— Садись, — кивнула гадалка, грациозно опускаясь прямо на подушки. — Я разложу тебе карты.
— Даже не спросишь, что меня интересует? — дракон чуть приподнял брови, внимательно осмотрелся, однако в итоге все-таки опустился на одну из подушек, вытянув перед собой длинные ноги и положив одну на другую.
— Я гадаю только на любовь, — женщина пожала плечами. — Впрочем, для тебя могу сделать исключение… хочешь, расскажу, что тебя ждет?
Не дожидаясь ответа, она взяла в руки колоду карт, перетасовала их и принялась выкладывать на стол одну за другой, все больше хмурясь.
— Неужто карты сулят мне несчастья? — с едва уловимой иронией поинтересовался дракон, и гадалка вскинула на него острый взгляд. И отчего-то в этот момент стало ясно, что лет ей куда больше, чем могло бы показаться на первый и даже на третий взгляд.
— А это как сам решишь, — серьезно ответила женщина и вдруг резким движением смахнула со стола карты. — Пойдешь за своим сердцем — и беды не будет. Осилишь ли?
Дракон негромко рассмеялся.
— Не пугай, красавица… не надоело тебе в своем шатре сидеть? Все веселятся нынче.
— А что, пригласить куда хочешь? — гадалка вдруг улыбнулась, и будто тень ушла с ее лица, разгладилась складка между бровей, исчезла морщинка у губ — перед драконом сидела девушка лет семнадцати, смешливая и любопытная.
— А и приглашу! — не ответить на ее широкую улыбку было просто невозможно. — Звать-то тебя как?
— Лира…
Глава двадцать пятая. На что способны маленькие девочки
После того, самого первого сна, мне понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя и вспомнить, кто я и где я.
Итак, Аллира решила лично дать показания, не доверяя мое просвещение таким сомнительным источникам, как память драконов и письменные свидетельства. Прекрасно! Может, хоть что-то станет наконец яснее. В том, что мой слишком яркий сон послала именно она, я и не сомневалась. И, видимо, продолжение следует.
Впрочем, отменять собственные изыскания я тоже была не намерена. На любом суде выслушивают обе стороны и показания свидетелей. Пока богиня выглядит в этой истории не лучшим образом — все же проклинать целый народ из-за личной обиды как-то… не по-божески совсем. Но я по-прежнему уверена, что где-то в чем-то драконы по-крупному ошибаются. Может, во мне говорит простая женская солидарность. А может, все дело в том, что я сама уже изрядно недолюбливаю весь драконий народ, даром что сама вроде как драконица. Но я собираюсь выяснить все в точности — и что-нибудь с этим сделать. Тем более что выбора у меня все равно теперь нет. Клятва дана, отступать поздно.
А пока — меня ждут все те же приказы, докладные записки, поручения и посетители… моих рабочих обязанностей никто не отменял.
И надо будет выяснить, продолжают ли серебряные дежурить у выходов. Когда-то же им должно надоесть! Да и Теева матушка вроде собиралась с ними о чем-то договариваться. Не факт, что я с их договоренностями соглашусь, но, может, они хоть на время взаимно аннигилируют?
За завтраком дитя мое размазывало кашу по тарелке с какой-то особой сосредоточенностью. Ой, знаю я этот нехороший взгляд…
— Мам, — решилась она наконец, — а давай заведем горгулью!
Я поперхнулась.
— Детка, — начала осторожно. Надо же выяснить, что снова прилетело в голову моему ненаглядному зверолюбивому чаду. — У тебя же есть горгульи. В монстрятнике. Ты их каждый день видишь.
— Это не то, — Лелька тяжко вздохнула. — А вот свою бы, домашнюю! Между прочим, они не дерут обои, как кошки. И не грызут обувь, как собаки. И вообще они знаешь какие хорошенькие!
Да уж. Я знаю! Видела этих каменюк. Уродливее горгульи может быть разве что сквонк. Спасибо, конечно, что хоть его Лелька не предлагает. И что вообще может быть “хорошенького” в живом каменном уродце?!
— А маленькие горгулочки вообще… — вдохновенно продолжала моя дочь.
