Предложение взять себе прибор и сесть за стол застало Ольгу врасплох.
– Это тоже контрабанда? – ехидно осведомился королевич, когда она устроилась.
– Разумеется, – не менее ехидно ответила Оля, – чего же еще ждать от землянки? – И грустно добавила: – Я слишком недавно пришла в себя, чтобы научиться готовить из местных продуктов. Да и возможности у меня не было.
Господа хлебали солянку и деликатно недоумевали: почему женщина ее воспитания и образования вынуждена уметь готовить? Никак, бедолаги, в толк взять не могли, что на родине иномирянки так живут подавляющее большинство женщин. Что она совсем обычная. Таких – тьма-тьмущая. Живут, работают. Сначала учатся, а как же! Да, все поголовно. Мальчики и девочки на равных. После обязательного образования многие получают дополнительное. Кто-то получше, кто-то похуже, но многие. У Оли? У Оли, скорее, похуже, но она потом всю жизнь училась. А разве у вас не так? Маг выучился, и все, больше не развивается? Вот и на Земле так. Да, и женщины.
А что дети?
Да в России женщин, желающих родить, в разы больше, чем мужиков, которых сто́ит допускать до размножения. Тоже гендерный перекос, как на Нрекдоле, только в обратную сторону. Оля чуть не ляпнула, что еще эти, аквамариновые, генофонд дербанят. Но успела язык прикусить. Не дай бог, у них здесь как у самураев, она же не знает. И надеется, что не узнает еще очень и очень долго. На рынке треть торгующих – женщины, значит, не так уж и крамольно здесь быть умной и деятельной.
– Ну, это, скорее, те, кто без поддержки мужчин живет, – ответил Раим. – Наверняка все они – дамы вашего возраста, Ольга. Или совсем молоденькие, которых допускают поработать по юности лет, опыта поднабраться, мужа выбрать под присмотром старшей женщины.
Ага. Читай между строк – застращать драгоценную девулю трудом тяжким, чтоб потом сидела дома и радовалась мужниным милостям. На второй порции чая, настоящего, земного чая неразрешимый гендерный вопрос Ольге надоел, и она перевела тему на мироустройство. Нужно же пользоваться, раз просвещают. Просветилась – как сотрясение мозга огребла. Все поперек привычной картины мира!
Планета? А никто не знает.
Вокруг земли?
Нет не плавали. А зачем? Нет в этом мире других земель. Точка.
Море?
А что море? Соленое. Те, кто решался поплыть к краю воды, не возвращались. Край и есть край. Как что дальше? Подпространство. Великая Пустота. Разве на Земле не так?
А по суше ездить – дело долгое и дурное. Кто может, тот подпространством ходит, а остальные и ездить особо не стремятся. Нет, дороги отличные – маги былых времен хорошо постарались, да вот досада – небезопасно. Народишко-то не самый смирный у нас.
Оля грустила и внутренне оплакивала свое нерушимое материалистическое мировоззрение. Ну как так? Как они живут в этом странном усеченном мире? Так и вспомнишь про черепаху, возлежащую на трех слонах. Или там наоборот было? Короче, слоны ушли, Тортилла припозднилась. Ни разноязычия тебе, ни новых географий, ни космических перспектив.
– Что вам опять не так? – несколько раздраженно спросил Эрик. Почему-то неудовольствие иномирянки он воспринимал на свой счет.
– Трудно мне, – неожиданно пожаловалась Ольга. – Я уже не в том возрасте, когда рвутся познавать новое. Зато вполне созрела, чтобы наслаждаться нюансами изученного. А теперь все с нуля. Или просто жить и не задумываться, а я так не умею. У меня голова на плечах есть, и я привыкла ею пользоваться. Стара я принципы менять.
– Потерпите немного, – с неожиданным сочувствием попросил Эрик. – Мы с Раимом закончим расследование по Ламсу, а заодно и с вашей проблемой разберемся. Так или иначе, но омоложение я вам обеспечу. Обещаю.
– Спасибо, ваше ве… господин Эрэл. Я всем довольна и к омоложению не стремлюсь. Чувствую я себя преотлично, а омоложение мне сейчас нужно как Тыре футляр для бивня, а Свапу носовой платок.
Эрик смотрел с таким детским удивлением, что Оля затараторила:
– Омоложение – это здорово, но потом. Когда жизнь устроится, можно будет начать новый этап с омоложения. Но до него еще пахать и пахать.
