Потом слежка за моим помощником. Мы решили действовать, не продумав план до конца. И прогорели на этом.
Змей вздохнул и поднялся.
– Что ж, на сегодня хватит.
– У меня последний вопрос, -– подала голос Марлен. – Зачем нужно было делать банковскую карту на мое имя?
– А чтобы запутать, – хмыкнула Сюзанна. – Запутать, попортить нервы, даже стравить между собой. Жаль, что не удалось. Хотя я подготовилась. Грим всегда был моей сильной стороной, и в банке никто не заподозрил подвоха.
– Не любите меня?
– Не люблю, – по губам женщины скользнула кривая усмешка. – Вам все достается легко. Внешность, семья, деньги, магия. А мне пришлось потом и кровью добиваться своего места.
– Зависть – плохое чувство, – попеняла Марлен и кивнула змею. – Больше у меня нет вопросов.
– Я все еще жду своего адвоката, – лениво бросила женщина им вслед.
Марлен и Хейден закрыли допросную, дав знак дежурному, и пошли в комнату рядом, откуда за всем наблюдал Бериард.
– Она нам нагло врет, – хмуро констатировала Марлен. – И про участие Вальдана, и про Гниль.
– Врет, – согласился старший змей. – Но мы ничего не сможем с этим сделать. Допрос менталистом без санкции Дхармы невозможен, а Дхарма никогда такой санкции не даст.
– Не даст, – со вздохом подтвердила Марлен. – Слишком уж много чужих тайн может знать эта Сюзанна.
– М-да…
– В любом случае, мы получили дневник, – Хейден хлопнул брата по плечу. – Нужно только расшифровать его.
Марлен улыбнулась и подхватила Бериарда под руку, хитро прищурившись.
– И расшифровывать мы будем вместе, правда? – поинтересовалась она.
– Без тебя никак, да? – хмыкнул Бериард.
– Никак.
Хейден только улыбнулся, глядя на брата. Почему бы и нет? Из него и Марлен выйдут хорошие напарники. К делу подключатся лучшие умы Совета, а значит, тайна дневника неизбежно падет перед ними. И если там есть нечто действительно важное, Совет разберется. А он, Хейден, свое дело сделал. Настало время заняться личной жизнью.
***
Я сидела на диване и немного нервно ерзала, глядя, как Хейден расставляет на столе тарелки. Сегодня он пригласил меня к себе, чтобы поужинать и рассказать о том, чем закончилась история с дневником. Но я подозревала, что разговаривать мы будем не только о делах. Очень уж явно на это намекали свечи и бутылка вина с двумя бокалами.
Мне не было страшно или неловко, нет. Тот дурдом, на который стала похожа моя жизнь последние несколько недель, окончательно вытеснил все болезненные эмоции, оставшиеся после Дага. Бывший жених забылся, и теперь наша история казалась чем-то далеким и несущественным.
А Хейден все это время вел себя так, что я почти и не вспоминала о нашей истинности. Он окружил меня спокойной заботой, надежностью и теплом, не пытаясь настоять на чем-либо или прогнуть под себя. Это подкупало. Это восхищало. Это вселяло уверенность в том, что у нас все может получиться. Наверное, поэтому сегодняшнее утро я провела у косметолога, а в гости приехала при полном параде, не собираясь отказывать змею, если тот захочет перевести наши отношения на новый уровень. Хоть начинать очередной роман и было немного нервозно.
– Так значит, фальшивая Моника Гибсон останется без наказания, – протянула я, чтобы отвлечься.
– Увы, – ответил Хейден, водружая на стол финальный аккорд – блюдо с ягненком. – Международные отношения, бриз их задери. Завтра их с подельником депортируют в Дхарму.
– Знаешь, вообще-то я человек мирный. Но сейчас мне очень жаль, что они не сядут в нашу тюрьму.
– Из-за больницы? – понимающе улыбнулся змей.
– Да. Мне плевать на собственное похищение, потому что тогда я знала: ты нас всех спасешь. Но то, что они устроили в больнице... Это просто чудо, что никто из пациентов не пострадал.
– Видимо, у них остались какие-то зачатки совести, раз пожар был не настоящим.
Он приглашающе отодвинул стул, предлагая мне садиться. Я не стала отказываться.
– Но кто бы мог подумать… Внешне простая и безобидная женщина. А так ловко провела нас всех.
– Внешность обманчива.
– И ведь знаешь, – покачала я головой, – защемление нерва – это очень-очень больно. Даже в голове не укладывается, что кто-то мог нанести себе такую травму специально, а потом еще и бегать с ней бодрым козликом.
– Не зря Сюзанна Жак стала легендой – улыбнулся Хейден.
– Что теперь будет с дневником?
– Сначала его нужно расшифровать. Потом найти место, где спрятана лаборатория, если там есть указания на него. Но теперь это дело Бериарда, Марлен и Совета. Мы свою работу выполнили.
– Выполнили, и на отлично, – кивнула я. – Жаль, пришлось дать подписку о неразглашении. Такой уникальный случай пропадает. А ведь столько статей можно было написать…
– Прости. Пока так нужно.
– Да, понимаю.
Мы замолчали. В наступившей тишине было слышно только потрескивание свечных фитилей. Змей вздохнул, отодвигая в сторону бокалы, к которым мы еще не прикоснулись, и накрыл мои пальцы своими.
– Тьериль… – позвал он тихо.
Я подняла на него взгляд. В серых глазах мужчины без труда читалась нежность.
– Мы закрыли это дело. И больше нам не нужно встречаться по работе. Но я не хочу расставаться с тобой.
– Я тоже, – выдохнула еле слышно.
– Ты очень дорога мне, Риль. Не из-за инстинкта, а потому что я-человек тоже сделал свой выбор. Только я не буду тебя торопить. Дам столько времени, сколько тебе нужно. Просто попрошу, чтобы ты позволила мне быть рядом и…
Я резко поднялась, обрывая его. Выдохнула, как перед прыжком в воду, отодвинула свой стул и села к змею на колени.
– Тьериль… – опешил тот.
– Иногда решения лучше всего принимать быстро, – сказала я.
– Уверена? – хрипло спросил змей, сжимая руками мою талию.
– Да, – я кивнула и первая потянулась к его губам, чтобы не оставить ни малейшего шанса засомневаться или передумать.
Хейден явно не сомневался, сразу перехватывая инициативу. Поцелуй, жадный, жаркий, захватил меня в плен, вырвав из груди довольный стон. Мужские ладони, неожиданно горячие для ледяного змея, скользнули по спине, обжигая через тонкий шелк платья. Я выгнулась, повинуясь этой ласке. А потом запустила пальцы в длинные светлые пряди Хейдена и легонько сжала, отчего по его телу прошла дрожь. Да-да,