Ума, сидящая рядом с ней, изо всех сил старалась сохранить серьезное выражение лица. Кажется, ей про “маленьких горгулочек” уже рассказывали. И даже мою реакцию она вполне предвидела. Я вопросительно приподняла брови.
— Горгулья у них долго не находилась, в парке все пропадала, — пояснила тролльша. — А теперь вроде и нашлась, а все одно постоянно выбирается, я уж и не пойму, как. Летает куда-то. Мастер Зур думает, она птенцов где-то вывела. Вот Лелечка и загорелась…
— Ага. Дочь моя! Мы с тобой уже говорили про диких животных в доме, правда? В монстрятнике для них есть специальные условия, а дома…
В этот момент со второго этажа, где располагалась детская, послышался грохот и треск ломающейся мебели.
Я прикрыла глаза, чувствуя себя провидцем, способным прозревать сквозь стены.
Просто я очень хорошо знаю свою дочь. Сколько она еще в земной жизни притаскивала домой бездомных котят и щенят! Пока я была еще замужем, приходилось каждый раз выдерживать целый бой с Игорем, чтобы хотя бы не выкидывать всю эту живность за порог. Сколько я потом бегала, пристраивая тех зверушек! А уж сколько моей обуви и нервов они попортили…
Ума заполошно подскочила, непонимающе глядя наверх. Ну конечно, откуда ей догадаться. Она-то, поди, была при Лельке неотлучно. Откуда ей знать, что отвернуться вполне достаточно, а уж способность этого ребенка незаметно проносить живность в дом всегда казалась мне чем-то почти магическим… обнаружить пополнение потом можно было и через день, и даже через два — смотря когда найденыш наконец напакостит. А утром моя дочь небось вскочила самой первой и вышла из своей комнаты до того, как Ума пришла ее будить.
…Горгулья — она, конечно, не котик и не песик. В тапки, скорее всего, не напакостит. А чем у нас горгульи известны? Ага, весят они… собственно, как камень. Интересно, как Лелька эту прелесть тащила, да еще незаметно. В общем, если такая штука присядет на спинку стула, хана тому стулу.
— Лелиана Вернес! — очень спокойно начала я. — Скажи, пожалуйста, что именно из мебели в твоей комнате было еще цело, когда ты оттуда выходила утром?
Это моя мама так записала новообретенную внучку в родовой книге — Лелианой. Я не возражала, а Лелька тем более. Ей новое имя понравилось.
Дитя мое тяжко вздохнуло.
— Ну, на кровати она немножко попрыгала…
— Понятно.
— Там только ножка подломилась и еще в середине дырка! А так ничего и не заметно совсем. И еще я ее просила посидеть немножко в шкафу, а ей стало скучно…
— Понятно.
Это насколько же крепко я спала? С Умой-то все понятно, ее никогда не разбудить никаким грохотом, как всякого тролля. А вот я обычно сплю чутко. Ну, удружила Аллира…
— А стул — это я сама, честно-честно! Он вообще шатался сразу.
— Так что гремело сейчас?
— Наверное, стол… — Лелька снова тяжко вздохнула. — А обои зато она не дерет совсем! И обувь целая!
В доказательство она предъявила собственную ногу в сандалике и покрутила ей. И умильно похлопала ресничками.
— Понятно. Ума, проследи, чтобы животное отправилось в монстрятник. Мастер Зур будет рад.
— Мам, но она такая маленькая!
— И будет счастлива воссоединиться со своей мамой! — отрезала жестокосердная я.
Ну вот, теперь мне нужна еще и бригада штрафников, желательно с бытового факультета… и проследить за ними кому-то придется. Мне просто некогда этим заниматься, остается только Ума. А кто тогда будет присматривать за Лелькой? Присматривать вполглаза там и там никак не выйдет, тут и двух глаз не хватает… может, после обеда разок взять ребенка с собой на работу?
Илль
Плохая была идея… но что оставалось, если после работы у меня еще учеба, и лишнего времени нет ни минуты? Не оставлять же Лелькину комнату разгромленной! Так что, поразмыслив, я все-таки подала заявку на штрафников. Я рассчитывала, что сразу их вряд ли пришлют, все-таки у студентов занятия. Но как минимум у младших курсов лекции заканчиваются куда раньше моего рабочего дня — может, кого-то и найдут подходящего уже сегодня…
