Кровь больше не сочилась из ран, но не это заставило меня таращиться, словно идиотка, на Хока.
Я не являлась специалистом в медицине, но была уверен, что этим травмам не меньше двух недель, а не один день. Либо Хок был каким-то чудодейственным целителем, либо…
Кусок вяленого мяса и какая-то лаковая смесь, сунутая мне под нос Кобалем, отвлекли меня от груди Хока. У меня потекли слюнки, поэтому я выхватила у него еду и вгрызлась в вяленое мясо. На вкус это было лучше бифштекса. Я едва сдержала стон.
— Ну, я в порядке, — пробормотал Хок, глядя на свою грудь и отвлекая мое внимание от быстрого поглощения еды.
— Потрясающе, — выдохнула Эрин и провела пальцем по краю одного стежка.
Кобаль, стоящий рядом, напрягся и прищурился, глядя на обнаженный торс Хока. Корсон шел к нам, но замер на полпути, увидев грудь Хока. Его взгляд метнулся к Кобалю, который в этот момент стиснул зубы.
— Наложите повязки, — приказал Кобаль.
Мой аппетит поутих от грубости его тона и недоверчивого, почти смиренного выражения лица Корсона.
— Все в порядке? — спросила я.
— В порядке, но рана должна оставаться закрытой, чтобы предотвратить попадание инфекции, — быстро ответил Кобаль.
Он отвернулся от меня прежде, чем я смогла определить выражение его лица. Эрин достала свежую марлю, пластыри и бинты. Очень осторожно она начала обрабатывать рану. Хок даже не вздрогнул, пока Эрин работала.
Я закончила есть, но уже не с таким наслаждением, как вначале. Пока я смотрела на Хока, в моем животе возникло тревожное ощущение. Я старалась игнорировать это чувство, но мои руки дрожали, когда я сняла резинку с запястья и собрала волосы в узел на затылке.
Выбравшись из грузовика, я подошла к Кобалю, стоявшему у водительской двери, и положила руку на его плечо.
— С Хоком точно все хорошо? — тихо переспросила я.
Он едва взглянул на меня, когда ответил:
— Все нормально.
— Ты что-то недоговариваешь.
— Ты же сама видела рану. Хок хорошо восстанавливается.
— Ага, слишком хорошо.
— Кобаль! — крикнула Бейл, привлекая его внимание, когда подбежала к грузовику. — Моракс заметил ланавуров в миле отсюда. Мы должны уезжать.
Кобаль открыл дверцу со стороны водителя.
— Залезай, — отрывисто скомандовал он.
Я ощетинилась в ответ на приказ, но выражение лица Кобаля задушило любой протест против его высокомерных манер. Каждый раз, когда кто-то из демонов замечал ланавуров, то мы убегали. Я не хотела встретиться с одним из них. Бейл обошла машину и забралась на пассажирское сиденье рядом со мной.
Кобаль завел мотор и с визгом шин выехал с поляны. Я не стала оглядываться, когда другие грузовики последовали за нами. Пикап притормозил на дороге, а затем набрал скорость, мчась по разбитому асфальту. Бейл подняла руку, упираясь в крышу, чтобы не вываливаться на проезжую часть.
Я вцепилась в приборную панель, чтобы не получить сотрясение мозга, настолько быстро мы ехали по разбитым дорогам. Передо мной гремела фигурка ангела, смотрящего на небо.
Глава 42
Кобаль
— Почему Хок так быстро исцеляется?
Я чуть не застонал вслух, так как знал, что Ривер просто так не отпустит меня.
— Люди восстанавливаются по-разному, — ответила Бейл.
Ривер поджала губы, услышав слова Бейл. Ее явно не убедило невинное выражение лица Бейл. Я посмотрел в зеркало заднего вида на закрытое окно позади нас и группу, расположившуюся в кузове грузовика.
— Но не настолько кардинально, — продолжила Ривер. — Вчера он был чуть ли не мертв.
— С ним все в порядке, — заверил я.
Я не хотел делиться с ней своими подозрениями о том, что происходило в теле Хока. Тем более, солдата, вероятно, придется уничтожить, даже несмотря на то, через что прошла Ривер ради его спасения. Хок умирал, когда Лилит упала на него. А когда ее кровь смешалась с его… Черт!
