Ренна лично явится выяснять, кто обижает его дочь, и перетряхнет все.
– Папа мог бы, – улыбнулась я.
– С тобой решили обращаться, как с тухлым яйцом: бережно и осторожно. Не пускать туда, где творилось что-то незаконное, ограждать от всего необычного и вообще никаким образом не привлекать твоего внимания. Вот только ты слишком активно лезла к Майло. И Лимбери понимал: его исчезновение ты так просто не оставишь.
– Ну еще бы.
– Поэтому им захотелось как-то нейтрализовать такую неудобную помеху. Не насмерть, конечно. Сначала гарун, который должен был ранить тебя, чтобы комендант вполне официально мог отправить тебя лечиться на несколько недель в Верберг или даже Солистир. Ловушку организовывал Лексан, который прикармливал тварь бараниной Ферранта, а потом отправился с тобой на задание, чтобы приманить гаруна и не мешать ему тебя погрызть.
– Но у него ничего не вышло, – заявила торжествующе.
– Ты оказалась слишком хорошим некромантом. Так что им пришлось придумать новый план, с лавиной. Правда, лавиной они хотели прикончить именно меня, а ты должна была так страдать от потери, что забыть о Майло и не обратить внимания на его исчезновение.
– Сволочи, – зашипела я сквозь зубы.
И откуда берутся такие люди? Им было плевать на Варда, на меня, на Мерсера, пострадавшего вообще ни за что. Их не волновала судьба Майло, которого они хотели продать в настоящее рабство. Все, что было нужно шайке, – это исключительно деньги.
– Не шипи, моя грозная, – мягко улыбнулся Вилард. – Они получат по заслугам.
Я сделала глубокий вдох, призывая эмоции к порядку. Да, получат. Принц позаботится об этом, и никто не уйдет без наказания.
– А Лойс?
– Его тоже убил Лексан. Лойс и правда возил некоторые грузы из крепости Гвидо, не задавая вопросов, но потом заметил просыпавшийся из ящика порох и все понял. Пошел к Ферранту, просить денег за молчание, а тот сообщил Лимбери. Лойса вызвали к башне, якобы, чтобы никто не видел, как будут передаваться деньги, а там ждал Лексан с камнем за пазухой и манком для нежити. Тоже, кстати, доресейская штука.
– Феррант, Вайрус, Лимбери, Кон, Пирс и Эрно. Еще Сиберг.
– Сиберг просто брал взятки. О контрабанде он не знал.
– А Грандис?
– Грандис был комендантом, который не мешал нашей банде, предпочитая думать только о собственном комфорте. Он даже не заметил, как у него под носом проворачивают криминальные дела. Сидел себе в кабинете и делал то, что советовал Лимбери. Убрать лишних дежурных с ночных смен, оставить на складе одного только завхоза, пригласить нового некроманта из университета. Твой однокурсник оказался двоюродным племянником Вайруса и вполне подходил под условие «если не помогать, то хотя бы не мешать».
– И что теперь будет с крепостью? – спросила я.
– А что ей будет? Никуда не денется. Коменданта отправили на покой, кого-то уволили, кого-то перевели в другое место. У Артана будет новый начальник стражи. У «Гвоздя и подковы» – новый хозяин.
Я кивнула. Майло трактир на границе точно не нужен. У него теперь будет совсем другая жизнь.
– Ты нашел того, кто заказал взрывчатку?
– Нашел. Им оказался эсс Кэри, двоюродный брат отца. До моего рождения он считался первым претендентом на престол. Кэри вырос с этой мыслью и уже предвкушал, как рано или поздно получит корону. Но его планы нарушил сначала я, потом мои братья. Он вроде бы смирился, вот только слухи об отречении отца всколыхнули старые амбиции. И Кэри задумал простую и банальную месть. Сорвать коронацию, а если повезет, отправить в чертоги Марра хоть кого-нибудь из тех, кто отобрал у него желанную власть.
– Старый идиот.
– Не такой уж он и старый, справедливости ради, – хмыкнул Вилард. – Лет на пятьдесят младше отца и вполне мог бы править. Но знаешь, я даже благодарен ему за эту попытку переворота.
– Благодарен? – изумилась я.
– Если бы не он, я бы не отправился в Артан, – принц тепло улыбнулся, глядя мне в глаза. – И не нашел бы там тебя.
Я закусила губу. Ведь так и есть. Да, мне приходилось бывать во дворце, посещать светские рауты и балы. Меня представляли и королевской чете, и наследникам. Но с тем кронпринцем нас не связывало ничего серьезнее пары танцев и нескольких ничего не значащих разговоров. Зато разделяло гораздо больше. И если бы не артанская контрабанда, мы бы так и остались чужими друг другу людьми.
– Хорошо, что ты туда приехал, – прошептала я.
– Очень хорошо, – согласился Вилард.
Торжественная музыка лилась под сводами тронного зала. Со всех сторон слышались шепотки, вполне дозволенные правилами приличий. Но стоило только распорядителю церемонии три раза ударить посохом об пол, как голоса стихли, а музыка наоборот стала еще громче и торжественнее.
Никалаос де Кастанор медленно шел по устланному коврами проходу. Угольно-черный мундир, лента через плечо, алая мантия, подбитая белоснежным мехом, – он выглядел до ужаса серьезно и величественно. Так, как и положено выглядеть будущему королю.
Принц добрался до жрецов, ожидающих его возле трона со всеми регалиями, и началась коронация. Благодарственные молитвы темным и светлым богам, клятвы, торжественные песнопения. Церемония обещала быть долгой. Но весь зал внимал.
Сегодня тут собрались не только представители высшего света Виароссы. Иностранные монархи не могли пропустить такое событие, поэтому от приглашения на коронацию не отказался ни один, даже король Илгреты. И почти каждый правитель привез с собой дочь, сестру или племянницу, обладающую темной магией. У Виароссы появился новый король, молодой и неженатый. Породниться с ним хотелось бы очень многим, а коронация воспринималась ими как смотрины. Так что витающее в воздухе предвкушение можно было буквально потрогать руками.
Я представила на секунду, что сейчас вот так, под жадными взглядами, мог стоять мой Вилард, и сердце дрогнуло в запоздалом страхе. Вард словно почувствовал это и ласково сжал мои пальцы, подарив мимолетный взгляд. Я тут же расслабилась. Нет, теперь его у меня не отберет никто.
Мы поженились месяц назад. Отречение принца, а потом и наша скорая свадьба стали шоком для всех. Но в народе женитьбу на любимой посчитали достойной причиной отказаться от трона, поэтому все это было воспринято благосклонно.
Семья Виларда тоже приняла меня хорошо, за исключением короля Ларка, который назвал решение сына не стоящей внимания блажью.
