Впереди самый высокий шест. На него не запрыгнуть – остается только подняться, уцепившись руками за бревно. На самом пике предстоит задрать ногу и подняться, вероятность упасть возрастает.
Красс сорвался. Крик ужаса разнесся по трибунам. Парень успел ухватиться руками за шест. Восстановив дыхание, быстро вскарабкался на самую вершину, балансируя на одной ноге. Передохнул и совершил следующий прыжок. Он получился удачным, но соперники немного вырвались вперед. Ему надо ускориться, если хочет победить в этом конкурсе. Действуя быстро, он старался их нагнать, возрастала возможность допустить фатальную ошибку.
Все это время я не дышала, кусая костяшки пальцев. Пока все складывалось неплохо: вот Красс сравнялся со вторым участником, еще немного – и догонит первого. Почти одновременно они достигли финиша, но судьи отдали победу императорскому хранителю.
Мы кричали как сумасшедшие, ликовали и обнимали друг друга. Диана забыла о Гровере и от радости прыгала до небес. Еще один участник выбывал, и я рада, что это не Красс.
Перед третьим этапом участникам дали отдохнуть. У нас тоже появилась возможность перекусить. Оказывается, я жутко проголодалась. Последние дни ела только еду, приготовленную на углях или костре. Переглянувшись с Дианой, улыбнулись, вспоминая Шамаран.
Со всех сторон долетали аппетитные запахи готовящихся на углях мясных и колбасных закусок, разжигая аппетит еще больше. Только и успевала от этих кулинарных ароматов сглатывать слюну.
Бран, Эдвард и Алан отправились принести для всех еды. Проглотила и не почувствовала. Я бы съела еще одну порцию. Но, нет, придется ждать, когда до мозга дойдет информация, что я насытилась. До сих пор во рту остался вкус домашних нежнейших мясных колбасок с приправами и чесночком. Немного подкопченные и обжаренные на углях, они таяли на языке, а запеченная картошечка с овощами и зеленью и мягкая деревенская домашняя булочка. М-м-м…Для меня эти запахи стали родными.
Раздался бой барабанов, возвещающий о конце перерыва. Все мысли о еде сразу улетучились. Организаторы объединили два задания в одно, нам предстоит красочное зрелище.
– Пусть победит сильнейший! – прокричал ведущий. Его голос вызывал непонятную дрожь. Я, как завороженная смотрела на стадион предвкушая что-то опасное.
– Начнем! – С последними словами слился громкий шум, словно упала огромная железная конструкция. Все на стадионе вздрогнули. Волна паники не успела подняться: все увидели, что исчез огромный участок площади, на месте которого сейчас подземные лабиринты. Что это за магия, я не знала, но мы могли наблюдать за всем, словно через стекло громадной бутылки. Соперники стояли с противоположных сторон лабиринта.
По свистку участники ринулись внутрь. Все на трибунах пытались подсказать своему спортсмену, куда лучше идти, но у меня их крики, кроме раздражения, ничего не вызывали. И не только у меня – в нашей ложе все возмущались. Неужели непонятно, что организаторы наложили полог тишины и их глупые выкрики никто не слышит?
Красс запутался в силках, которые его притянули к изгороди. Он пытался их разорвать, но на это уходило много сил. Тогда он магическим воздействием превратил их в трухлявую ветхую сеть и с легкостью снял путы. Другой участник хорошо стартовал: направо, еще раз направо, налево. Шел он не спеша, внимательно осматриваясь. Прощупывал изгородь, всматривался в землю, ища следы магического воздействия. Пока на его пути не встретилось ни одного препятствия.
Все хорошее когда-нибудь заканчивается – и его везению пришел конец. Он провалился в яму с водой. Вроде и не глубоко, всего до середины груди, но вылезти не получается.
Поняв, что в воде пульпат, парень стал подпрыгивать, спасаясь от его укуса. Края ловушки осыпались, не позволяя легко преодолеть препятствие. Перевоплотившись в боевую ипостась, мужчина выпустил когти, с помощью которых удалось вылезти.
А в это время Красс столкнулся с тремя оборотнями, которые не намерены были пропускать парня. Но это они, конечно, не серьезно. Они и правда хотят сразиться с Д.оборотем? Какие бесстрашные. Красс не стал терять времени, за несколько минут вырубил всех волков-оборотней и сложил их в ряд возле изгороди.
Красс уже приближался к центру лабиринта. Так же и другой участник: сейчас он убегал от двух митов – больших диких собак с острыми саблевидными зубами. Миты загнали парня в тупик и исчезли. Куда ему двигаться дальше, он не знал. Его растерянное лицо нам хорошо было видно. Убегая от митов, он запутался в каверзном пространстве.
Красс замер, словно на что-то наступил. Через секунду проход завалило крупными блоками. Интересно, если бы он сделал шаг, его бы засыпало? Адреналин зашкаливал, на трибунах становилось жарко – даже прохладный осенний ветерок не остужал разгоряченной крови.
В лабиринте участники все время находили мешочки с золотом, привязывая их себе на ремень. Дополнительный груз, пусть и драгоценный, только мешает.
Красс не стал идти назад, а решил разобрать завал. Наверное, это правильно – так хотя бы не запутается. Пока он разгребал и утаскивал камни, другой участник все ближе подбирался к центру. Разгрести полностью завал не под силу и армии, поэтому, убрав камни в сторону, парень освободил себе небольшой лаз, через который смог перебраться на другую сторону.
Не знаю, на что там наступил другой участник, но все вокруг виделось в зеркальном отражении. Найти вход стало сложно. Необходимо прежде разрушить иллюзию. Можно попытаться, пройти этот участок наугад, но пока у него ничего не получалось.
Перед самым центром дорогу Крассу преградила девушка с синими волосами.
– Это капурия! – крикнула мне Диана в ухо, из-за шума я бы по-другому ее не услышала.
– Что она умеет?
– Она хорошо пользуется чарами. Некоторые капурии воздействуют на слух, другие управляют зрением, есть кинестетики. Могут наложить чары забвения, влюбить в себя, околдовать – верить им нельзя. Заметила, как хранитель выбросил заклинание, наверняка какой-нибудь щит. Они о чем то негромко беседовали, девушка не пускала Красса пройти дальше. Вокруг нее змейкой блестела серебристая мелкая пыль.
– Эта, наверное, визуал, – сказала Лина, – они любят пыль в глаза пустить. Синие волосы, блеск кожи, золотые узоры на лице.
– Крассу лучше на нее не смотреть, – проговорил Алан.
– Он и не смотрит, его глаза опущены.
Мы долго
