— Ты что, совсем сдурела? — Он зажал рану рукой.
— Прости. — Я постаралась улыбнуться, но вышло совсем криво. — Сходи в лазарет, к вечеру будешь бегать.
Я боком протиснулась к дверям и выскользнула из Академии.
Это надо же… Воткнуть стрелу в ногу человека! Живого человека. Да что же ты, Ирэне, за человек была, если для тебя это ерунда. Как ты еще светлой осталась — загадка.
Если в Академии царил хаос и шум, то за ее пределами было тихо и спокойно. Одна парочка, вся в черном, целовалась на тропинке. Кто из них парень, кто девушка — не разобрать, волосы длинные, черные, плащи черные, ростом почти одинаковые.
Надеюсь, Малена с Дином не кинутся на мои поиски. Но рассчитываю, что по моему следу пойдет жаждущий заполучить мою голову. Заодно разомнусь, потренеруюсь метить четко в ногу или в руку. Главное не в голову и не в сердце. Летальный исход мне ни к чему. Я же должна узнать заказчика. А в том что сюда явился исполнитель я уверена на сто процентов.
Истоптанная, уже знакомая мне тропинка изогнувшись свернула меж кустами, за кторыми расположился небольшой лесочек, скрывающий от глаз черные кованные ворота полигона. Без адептов здесь непривычно пусто.
Я зашла на территорию тренировочного поля, с некоторым ужасом выискивая глазами огромные клетки с чудищами. Клетки оказались покрыты черным непроницаемым пологом, зверюшки мирно посапывали. Держать на территории Академии таких… питомцев, зная, что вокруг снуют не обделенные любопытством адепты, я бы не рискнула.
Решив устроить себе небольшую тренировку, побежала трусцой по кругу. Бег помогает привести мысли в порядок. Разложить по полочкам то, что, казалось, разобрать уже не реально. Расфасовать по коробочкам. Это сродни уборки на чердаке: одна коробка с надписью "не выбрасывать", друга "мусор". Тот же принцип, только с мыслями.
Не останавливаясь побежала змейкой, боковые прыжки, размеренный шаг, чтобы перевести дыхание. Жаль, мишень здесь не предусмотрена. В качестве цели выбрала доску с круговым узором.
Все‑таки стрельба из лука, кто бы что ни говорил, дело полезное. Метко метнуть можешь любой предмет, с прицелом никаких проблем нет. Несколько обидно, в нашем мире опыт владения этим древнейшим оружием нисколько не ценится.
Переживаю что‑то я за Малену. Как бы она разносы там не устроила. А то ведь подумаеь еще, чего доброго, что меня Витор украл. Или нафантазирует, что меня убили и я лежу в луже крови. Панику устроит, всех на уши поднимет. Убийцу спугнет. Хотя… Это вряд ли…
— Смело и крайне глупо явиться в пустынное место одной. — В воротах возникла грузная фигура, груда мышц которой не была прикрыта ничем, кроме обтягивающей футболки. Лицо скрыто под маской, как понимаю магической. Но голос этот я отныне ни с кем не перепутаю.
Передо мной стоял Гром. Вершина всех бед. Ну, почти всех. Давай, Лиса, или сейчас, или никогда.
— Что тебе надо? — Вопреки страху и трясущимся коленям, вопрос прозвучал громко и четко.
Гром медленным прогулочным шагом двинулся в сторону торчащей в заборе стрелы.
— Маленькая, наивная девочка решила показать свою храбрость… — Насмехающимся тоном, растягивая слова проговорил он. — Глупо. Глупо и опрометчиво с твоей стороны думать, что сможешь одолеть меня.
Одолеть? Увы, даже в мыслях не было. Я не настолько храбра, чтобы самой прыгать на острие меча. Я трезво оцениваю свои силы и шансы на победу. Сейчас их нет.
— Что Вам от меня надо? — Хотел бы убить, давно бы это сделал.
Гром тем временем достиг стрелы, остановился пристально ее разглядывая.
— Мне нужна одна вещь… — Как само собой разумеещееся ответил.
— Кинжал? — Может он и есть тот загадочный закасчик.
Он посмотрел на меня и усмехнулся.
— Кинжал нужен не мне, а человеку, который находится рядом с тобой. — С немыслимым удовольствием протянул Гром, отчего я против воли поежилась.
— А что тогда? — Сердце, может печень. Мало ли, свою пропил… Перед смертью не нашутишься. Но, раз ему от меня что‑то надо, конкретно в данный момент о скоропостижной гибели можно не волноваться.
Гром вернулся к созерцанию стрелы.
— Мне нужно то, чем ты дорожишь больше всего. — И выдернув стрелу, ответил:
— Твой дневник.
— Дневник? — Это шутка или он серьезно?
Все покушения только ради дневника? Я из‑за него едва не погибла?! Бездна! Чертов мир! С каких пор дневник приравнялся к жизни человека? Тьма темная.
— И ты мне его отдашь. — Он взглянул на стрелу, указал ей в мою сторону. — А это я возьму с собой.
И оскалившись в гадкой ухмылке, добавил:
— На память. — Развернувшись пошел к воротам, а я начала медленно поднимать лук. Если не убью, то хотя бы раню. На память. — Не думай стрелять.
Словно прочитав мои мысли остановился, повернулся ко мне всем корпусом, демонстрируя мишень.
— Ты ведь не хочешь, чтобы пострадали твои друзья и родственники, которых ты так сильно любишь? — Гадкий, ничтожный человек! Даже пристрелить себя спокойно не дает.
Я в полнейшем поражении опустила руки, а Гром философски заметил:
— Знаешь, что губит людей? — Я промолчала. — Людей губит любовь в любом ее проявлении.
С этими словами он скрылся за железными воротами, а я… В трансе. Этот человек стоял от меня в нескольких сот метрах. Я могла его пристрелить, подстрелить, но не сделала ничего. Почему? Поверила его словам, побоялась потерять тех, кого, по сути, и не имела? Друзья, родственники — не мои. Я их не знала никогда, а сейчас не смогла поступить иначе, чем спасти их. Кто я? Больная или крайне добрая? По — моему, это одно и тоже. Устроила же ты мне, Ирэне, райскую жизнь. Все свое скучное существование только и мечтала, как бы в другой мир попасть да мишенью сумасшедшего стать.
Вот уж действительно, мечта на миллион.
Малена же сейчас мне голову будет откручивать медленно и с душой, а к ней присоединятся все, до кого она успела донести весть о сбежавшей мне.
— Рэне! — Закричала Малена, увидев меня в холле Академии. — Клянусь, я убью тебя!
Это вряд ли. Желающих порядком, надобно список составить, чтоб не запутаться.
— Все в порядке. — Я поплелась в комнату, не обращая внимания на толпящихся вокруг адептов. — Видишь — живая.
Как я и думала, Малена подняла на уши всю Академию. Из‑за чего, спрашивается?
Из‑за того, что один псих жаждет заполучить дневник Ирэне. И я склонна думать, не только дневник его прельщает. Он, как любой ненормальный, может иметь своеобразное хобби. Например, коллекционировать забальзамированную печень своих жертв. Мерзко, гадко и противно. Но в духе данного мира.
