— А что изменилось? — спросила я, шмыгая носом и утирая рукавом щеки от слез. — какие проблемы возникли?
— За́морозки, — услышала я тихий голос за спиной.
Я дернулась от неожиданности и повернулась к Дрейку, который уселся чуть в стороне, на соседнем облачке. Настоящему Дрейку, судя по его яркой ауре человека, которого я хорошо знала в реальной жизни.
Он уселся на облачке, тоже опустив босые ноги в море, как Фелиция. Но смотреть в мою сторону не стал. Вид у него был очень напряжённый. Спина ровная, как штык, взгляд хмурый, губы сжаты. Аура недовольно вибрировала, выдавая нервозность волшебника.
— Ты вырубилась прямо у меня руках, Агата, — произнес он негромко. — Я сначала занервничал, но когда отнес тебя в каюту и просканировал ауру, понял, что тебя усыпил некто на расстоянии. А потом с удивлением почувствовал знакомую ауру Фелиции. Прощупал сумрачную дорожку и попробовал по ней пройти, как меня учила Фелиция, — он приветственно махнул ей рукой при этом. — А вы знакомы, что ли? Очень удивился, когда узнал твою ауру, Фелиция.
— О да, знакомы, слегка, — ехидно произнесла та. — Мы близкие родственники. И обе — выходцы из закрытой академии Армариллис.
— Что-о-о? — Дрейк аж на месте подскочил и наконец-то посмотрел на меня, вытаращившись дикими глазами и переведя ошеломленный взгляд на Фелицию. — В смысле? Ты ведь из академии сумрачных странников!!
— Так одно другому не мешает. Я сначала в Армариллисе училась, потом в сумрачную академию ушла.
Дрейк схватился за голову.
— Это что же получается… Ты тоже солдат равновесия, что ли?
И после короткого кивка взвыл:
— Да ну я не верю!! Вы надо мной издеваетесь просто! Я столько времени с тобой общался — и даже не подозревал об этом!..
— Ну, я тщательно скрывала, — пожала плечами Фелиция
— Но… Но ты не похожа на фортемина!..
— Да что ты? И как же по твоему они должны выглядеть?
— Как грубый неотесанный амбал с топором наперевес, — криво улыбнулась я и заметила, повернувшись к Дрейку:
— По этому твоему описанию под фортемина вообще больше всего подходит этот твой чокнутый друг-гробовщик. Но реальность, знаешь ли, намного более прозаична.
— Может меня дезинформировали, и мужиков в вашей академии вообще нет? — с сомнением протянул Дрейк.
— Мужчин — большинство, — сказала Фелиция. — Но гора мышц — это вообще не показатель для солдата равновесия. Я бы даже сказала, что чаще наоборот: большинство воинов вообще не примечательны по внешности. Зато чрезвычайно примечательны своей уникальной магией и своими навыками борьбы с нечистью. Смирись, Дрейк. Судьба у тебя такая — в наш семейный круг попасть, не иначе. У нас все немножко не от мира сего, так что привыкай. Поначалу будет нервно, но потом тебе даже понравится!..
Дрейк нервно рассмеялся, я и сама натянуто улыбнулась. Смеяться мне пока не хотелось. Я все еще в ужасе смотрела на окровавленный песок впереди, на группу студентов, собравшихся вокруг пострадавшего Дрейка и колдующих над ним.
— Так что там с за́морозками? — напомнила я, возвращаясь разговор в прежнее русло. — Как они повлияли на тебя?
Дрейк явно очень не хотел вдаваться в подробности. Так что он помолчал пару минут и только тогда произнес:
— Я, как ты видишь, внешне как человек из плоти и крови, но я при этом — сновидец. Я сплю. Да, вот так вот странно сплю, что могу вести себя почти полностью как обычный человек. Могу жить почти полноценной человеческой жизнью, испытывать все те же ощущения, прикосновения, эмоции… Да всё. Просто жить так, как мне хочется. Долго жить. С одним лишь условием — мне нужно при этом следить за сохранностью моего первородного тела. Оно не должно погибнуть, иначе вместе с ним погибну и я. Оно должно находится, ну… В относительном комфорте. С этим мне Райкху помогает — этого прекрасного помощника-фамильяра мне даровала Фелиция, она призвала его из сновидческих глубин, и Райкху согласилась признать меня своим хозяином. Райкху здорово помогает. Только выяснилось, что резкое похолодание тоже не идет мне на пользу. В этих краях ведь не типичны за́морозки, так что мы раннее с этим не сталкивались… А столкнувшись, выяснили, что когда мое первородное тело замерзает, то и я начинаю замерзать, и это чревато моим пробуждением.
