Глухой взбешенный рык, и темный, оказавшийся внезапно рядом со мной, схватив за запястье, рванул на себя, а когда я чуть не упав, уперлась свободной рукой в него, схватил за подбородок, вздернул мое лицо и едва наши глаза встретились, прошипел:
— Чего я хочу от тебя, Найришшшшшша? Да все до безумия просто — чтобы ты, личность без малейшего чувства самосохранения, сидела дома, пекла пирожки, носки штопала и не влезала, во имя Бездны, в целительские подвиги во имя сохранения чужой зад… жизни! Я понятно выражаюсь?!
Перепугавшись до безумия, я не смогла издать и звука.
— Кровь, душа, тело? — прорычал темный, глядя мне в глаза так, словно хотел сжечь душу. — К демонам, Найри, буду откровенен — мне нужно все это разом и в вечное пользование! Ты довольна? Ты это хотела услышать?!
Я отрицательно замотала головой, силясь вырваться из его цепких пальцев, но темный не дал. Неожиданно отпустив мое запястье, он сжал в объятиях, а после, наклонившись к самым моим губам, со стоном прошептал:
— Давай так, Найриша, ты сидишь дома, носки штопаешь, никуда не лезешь, ни в какие передряги не попадаешь, а я тебя не трогаю, идет, девочка?
И не дожидаясь моего ответа, продолжил:
— Соглашайся, Найриша, это большее, что я могу для тебя сделать. Самое большее… Иначе сорвусь, прелесть моя, и тогда тебе придется узнать, что я никакой не темный, Найри, я хуже, поверь, девочка. Я гораздо хуже!
Вспыхнул огонь.
Ослепил, закружил, зарычал, оглушая яростным ревом…
И я вдруг оказалась сидящей на кресле в своей спальне в доме госпожи Шилли. Совершенно одна, в моем родном мире, где за окном пели петухи и по дому уже разносился запах свежей выпечки, а значит сейчас около четырех утра и мне через час вставать и идти в лечебницу и…
И Даррэн — темный лорд! Только сейчас, оставшись наедине со своей болью, я дала волю слезам.
Третье королевство. Сарда Даррэн Эллохар
Магистр Смерти стоял за дверью комнаты, в которой оставил девушку и слышал каждый звук, каждый всхлип, и даже падение слезинок на пол слышал отчетливо. Рядом безмолвствовала Хеарин, Ааран находился на крыше вместе с двумя Всадниками Мрака, которые вообще старались не попадаться на глаза принцу Хаоса, но зато рядом с вампиршей, на правах ее друга и вообще, ошивался Ссагрус, изображая неразумную зверушку.
— Да брось, — психанул Эллохар, — ты за ДахрадЭкхара все письма пишешь!
Ссагрус с одной стороны загордился тем, что Хаос знает своих героев, но с другой понял, что его сейчас выгонят.
Так и оказалось.
— Пошел вон! — приказал магистр Смерти.
Змей величественно удалился, раз двадцать жалобно оглянувшись на Хеарин, и надеясь, что вампирша за него заступится. Не заступилась. «Съем, — мстительно подумал Ссагрус, — вот как все закончится, так и съем! Чтоб знала!». На самом деле змей не хотел признаваться даже самому себе, что совсем не желает расставаться с адепткой Смерти, и вообще возвращаться обратно в Хаос.
Когда Ссагрус забрался наверх к остальным, Хеарин осторожно спросила:
— И… что вы будете делать?
— Идеи, предложения, советы? — мрачно поинтересовался Эллохар.
Девушка пожала плечами, затем тихо произнесла:
— Здесь ненавидят темных лордов, магистр, ненавидят и боятся, причем вполне обоснованно и первое и второе.
— Я не спрашивал о причинах проблемы, я поинтересовался есть ли у тебя ее решение?! — отрезал Эллохар.
Хеарин расстроено ответила:
— Нет…
— Все приходится самому, — печально заключил Эллохар. Но тут же хмыкнул и произнес: — Поступим следующим образом — темных воспитаем, заодно и драконов тоже, чтобы не расслаблялись, магию вернем, войну спровоцируем и таким образом заставим «золотой слиток» начать игру по нашим правилам.
— Золотой слиток? — не поняла вампирша.
— Отстань, я план составляю, — шикнул на нее магистр. — И вот когда детей вытащим, я эту мразь по стенке размажу.
— Магианну Сайрен? — ужаснулась Хеарин.
— Нет, адептка, с вами совершенно не возможно! — воскликнул Эллохар. — Милая, запомни на будущее — молчание золото.
— В смысле золотой слиток?
— В смысле — золото, — прошипел Эллохар, — а золотой слиток — это один не в меру прыткий жрец.
— А, — начала было девушка и ничего более не смогла произнести.
Знаменитое заклинание Безмолствия, изобретенное лично магистром Смерти работало безукоризненно.
— Ну и в принципе все, — задумчиво и в полной тишине завершил принц Хаоса. — Начинаем действовать.
Конец второй книги
