— Так это романтический ужин? — дрожащим, словно паук сам не верил в сказанное, голосом вопросил трактирщик. — Так это действительно… так у вас еще ничего не… так вы только, да? Ох! Ваше высочество! Сейчас-сейчас, в лучшем виде все устроим!
И огромное мохнатое чудище забегало по потолку в буквальном смысле, гася свечи и факелы. Не прошло и минуты, как весь зал погрузился в полумрак, освещенным остался только наш столик.
Затем как-то совсем неожиданно заиграла приятная тихая музыка, словно кто-то играл на гитаре, а после в зал стали вносить блюда, пылающие огнем. Вероятно именно это, да еще и тот факт, что Даррэн был голоден, заставили меня отложить выяснение одного момента на потом. Едва перед мужчиной расположили полукругом различные виды мяса — от вареного с соусами, до жаренного, запеченного, подрумяненного, тушеного, пареного и попросту сырого, огонь, а горели, как выяснилось, пиалы, расположенные на блюде рядом с мясом, стал полыхать значительно слабее. После подали салат, хлеб, рыбу. Блюда все несли и несли и я подумала, что столько съесть невозможно.
Но вот пауки, поклонившись, нас оставили, и тогда…
— Как суп? — вопросил Даррэн.
— Очень вкусный, — затаив дыхание ответила я, в ожидании того, что будет происходить далее.
Вилку господину Эллохару не подали — вместо нее на салфетке оказался длинный, не менее локтя в длину, трезубец, с остриями в виде стрел на конце. Так же имелся внушительный нож столь внушительный, что попадись мне грабитель с подобным, я, несомненно, отдала бы ему все деньги. Но это я. А мой спутник, с изяществом истинного аристократа принялся есть — он отрезал кусочек мяса с того блюда, которого ему хотелось, после обволакивал отрезанное в одну пиалу, затем подносил к огню, следом почти мгновенно опускал в пиалу с соусом, огонь с шипением гас, а мужчина отправлял кусок в рот, и принимался жевать, с улыбкой глядя на меня. После третьей порции, поинтересовался:
— Ты хочешь меня о чем-то спросить?
Вопросы имелись, однако я решила повременить и, ответив «Позже» так же приступила к трапезе. Бульон был невероятно вкусным и наваристым, и именно его вкус, ощущаемый мной с каждой ложкой, все более и более заставлял сомневаться в том, что происходящее является сновидением.
Пользуясь тем, что Даррэн старательно отрезал кусочек от сырого мяса, которое резалось хуже прожаренного, я осторожно взяла вилку, уколола себя в ладонь. Боль, четыре следа — все как в реальности. Мысль о том, что я целитель и потому подсознание знает, как обмануть, проскальзывала, конечно, но как-то все это было слишком естественным.
— Найриша, — позвал меня мужчина, — если хочешь мяса — я поделюсь, не стоит столь рано приобщаться к каннибализму.
— Вы имеете что-то против человеческого мяса? — рассеянно съязвила я.
— А должен? — поинтересовался Даррэн.
Неправильный разговор, излишне реалистичный сон, дразнящий запах мяса в третьем слева блюде. Мужчина перехватывает мой взгляд, его улыбка становится шире и мне задают провокационный вопрос:
— Попробуешь?
Отрицательно покачала головой и услышала протяжное:
— Это рыба.
— Мясо красное, — возразила я.
— И все же рыба, попробуй.
Даррэн отрезал маленький кусочек, протянув руку через стол забрал у меня вилку, наколол мясо, обмакнул в соус, но не обжег в огне, и передал мне. Осторожно пробую странный кисло-сладкий очень острый соус, который напрочь убил все вкусовые рецепторы, так что о мясе сказать что-либо я уже не могла.
— Вкусно? — поинтересовался Даррэн.
— Жжет, — тяжело дыша, выдохнула я, и торопливо потянулась к стакану.
Выпила махом все до дна и… поняла, что это действительно не сон.
Это не могло быть сном — слишком яркие ощущения, слишком явственно я ощущаю вкус блюд, слишком…
— Господин Эллохар, — начала было я.
— Рэн, — поправил он.
— Даррэн, — вновь пришла к компромиссу я, — меня безмерно интересует сказанная вами фраза «Хотел поужинать со своей любимой девушкой».
— Найрина, — тон мужчины стал официальным, — а что именно вам не понятно в данной фразе? Ведь я не использовал аллюзий, метафор и иносказаний.
Резко выдохнув, я была вынуждена признать:
— Да, на первый взгляд фраза предельно проста, но задумайтесь о ее смысле!
Господин Эллохар хмыкнул, а затем приказал:
— Ройх, лучшее вино нам, будем думать.
Топот многочисленных ног по потолку, и сверху свесилась бутыль на паутине, следом два бокала, затем в бокалы упал лед. Потрясенная я слова сказать не успела, как Даррэн откупорил бутыль, затем разлил вино, протянул мне бокал и возвестил:
— За фразу!
В ином случае я бы отказалась, но учитывая жажду, вызванную излишне острым соусом без слов взяла, отсалютовала господину Эллохару, сделала три медленных глотка и почти сразу ощутила, как закружилась голова… Может сон? Но даже во сне хотелось внести ясность:
— Вы сказали о любимой девушке, Даррэн. Кого вы имели ввиду? — холодно спросила я.
Мой спутник сделал всего один глоток вина, после чего усмехнувшись каким-то своим мыслям, произнес:
— Это же сон, прелесть моя, а в твоем сне я мог иметь ввиду лишь тебя, Найриша.
Мне нечем было возразить.
Появился Ройх — мне казалось, что у него какой-то особый нрав, истинного хозяина заведения, который своей таверной весьма горд, и этим он напомнил мне многих торговцев с Озерной улицы.
— Эрассата для прекраснейшей, — возвестил он, одной лапой убирая мой суп, двумя другими размещая передо мной тарелку с чем-то воздушно-кремово-зеленым, на желейной основе.
Я хотела было поблагодарить, но когда повернулась, рядом со мной уже никого не было.
— Наверху, — сообщил Даррэн.
Запрокинув голову, я увидела, как поднимающийся по паутине Ройх исчезает в темноте… Выглядело жутко.
— Можешь пересесть ко мне ближе, — неожиданно предложил господин Эллохар.
Подхватив тарелку и столовые приборы, я обошла стол и устроилась поближе к Даррэну, а он переставил ближе ко мне бокал вина. Следующий глоток я сделала, задумчиво разглядывая таверну — до этого я сидела к ней спиной, теперь же мне представилась возможность разглядывать ее интерьер, затопленный полумраком. А после я как-то неожиданно поняла, что бокал скорее пуст, чем там еще есть хоть глоток, и приступила к дегустации блюда, названного эссаратой.
Я отключилась от всего происходящего с первой ложки!
Это было нечто невероятное — легкий мусс словно таял на языке, погружая в удивительные картинки, и я вдруг отчетливо увидела туманное утро в деревне, где у папы была практика. Подернутый белой дымкой лес, стадо коров, с перезвоном привязанных к их ошейникам колокольчиков отправляющееся на пастбище, запах едва скошенного сена, аромат свежего хлеба, который няня только-только вынула из печи…
