выставили.
– Неожиданно, – кивнула Романова. – Мы тут и правда, на особом счету.
Однако незваный гость и не думал сдаваться.
– Миледи Вилирэн, а я, кажется, придумал! Я поживу в Южной башне, пока милорд Далард не уедет, – гость радостно ткнул пальцем в самый высокий бастион замка, взметнувшийся в синеву небес. – Несколько дней я согласен там потерпеть. Вы только мне служанку приставьте, чтобы не пришлось самому по лестницам бегать, если чего надобно будет! А то… с моей подагрой…
– Ах, милорд Клаф, но наверху никто не жил уже много лет, там не убрано, пыльно!
– Вы, дорогая, у меня дома давно не были. Вот там не убрано, – захохотал назойливый родственник. – Не беспокойтесь, миледи Вилирэн, меня всё устроит! Поживу там недельку, а уж потом в замок переберусь. Ой, а вот и Ива! Поди-ка сюда! Миледи, отдайте мне её на время моего заточения!
Служанка подошла с поклоном. Вилирэн, растеряв все аргументы, тяжело вздохнула.
– Ива, проводи милорда Клафа в верхнюю комнату Южной башни! И распорядись, чтобы вещи его принесли! Будешь пока ему прислуживать.
Обычно приветливая горничная поклонилась торопливо и, даже не пытаясь скрыть своей досады, поспешила исполнять приказ.
Издали крикнула мальчишке, что продолжал чистить красивого вороного жеребца:
– Эй, Пон, лошадь у милорда прими! Да вещи снеси его!
– Я налегке. Одна дорожная сумка с собой, – небрежно махнул рукой Клаф. – Благодарю за гостеприимство, миледи Вилирэн! Я, кстати, голоден как волк. Распорядитесь подать мне обед туда! Устал с дороги, спускаться не буду. За ужином увидимся.
Гость двинулся было за служанкой, но успел сделать лишь несколько широких шагов.
– Милорд Клаф! – окликнула его миледи Вилирэн. – Я попрошу вас вести себя прилично в моем доме! Со всеми его обитателями. Если я снова услышу от Ивы или других служанок, что вы смеете распускать руки, я выставлю вас за порог даже среди ночи! И не вспомню о том, что в нас течёт одна кровь.
– Я учту ваши пожелания, – фальшиво улыбнулся гость и, поклонившись, нагнал свою провожатую.
Мать Даларда стояла посреди двора, задумчиво глядя им вслед, сердито поджав губы и скрестив руки на груди.
Потом взгляд её скользнул по цветочным клумбам, смягчился, а когда она заметила Ворона и Рыжую, лицо её и вовсе осветила приветливая улыбка.
– Здравствуйте, миледи! – Настя поспешно вскочила и поклонилась.
Эливерт тоже встал, но не столь проворно.
– Добрый день, девочка моя, – хозяйка подошла ближе. – Сиди, сиди, мой хороший! Что вы вскакиваете, словно я королева! Как спалось, миледи Дэини?
– Замечательно! Словно не в постели, а на облаках, – искренне призналась Настя. – И за платье вам спасибо! Такое красивое!
– Да, пустяки, носи на здоровье! – мать Первого рыцаря погладила её по плечу. – Ну, а ты как, милорд Элиол? Дай-ка погляжу…
Она приложила ладонь ко лбу атамана.
– Жара нет. Это хорошо. Ноет плечо сильно? Как утром, или уже меньше?
– Когда я на вас смотрю, жемчужная моя госпожа, у меня совсем ничего не болит! – заверил Эливерт и с почтением поцеловал той руку.
– Поверила бы я тебе, милый мой мальчик, кабы сама вчера не накладывала бинты, – рассмеялась женщина, погладила ласково Ворона по голове, взъерошив волосы. – Такие раны не болеть не могут. Уж я в этом смыслю – насмотрелась всякого, покуда жив был мой дорогой милорд. Ничего… До свадьбы заживёт. Ты долго на солнце не сиди! А то разморит. Тебе пока лежать надо.
– А я хотел до реки пройтись… Если миледи Дэини изволит мне компанию составить… Можно? – молящий взгляд Эливерта не мог получить отказ.
– Погуляйте! – добродушно кивнула Вилирэн. – Только недалеко. Скоро обед подадут. Вы, верно, уже голодны? Тебе, сынок, пока снова придётся куриным бульоном довольствоваться. А уж к вечеру, если хуже не будет, отужинаешь с нами, как мужчине положено. Я велю мясо приготовить на углях.
– Не сомневаюсь, что ничего вкуснее в жизни не пробовал!
– Ой, лис хитрющий! Ступай уже! Девочка моя, если станет ему нехорошо, тотчас веди обратно!
– Конечно, миледи Вилирэн.
Настя бережно взяла атамана под руку, но прежде чем они двинулись к воротам, Эл, чуть замявшись, всё-таки спросил:
– Миледи, простите за бестактность! Но мы невольно лицезрели вашу недавнюю встречу. Мне показалось, или визит милорда Клафа вас не очень обрадовал?
Светлая улыбка мгновенно исчезла с лица матери Даларда.
– Не бери в голову, Элиол! У всех нас есть родственники, которыми сложно гордиться. Клаф, младший сын моего дяди. Пропащий человек. Промотал всё наследство своё, земли запустил, дом в хлев превратил. Только и знает, что пить не просыхая. Да всякими непристойностями тешиться. Сам в долгах, коих до смерти ему не выплатить. Голодранец бессовестный! Разъезжает от одних родственников к другим и живёт за наш счёт. Сами видели, как его встречаю. Другой бы задумался, рады ли ему. А этот давно совесть свою пропил. Вот так всегда – на пару дней приедет, а сам полгода потом живёт. Корми его да пои. Мне не жалко – не терплю просто бездельников, дармоедов и пьяниц. Да и воспитан он совсем иначе. Мне порой с ним рядом стоять совестно.
– Отчего же не выгоните его? – удивился вифриец. – Ваш дом – ваш закон. Зачем вы с этим миритесь?
– Так ведь кузен! Не могу я так, – вздохнула хозяйка. – Не пристало мне с родней скандалить. А Далард так редко дома бывает, что и не ведает ничего. Да и не хочу ввязывать его в это. Ах, всё это мелочи пустяшные, стоит ли об этом говорить!
– Может и мелочи, но они вас огорчают, миледи Вилирэн. А ваши прекрасные глаза не должна омрачать никакая печаль! – ласково улыбнулся Эливерт. – Я что-нибудь придумаю, обещаю.
– Лучше поправляйся скорее, – усмехнулась хозяйка. – Вот тогда и для печали у меня повода не будет. Миледи Анастэйсия, отдаю его в ваши руки – уж позаботьтесь!
Романова и атаман не спеша побрели к арке замковых ворот. Здесь в тени царила приятная прохлада. А по ту сторону расстилалось бесконечным ковром до горизонта золото полей. Лёгкий ветерок ворошил налитые спелые колосья, перекатывал, как волны морские. Чуть слышно шумела река, ленивая, медленная, словно и её одолела сонная нега.
– Куда пойдём?
– Давай