Например, с идиотским мирозданием примириться.
Планеты нет, а сила тяжести есть. И звезды, и солнце в небе. А под солнцем – материчок с пару-тройку Австралий размером. Посередине горный массив торчит. Для цивилизованной жизни пригодна пара больших прибрежных долин. В одной, восточной, живем мы. У города даже названия нет – просто восточный город. К нему жмутся деревеньки-хуторки. Чем ближе к предгорьям, тем труднее жизнь – мало воды. Магов, чтобы эту воду добыть в нужном количестве, тоже мало. Сперли бы пару толковых израильтян, они бы им быстро водоснабжение наладили.
– Что есть «изралитян»?
Оля едва не взвыла, но кое-как объяснила про жаркий климат и похожий ландшафт. И что люди, живущие в этой стране, научились решать проблему нехватки воды.
– А вы, Оля, не можете? Водоснабжение наладить?
– Нет? Жаль. А господин Днепогис, наверное, бы смог.
– У меня образование другое.
– Что значит другое? Образование – оно и есть образование.
Втолковать господам, что такое узкая специализация при нынешнем уровне прогресса, оказалось так же трудно, как и Оле принять местную астрономию – солнце есть, а космоса нет. На любой пердимонокль один ответ – подпространство. А что такого? Магия же.
Оля растерянно теребила бусину-интуишку и не знала, как быть. Она просто технолог по деревообработке. А тут целая философия современного инженеринга выпятилась.
– Вот смотрите, господа. – Ольга огладила кромку столешницы. – Такую крышку ваши мастера за какое время могут сделать? Если без магии? – на всякий пожарный уточнила она.
Наездники переглянулись. Откуда им знать? Оля скривилась, признавая свой косяк. Действительно, откуда?
– Мой папка, если вручную, делал бы неделю. Это если материал сухой. А на хорошей фабрике сделали бы за сутки или чуть больше, это с учетом времени высыхания клея. Потому что там станки. На то, что станок делает за минуту, – вручную, скажем рубанком, нужно полдня убить.
– К чему вы это нам рассказываете, Ольга? – Раим мягко, но упрекал.
– А к тому, что для работы на таком сложном станке нужен навык, и навык совершенно другой, чем для работы ручным инструментом. Ваш мир заточен под рубанок, а мой мир уже давно про рубанок забыл. – Оля вскинула руки в отчаянии. – Как же объяснить-то?! Из-за магии или еще почему, но ваш мир не развивается или развивается очень медленно. Опыт инженера с ДнепроГЭСа – редкая удача. Почему вы решили, что так будет всегда и со всеми? Глупость какая!
– Но вы же сами говорили, Ольга, что у вас все получают образование.
– Скажите мне, господин Эрэл, сварить сталь и сварить суп – это одно и то же? – Оля взяла паузу, чтобы дать мужчинам время осознать аллегорию. – Я умею готовить, но из земных продуктов. Ваши местные продукты ставят меня в тупик. Почему? Потому что нет стартовых знаний. Какое это на вкус, если пожарить? А если сварить? А с чем сочетается? Да как порезать, чтоб вкус раскрылся. Нужно почистить или можно просто помыть? Так же и с любым навыком или знанием. А вы? Выдернули человека из смерти, подлечили и пинка дали – и вали отсюда с разбегу пользу приносить. А если не приносишь, то ты просто никчемушный отброс и презренная шваль. Так у вас получается?
Мужчины промолчали. Оля видела, что им трудно принять ее логику, и была благодарна – не перебивают, не давят авторитетом, понять пытаются. Это вдохновляло, и она продолжила:
– Все же разные! Взять Серафиму мою. Ей жить оставалось, может, день-два. Она знала, что ей не встать. Готовилась, с жизнью прощалась. А тут бац – и новый мир! И снова нужно жить. Думаете, она сильно обрадовалась? Думаете, сразу встрепенулась и побежала великие дела делать? А где ей силы на это взять, если она душу до донышка вычерпала, пока с болезнью боролась? Здоровое тело – это еще не все. Как жить, если душа болит? Хоть мстить кидайся! Люди с войны возвращаются, живые, раны залечившие, и то не сразу мирную штатскую жизнь принимают. Мозгу время нужно – переключиться с одних обстоятельств на другие.
