сшито прекрасно, но я думаю, что сюда нужно пустить по вороту широкую белую ленту. Типа воротника сделать. Понимаете? Можно атласную, можно кружевную. Леста, у нас найдется в запасах что-то?
Тетушка Урсула с облегчением вздохнула, осознав, что к ней нет претензий, и выход я предложила хороший. И тут же клятвенно пообещала, что из замка не уедет, пока на месте все не доделает. Через несколько минут вернулась запыхавшаяся Леста и притащила с собой кусок белого атласа, несколько мотушек кружев разной степени белизны. Выбрали приемлемый вариант. И я поручила Лесте проследить, чтобы мастериц покормили и, если потребуется, устроили на ночлег.
День перед свадьбой запомнился мне надолго: он был весьма суетный. Завтракали и обедали с гостями, я выслушивала множество поздравлений с предстоящим событием. Кивала с благодарностью и страшно старалась не перепутать имена гостей. Благо, что их все же было не так и много. И в целом к свадьбе они относились даже с радостью, имея возможность поболтать с дальними соседями, которых видели редко.
Только пожилая вдовая соседка-баронесса с единственной дочерью, сухопарой стареющей девицей, периодически недовольно поджимала губы. Да еще ее дочь, баронетта Винора, смотрела на меня с неприязнью. Добрая соседка даже не считала нужным скрывать свое недовольство. Очевидно, на холостяка и пьяницу барона дама имела свои виды. _________________________________
Утро свадьбы выдалось хлопотным, многолюдным и тоскливым. Как на грех, погода испортилась, и весеннее тепло перешло в мерзкие мелкие дождики, которые то шли, то только собирались. И так уже несколько дней подряд. Я с тоской смотрела на окна, где на сером тусклом небе не было даже просвета голубизны.
Леста колдовала над моей прической:
-- Госпожа баронесса, посидите спокойно! Еще пару шпилечек и начнем одевать вас..
Я покорно позволила Лесте добавить «пару шпилечек» и встала в центре комнаты. Служанки начали аккуратно надевать на меня готовое платье. Шнуровала Леста сама, тихонько приговаривая: «Тугую-то нам шнуровку и не надо. Вот посвободнее, чтобы дышалось нормально, а то, не дай бог, в церкви сомлеете.».
Белая кружевная рюшка действительно спасла платье. Точнее она примирила это платье со мной. Теперь я не выглядела бледной немочью, а смотрелась так, как и положено невесте. Только вот улыбка у меня была какая-то совсем уже резиновая.
«Это прекрасно, что платье не белое. Выходить за барона замуж тогда было бы совсем уж невмоготу.».
Элли прибежала помочь мне собраться почти одновременно с Лестой. Пожалуй, малышка получала от этой суматохи больше всех удовольствия и была страшна довольна, когда, усадив ее рядом со мной, Леста дала ей шкатулку со шпильками и попросила "помочь". Сейчас, понимая, что скоро я, такая вот красивая, уеду без нее, девочка начала кукситься.
-- А скажи-ка мне, солнышко, что ты ела сегодня на завтрак?
Глазки у Элли забегали, она явно не хотела врать и не очень понимала, что нужно ответить. Потому захлопала ресницами и отвела взгляд в сторону. Я жестко отстранила служанок и присела на корточки рядом с дочерью, требовательно заглядывая в глаза:
-- Давай-ка, рассказывай.
Из ее путаного повествования я поняла так, что Нору срочно потребовала куда-то старшая экономка, и та отвела Элли ко мне в комнату, по дороге наказав, чтобы малышка поела у меня. Только вот увидев такое разнообразие всяких красивых вещей: от туфелек и платья, до шкатулки с колечками и сережками, Элли забыла про все свои благие намерения. Я слегка нахмурилась: самоуправство старшей экономки мне не понравилось. Нянька ребенка должна быть вместе с ней неотлучно: в замке полным-полно незнакомых людей. Скандал поднимать я не стала. Будет время еще побеседовать с прислугой. Просто отправила одну из горничных на кухню с требованием принести кашу и молоко. Вторую горничную я отправила на поиски Норы.
Пока Элли с аппетитом завтракала, прибежала взмыленная Нора, которую припахали на кухне, и принялась оправдываться:
-- Я ведь, госпожа баронесса, не своей волей… Кантина сама в комнату к нам пришла и строго-настрого наказала бегом бежать… Я ведь малышку-то одну не оставила, к вам отвела.
-- Нора, оставайтесь с Элли здесь, пока мы не вернемся из храма. Если тебя попытаются куда-то забрать на помощь, так всем и отвечай: госпожа баронесса запретила!
***
По местным правилам ехать жених и невеста в храм должны были в разных каретах. Когда я вышла во двор, то меня ожидал небольшой экипаж и семейная пара Турнетто. Сопровождали нас в храм шестеро солдат барона фон Розера под предводительством мрачноватого капрала.
Барон с женой были польщены такой честью и всю дорогу рассказывали мне, каким славным мужем окажется Варуш фон Розера:
-- А ежли вы, пресветлая госпожа, еще и сына ему родите, то жизнь ваша будет сплошной мед с молоком! Если бы вы только знали, как я свою Фифину баловал, когда первый сын у нас народился! – барон прихватил сухонькую ручку своей жены и чмокнул в порыве чувств.
Очевидно, ему было приятно вспоминать, как появился на свет наследник. Я сидела в полумраке кареты все с той же резиновой улыбкой и машинально кивала головой на все его разглагольствования. Молчаливая жена барона смотрела на меня с несколько рассеянной улыбкой: похоже тоже погрузилась в приятные воспоминания.
У входа в храм стояли солдаты барона, образуя некое подобие коридора. За их спинами толпились любопытные горожане и шныряли шустрые стайки мальчишек. Они высовывали чумазые моськи прямо в просвет между телами замерших солдат. Кто-то из сопровождающих барона начал кидать в толпу мелкие монеты. Раздались восторженные возгласы и визги, толпа заколыхалась и заволновалась, пытаясь поймать медяшки. Кажется, где-то там даже возникла драка. Идти сквозь этот коридор было очень неуютно, и барон Турнетто с женой, которые сопровождали меня, тоже шагали торопливо.
Храм был убран первоцветами: то тут,
