной колючий шелест: так земля осыпается по стенкам ямы…