Я должен был предположить подобный исход, когда Корсон заметил смешение крови, но в тот момент Хок не казался умирающим. Кровь Лилит, должно быть, проникла в него еще тогда, когда он лежал в здании.
Только время могло показать, сможет ли он завершить изменение, не умерев в процессе. Если он выживет, то от Ривер больше нельзя будет скрыть произошедшее, значит, она узнает о возможном бессмертии, а я бы не хотел этого.
Я жаждал провести с ней вечность, но не мог нанести ей смертельные травмы. К тому же Ривер могла не перенести изменения, или потерять связь с жизнью, что уничтожило бы ее. Ей приходилось разбираться со столькими проблемами, что я не хотел заставлять ее делать еще один выбор.
Ривер повернулась и посмотрела на меня.
— Ты все время твердишь о хорошем состоянии Хока, но не кажется ли тебе, что он уж слишком хорошо восстановился для того, кого еще вчера исполосовали до костей?
Я ощутил на себе пытливый и жалостливый взгляд Бейл. Я понятия не имел, как избежать этого допроса, и Бейл это знала.
— Так и есть, — признался я.
— Что происходит с ним?
— Кровь Лилит помогла ему исцелиться, — ответил я.
Она поднесла руку ко рту.
— Такое возможно?
— Да, иногда.
— С ним все будет в порядке?
— Только время покажет.
Возможно, это была не вся правда, но и ложью это нельзя было назвать. При мысли о том, что мне приходилось лгать своей избранной, мои клыки увеличились. Я чувствовал недовольство гончих, самых преданных созданий в мире, которые зашевелились под моей кожей. Они не хотели рисковать потерей Ривер, но также не могли понять, в каком щекотливом положении я оказался.
Если бы я убил Хока до того, как он завершил превращение, то Ривер бы навеки возненавидела меня. А если бы я рассказал правду, то она могла бы либо принять вечную жизнь и возможное проклятие в моем лице, либо отвергнуть этот дар и найти свою смерть. Я не знал, что было хуже.
Я мог бы выставить смерть Хока как несчастный случай, который стал результатом полученных травм. Я посмотрел в зеркало, сосредоточившись на молодом солдате. Он понятия не имел, что его ожидало. Возможно, лишить его жизни до того, как он поймет происходящее, было милосердием. Но смог бы я снова посмотреть в глаза Ривер после того, как убил бы его? Сумел бы спать рядом и заниматься с ней сексом, зная, что сотворил и как сильно она возненавидит меня, если выяснит правду?
Простым и единственным ответом было «нет». Со временем я бы возненавидел себя, а отношения между нами уже никогда бы не стали прежними.
Осознание этого заставило меня взять Ривер за руку. Она посмотрела на меня, сплетя наши пальцы, а затем положила голову на мое плечо.
— Возможно, нужно все рассказать ему? — спросила она.
— Может и так, но позже. Пусть он хоть немного восстановится.
***
Кобаль
Заходящее солнце освещало красными и оранжевыми тонами здание в центре поляны, из-за чего было практически невозможно прочитать вывеску, висящую над готической двойной входной дверью. Я покачал головой, рассматривая строение, которого не было в прошлый раз, когда я посещал этот район. С последней нашей встречи скеллеины обустроились здесь. Я был готов поспорить на деньги, что группа скеллеинов по другую сторону врат, тех, что в Европе, тоже что-то построили.
Пять лет назад это место все еще было завалено обломками от взрыва, произошедшего, когда люди прорвали завесу, отделяющую их мир от нашего. Также здесь по всюду были разбросаны останки людей, которые погибли в момент взрыва и в первую волну смущенных и разъяренных демонов, которые оказались на Земле. Сейчас я не видел никаких следов останков. А некогда обугленный участок разбитой и окровавленной земли был покрыт зеленой травой.
Когда-то здесь возвышались развалины правительственной лаборатории. Теперь же от них не осталось и следа, а перед новым зданием появились клумбы с цветами. Мало того, что скеллеины занялись строительством, так еще и высадили гребаные цветы.
