ткнул большим пальцем в сторону Миры, — огня боится. Подумал, сейчас как запаникует, бежать бросится, тут-то ее и сожрут… или сожгут. Просто отвлек Змееволка, что такого?
Мира сунулась ему под руку, восторженно заглядывая в лицо:
— Так это ты меня защищал, да, Криспин?
Раздосадованный старшекурсник бесцеремонно отодвинул ее голову ладонью.
— Не только тебя! Народ растерялся, под ногами путался, мне бить в полную силу мешал.
— А мне показалось, ты пытался повторить подвиг купавки! — вставил посмеивающийся Артур. — Хотел заглотить Змееволка целиком.
— И частично ему это удалось, — довершила разбор полетов… то есть тренировки госпожа ректор. — Надеюсь, все обойдется простым несварением желудка. Итак, староста Нортон… м-м-м… оторвал Змееволку хвост, Тай откусил ему голову… фигурально выражаясь… лесовичка пропорола грудь, а всё остальное довершили мы, ваши нерасторопные преподаватели! Ну что сказать, просто отличный результат, горжусь своей Академией!
— Что? — вновь сунулась Мира между парнями. — Что там сделала лесовичка?!
Глянувшая на нее с удивлением ректор махнула рукой на дочерна обгоревшие колья, торчавшие под разными углами из рядов сидений. Это немного напоминало заборы, которые лесные деревни возводят против оголодавших хищников, выходящих зимой из глубин Пущи.
— А что, вы разве не планировали этого делать?
— Э-э-э… Ну, в общем да. — Она хотела просто сотворить зеленый щит на двоих, себе и Криспину, как некогда на тренировке, только побольше и помощнее. Неожиданно получившееся заграждение оказалось куда надежней. И полезней. Девушка заметила, что ректор и преподаватель Игнисологии смотрят на нее с одинаковым подозрением: мол, а не рано ли мы тебя похвалили? И поспешила сама задать встречный вопрос:
— А как вы думаете, появление Огненного Змееволка как-то связано с тем… — оглянулась и закончила конспиративным шепотом: — …ну, что случилось раньше?
Ректорша небрежно отмахнулась.
— Это вас не касается…
— Да уж! — выразительно прокомментировал Криспин. — Совершенно не касается! Ну подумаешь, она бы сегодня немножко обуглилась!
Главная Ведьма неожиданно похлопала его по плечу — парень, заметно дернувшись, отодвинулся. Объявила проникновенно:
— Вот за лесовичку я теперь совершенно спокойна — у нее такой надежный защитник!
Шагнув не глядя, ректор промахнулась мимо сломанной ступеньки — у троицы вырвались непроизвольные возгласы — и непременно полетела бы вниз, не успей ее подхватить Артур.
— Осторожнее, госпожа ректор!
Нимало не сконфузившись, женщина расхохоталась ему в лицо:
— Да, сломай ректор Яшмовой Академии шею, получилось бы достойное окончание сегодняшнего дня! Можете меня уже отпустить, староста Нортон.
Артур все равно аккуратно придерживал ее за плечи — голое и прикрытое уцелевшим рукавом — пока женщина не встала на ноги прочно. Обвела взглядом разоренный тренировочный зал и добавила заметно потускневшим голосом:
— Сколько же придется заплатить за ремонт!
— Академии давно уже пора завести собственного мастера на все руки! — подсказал Артур. — У нас ведь постоянно что-нибудь да случается!
Ректор недовольно поджала губы и направилась к выходу, теперь уже аккуратно выбирая, куда ставить ноги.
Нортон прокомментировал негромко, но неожиданно весело:
— Как бы за-ради Маргошиной экономии не пришлось восстанавливать всё самим!
Наклонившийся Криспин извлек из-под сиденья обуглившуюся книжку, осторожно перелистнул — в воздух взлетел черный пепел. Сунул погибшую книгу под мышку и, сказав с яростью:
— Ненавижу! — тяжело пошагал вниз.
…Достаточно было лишь одного прикосновения, чтобы его пробило током и осознанием невозможного: ОНА! Рядом, рядом, и всегда была рядом — только руку протяни!..
Глава 12
Ночной гость
Полупроснувшись, она некоторое время плыла по туманной границе сна и яви, когда прикосновения простыней кажутся тончайшей лаской, а лунный свет так приятно гладит обнаженную кожу, обдавая прохладным ветерком. И тянет продолжить нежиться, снова уснуть и видеть легкие приятные сны. Лучше всего любовные.
Теперь, после той запойной кабацкой ночи, они часто ей являются.
Вот как раз такой сейчас начал сниться.
…Легчайшие прикосновения — прохлада сменяется теплом, потом покалывающим жаром, сладкие искры от касаний просто вспыхивают (она как будто даже видит их под сомкнутыми веками) на сосках, животе, промежности, бедрах, доходят до кончиков пальцев рук и ног… У нее вырывается тихий полустон-полувздох удовольствия.
Прикосновения становятся более ощутимыми, более… вещественными: руки снящегося уже уверенно гладят ее груди, стискивают талию, сминают бедра… Вслед за ладонями следуют губы: влажные, длинные, ласковые поцелуи сменяются короткими, жаркими, жадными, опускающимися все ниже… она бездумно разводит колени и выгибается дугой от трепещущего прикосновения языка.
С длинным вздохом удовлетворения потягивается, словно кошка, на уютной постели. Отличный сон! Пусть бы он продолжился…
И сон продолжается.
Горячее сильное тело накрывает ее, груди сминаются мускулистой мужской грудью, твердая плоть касается горящего лона… Она беспокойно двигается на кровати, стремясь приникнуть ближе, прижать крепче, захватить глубже — и снящийся охотно идет навстречу ее желаниям…
Марго проспала крепким сном, уже без сновидений — любовных и не очень — до первого солнечного луча, пробившегося в окно сквозь паутину плюща, не скидывающего разноцветные листья даже в холодную осень и зиму. Потянулась, с удовольствием вспоминая длинный, такой… реальный сон. Да-да, после того случая в «Дырявой бочке»… хм, давай хоть с собой без экивоков! — после постели, разделенной с незнакомцем, ее сновидения стали куда затейливей.
И уж точно гораздо приятней.
Она села на кровати, потягиваясь в прохладе остывшей за ночь комнаты. Постель сбита, одеяла на полу, странно, что она не замерзла — всё выглядит так, будто здесь и впрямь занимались любовью. Как же тот парень ее раз… драконил! Все-таки надо завести постоянного любовника в Буржбе. Посещать его раз в неделю… Или два. А лучше — три.
Побыстрее рассмотреть подходящие кандидатуры!
Широко зевая, Марго поднялась; нашарив
