У меня дыхание перехватило. Не от открывшихся перспектив — от того, что уже была рассмотрена под лупой всем высокородным семейством Лестеров-Фелтонов. И они решили, что из меня выйдет приличная невеста для одного из высокородных отпрысков.
— Я простолюдинка, — напомнила я, пытаясь понять, а так ли мне действительно хочется стать частью этой истории.
Уильям Лестер покосился в мою сторону.
— Как я, как мама, как… кажется, в этом поколении не в моде жениться на женщинах нашего круга, — отозвался он как будто с легкой иронией. Понимать, что именно чувствует Уильям, никогда не получалось. — Никто не станет смотреть на тебя косо. Вы с Каем хорошая пара. Мы бы хотели, чтобы в конечном итоге поженились. А сейчас для всех будет куда лучше, если Кай окажется помолвлен с благовоспитанной девушкой и будет ей верен, перестав меня подружек как перчатки.
Тут я обмерла, понимая, насколько глубока кроличья нора, в которую я по незнанию угодила.
— Но мы… на третьем курсе! Вы же не хотите… — принялась я отползать по скамейке от преподавателя. В итоге едва не упала.
Лестер тихо рассмеялся.
— Годы летят быстро, Эмма. Ты опомниться не успеешь, как вы уже закончите университет. И вопрос свадьбы будет более чем уместным.
Я была так занята тем, пряча от всех кольцо на пальце (а оно ко всему прочему так плотно сидело, что снять его не получалось, как ни пыталось), что едва не пропустила самое важное — развязку все истории, которая и не подумала заканчиваться после того, как Линду Хэммил схватили за на горячем.
Как бы ни твердила в мыслях, что это не мое дело и куда проще было бы просто выбросить все из головы и порадоваться, что преступник пойман, наконец, все равно не выходило убедить себя. Возможно, все дело было в треклятом кольце с сапфиром, которое как кандалы приковало меня к семье Лестер. Возможно, настоящая причина кроется в патологическом любопытстве.
Кай тоже рвался разузнать, что да как, но каждый раз получал по носу. Родственники решили оградить младшего члена семьи от информации, которую они сочли травмирующей.
— Да за кого они меня принимают?! За младенца?! — жаловался мне Тайлер. То есть уже Лестер, но привыкнуть толком никак не получалось. Я, как невеста, слушала причитания новоиспеченного аристократа.
— Уилл вообще наш ровесник — и ему все можно. А, видите ли, еще слишком юн!
Я только захлопала глазами.
— Уильяму за тридцать, — напомнила я на всякий случай.
Так на меня давно не смотрели.
— Это телу Уильяма за тридцать, а сам он куда моложе, — проворчал Кай и тяжело вздохнул. — И да, можешь не говорить мне, что с ним — дело совершенно другое. Он не человек и все в таком роде. Но все равно это несправедливо!
Насчет несправедливости я была целиком и полностью согласна с женихом. Потому что и сама желала узнать всю историю от начала и до конца.
Сперва появились новости о смерти Джона Уорвика.
Университетские целители сообщили что-то достаточно убедительное на тему того, что у бедолаги Джона из-за какого-то неосторожного эксперимента выгорели энергетические линии. Общественность поверила. Родители были совершенно безутешны.
Я… Я вздохнула с облегчением, чего стыдилась, но поделать с собой ничего не могла.
Следом в университет, который открыл свои ворота снова, явилась толпа дипломатов, как наших, вессекских, так и штатов набежали. И все по душу Линды Хэммил. Со стороны Вессекса дипломатов возглавлял Арджун Бхатия, сын ректора. И оказалось, что природа далеко не всегда отдыхает на детях гениев.
Или же Киран Бхатия и его высокородная жена просто не были гениями. Потому что их единственный сын, которого в семье ласково называли Солнышком, настолько заболтал приезжих чинуш, что они не только оставили преступницу на территории Вессекса, но и, кажется, готовы были и сами остаться в нашей тюрьме.
— А ректорский сынок — красавчик, — задумчиво и мечтательно вздохнула Дебора, любуясь на черноволосого и черноокого триумфатора, который запросто ел в университетской столовой. Продолжая пребывать в задумчивость подруга принялась выстукивать какой-то особенно игривый ритм на гипсе, который скрывал кисть моей левой руки. Никакой лучшей маскировки измыслить для помолвочного конца мне не удалось.