— Морозные узоры на твоих руках, — вспомнила я эпизод в оранжерее. — Они связаны с этими за́морозками, да?
— Да, просто руки нынче — мое самое слабое место, — вздохнул Дрейк. — Их на моем теле больше, видишь ли, нет.
— Больше… нет? — прошептала я.
Я нервно сглотнула, не решаясь продолжить свои мысли.
— Нет, — сухо кивнул Дрейк. — Акулы постарались избавить меня от этих ненужных на их взгляд конечностей. Так, остались какие-то недееспособные ошметки… Впрочем, ноги аналогично пострадали, но руки — это самая важная часть тела у верховного мага. Руки — проводник магии, проводник энергии… Если руки страдают, волшебник не может колдовать как следует. А если рук нет, то и магии нет. Поэтому когда по местности жахнули внезапные заморозки, мое тело начало замерзать. А руки, ввиду их физического отсутствия, стали покрываться ледяной коркой у бодрствующего меня. Что-то вроде сигнала, что все плохо, и срочно нужна защита телу… Мне пришлось тогда срочно вернуться в пещеру и согревать ее как следует, чтобы спящий я не мерз и мог продолжать сновидеть… и общаться с тобой, — совсем тихо добавил Дрейк.
Я не знала, что сказать на всё это, у меня только слезы невольно лились рекой. Фелиция молча протянула мне носовой платок, и я благодарно кивнула, промакивая глаза.
— Дрейк… А как ты вообще на самом деле оказался в оранжерее в Лакоре? — спросила я, шмыгнув носом. — Как ты смог проникнуть во дворец?
— Он легко проник в лакорский дворец, потому что на Дрейке была моя защитная руна, — вмешалась Фелиция, ткнув на брошь с вышивкой на мантии Дрейка. — С этим защитным знаком он мог пройти во дворец так же, как и я, потому что я дала ему самый высший уровень своей защиты с отпечатком своей ауры, а при таком раскладе Дрейк мог через сон проникнуть во дворец. Ну чисто теоретически. Хотя я все равно не понимаю, как он так вышел именно на тебя и с тобой столкнулся, Агата.
— Да спал я, — мрачно усмехнулся Дрейк. — Просто спал, гуляя по первому уровню сновидений в поисках ответов на свои вопросы. Думал о лакорской принцессе, так как услышал блуждающие по Тиролю слухи о том, что якобы лакорская принцесса имеет отношение к пропаже корабля, и вообще, это она угрожала командору пропавшего корабля. Я в это, конечно, не поверил и в первую очередь подумал, что принцессе наверняка грозит опасность, раз про нее так злословят. Подумал, что неплохо было бы как-то ее защитить… Ну и… ну и вот. Просто думал об этом, перестал контролировать пространство сновидения, и меня вышвырнуло в реальность прямиком в эту самую лакорскую принцессу… В самом прямом смысле того слова.
— Да, теоретически такое возможно, — кивнула Фелиция. — Вероятно, связано с тем, что ты стал сильнее и начал тоньше чувствовать магические потоки, так как магия сновидений очень сильно обостряет эти ощущения. Ты научился заглядывать в некоторые воспоминания через сны, а это требует колоссальной сосредоточенности на процессе. С такой же острой сосредоточенностью можно ненароком притянуть к себе — или притянуть себя — к тем или иным местам, людям… Особенно учитывая тот факт, что связь между вами — истинная. В общем, понятный мне процесс.
— Да… Так что поверь, Агата, я удивился не меньше твоего, когда врезался в тебя на полном ходу, — криво улыбнулся Дрейк. — А то и больше. Так как я как ни в чем ни бывало прогуливался по пляжу, потягивал тропический коктейльчик, думал о своем, а тут вдруг резко — какая-то оранжерея, причем в далеком Лакоре, и вишенкой на торте — разгневанная принцесса, которая мечтает испепелить меня взглядом. С перепугу перепутал заклинания, которыми пытался очистить тебе одежду, а потом перепугался еще сильнее, увидев летающего над тобой тейлонского москита и одновременно с этим четко ощутил к тебе внутренний зов как к истинной паре. У меня шок и радость смешались со страхом и паникой, и полным непониманием происходящего… Та еще взрывная смесь.