— Староват, — парировала Рут, которая тоже изучала довольно-таки породистый профиль Арджуна Бхатии. Рядом с ним сидел мистер Брэндон Фелтон, его кузен, который, ко всему прочему, был женат на дочери лорда Лестера. Этот тип производил впечатление еще более устрашающее, чем Уильям Лестер.
Чем именно занимался Брэндон Фелтон, точно никто не знал, но подозревали, что числится этот мужчина в какой-то секретной службе.
— Не женат, — подвела итог короткой дискуссии Гарри, и мистер Арджун Бхатия был признан вполне интригующим типом.
Кай, уже официально признанный частью семьи Лестер, сидел рядом с родственниками. То, что среди родственников числились ректор, декан и один из преподавателей, общественность не слишком сильно смущало.
— Удивительно, что наша знаменитость все еще за тобой ухлестывает. При такой-то всплывшей родословной, — обронила как бы между прочим Дебора.
Она завидовала. Не слишком сильно, это я понимала, но все-таки завидовала и не могла этого скрыть. Вообще, мне многие завидовали. Если бы знали о помолвке… То вообще бы могли попытаться прибить.
— Просто наша Эмс сногсшибательна, — с задумчивой усмешкой протянула Рут.
Иногда мне хотелось стукнуть Рут. Иногда — и вовсе убить.
— Кстати, что говорят целители? — словно бы с искренним сочувствием осведомилась Девенпорт, посмотрев мне прямо в глаза. — Когда уже можно будет снять гипс? Как невовремя ты умудрилась сломать запястье, дорогая. Весь график тренировок пойдет к черту.
У меня почти не оставалось сомнений в том, что Рут — знает. Вот черт знает откуда, но она — точно все знает.
— Та… Лестера убить мало, — проворчала возмущенная до глубины души Гарри и даже стукнула по столу кулаком. — Он что, не мог с тобой поосторожней?! Как можно умудриться сломать кости напарнице?!
Я покраснела, не зная, как бы вывести жениха из-под гнева подруги. Не хотелось бы, чтобы Гарриет бросилась к Каю разбираться… И тогда новоиспеченный Лестер может и признаться, с чего вдруг я оказалась в гипсе. Сам-то Кай был готов хоть с замковой башни проорать, что мы обручены. Это я хотела до последнего держать все в тайне.
— Господи, Гарри, не бухти, это всего лишь запястье, — пробормотала я, опуская глаза. Кто-то из новой родни Кая, узнав, что я желаю сохранить помолвку в тайне, сказал — «У лжи короткие ноги». Кажется, это были слова ректора Бхатии. Сейчас я понимала, что именно подразумевалось.
— Хорош поклонник — калечить любимую девушку, — прошипела недовольно Деб. — И после этого ты собираешься с ним встречаться?
Рут тонко улыбнулась.
— Да, собираюсь, — отозвалась я и тихо вздохнула. — И это не подлежит обсуждению. Меня вообще куда больше интересует, что там с Линдой Хэммил.
С одной стороны я хотела сменить тему, но при этом действительно хотела разобраться, что же вменяют приезжей правозащитнице.
— Говорят, она проводила где-то в подземельях кровавые ритуалы, приносила жертвы и создавала некроконструкты! — восторженно принялась живописать злодеяния иностранки Дебора. — Она совершенно чокнутая!
Гарриет оказалась куда менее эмоциональной, что случалось нечасто.
— Маг-менталист? — не поверила она, насмешливо пофыркав. — Чушь собачья. Ничего бы она не смогла сделать. Да и зачем бы ей? Я бы скорее поверила, что гадина нашла себе пособника тут, среди наших. Тот же Мёрк, к примеру.
Тут в столовую как раз вошел Дуэйн. Как всегда мрачный, как всегда в черном, хорошо еще, на этот раз обошлось без пятен крови.
Кай отсалютовал Картинке стаканом. Уильям Лестер приветливо махнул рукой. Дуэйн Мёрк — вот уж действительно небывалое дело! — улыбнулся, пусть и кривовато. Мы с подругами вчетвером как раз смотрели прямо на некроманта, так что обмен любезностями между двумя студентами и одним преподавателями ни от кого не укрылся.
