А ведь заклинание забвения действительно существовало. Старинное, сложное и опасное. Одно неловкое движение, и можно полностью стереть память несчастного.
— Не смей! — взревел Асджер, вскинув голову и гневно сверкнув глазами. — Я не хочу забывать. Не хочу этого терять.
Я замерла в нерешительности.
— Знаешь, меня терзают противоречивые чувства. Я очень сильно хочу причинить тебе боль. Хочу заставить страдать. Хочу видеть слезы отчаяния на твоих щеках, боль во взгляде. И одновременно боюсь их увидеть. Потому что другая часть не сможет вынести ни слез, ни боли, ни страданий, — тихо продолжил он. — Вот такая ирония. И я никак не могу разобраться, какой путь мне выбрать. Сломать тебя или отпустить.
— Это вам решать.
Принц снова молчал. Просто смотрел, изучал, так пристально, словно стремился запомнить каждую мою черточку, каждое движение. А я пыталась угадать, что он скажет.
— Пятиликого больше нет, — неожиданно произнес Асджер.
Я замерла, не понимая, что означает эта фраза. Я и так знала, что Пятиликого никогда не существовало, его выдумали, чтобы скрыть постепенное исчезновение Силы и дать людям картинку, в которую они могли верить и которую должны были бояться.
— Храмов больше нет, — добавил наследник. — Как часовен и алтарей, которые имелись в каждой обеспеченной семье. Исчезло любое упоминание Пятиликого.
— Что это значит? Как такое могло произойти? — еще больше растерялась я.
Я хорошо помнила одинаковые трехэтажные здания с высоким шпилем, треугольной крышей и узкими окошками, неизменно задрапированными черной тканью. А на двери приметная ручка в форме оскалившейся волчьей пасти. Того и гляди укусит.
И часовню, что располагалась неподалеку от родового замка де Вальтов, я помнила. Она хоть и была светлой и богато украшенной, но все равно производила гнетущее впечатление. Слишком мы боялись гнева бога.
И теперь всего этого нет?
— А вот так. Их больше нет, они исчезли, как только храм Силы поднялся из-под земли.
— Но… а как же жрицы?
Юных девушек отдавали храму, и те всю жизнь были вынуждены служить фальшивому, но весьма жестокому богу, со временем превращаясь в жутких старух с бесцветными глазами.
— С ними все в порядке. Остались в новых храмах, — абсолютно равнодушно сообщил принц.
А я запуталась окончательно.
— Что значит в новых храмах?
— Мир уже начал меняться. Король не сообщил вам об этом, а вы не видели, поскольку перенеслись во дворец порталом. Столица стала другой. Изменения происходят, скрыть их уже не получится. Храмы Пятиликого исчезли по всему королевству. Вместо них появились храмы Силы. Светлые, просторные, украшенные живыми цветами и яркими красками, с магическими импульсами и всплесками стихийной магии. Я с самого утра ездил по городу, наблюдал за этим. И видел реакцию людей. Они еще не понимают, но чувствуют, как меняется сам мир. — Это звучало настолько невероятно, что я боялась поверить. — Поэтому убедить людей в пробуждении Силы и появлении хранителей будет не так сложно, как вы думаете. Этого его величество и опасается.
— Мне не нужна власть. И королевой я быть не хочу, — поспешно произнесла я. — Я устала от придворных интриг, врагов и лживых улыбок. Все, чего я хочу — покой. Для себя и своей семьи.
— Странно слышать это от нового хранителя. Покоя теперь тебе точно не видать, — хмыкнул принц.
— Возможно. Но и власть меня не прельщает.
Он кивнул, принимая мой ответ, а потом спросил:
— Скажи честно, если бы восемь лет назад мой отец не отдал приказ уничтожить твоего… если бы ты жила так, как полагается дочери герцога де Вальта, и однажды, достигнув восемнадцати лет, посетила бы бал дебютанток. Если бы встретились тогда, то… все было бы так же?
— Нет, — без капли лукавства призналась я. — Я бы влюбилась. С первого взгляда, с первого слова и прикосновения. Вы хороший человек и маг. Я уверена, что вы станете великим королем. И я непременно полюбила бы вас, не случись… всего этого.
— Спасибо, — тихо прошептал он.
А потом неожиданно улыбнулся. Пусть эта улыбка отдавала горечью и совсем не походила на ту, которая озаряла лицо принца раньше, но он все равно улыбался. И от этого с моей души словно упал камень.
— Тебе пора возвращаться. Мне не хотелось бы разбираться со сходящим с ума от ревности и тревоги драконом.
— Хорошо.
Язык чесался поинтересоваться, что принц решил, но я понимала: не стоит его торопить, он должен сделать выбор самостоятельно, без чужого давления и уговоров. Асджер как никто другой заслужил это.
— Прощайте, — прошептала я, растворяясь в воздухе.
Итак, нам оставалось только ждать.
Глава Восемнадцатая
Вернувшись, я обо всем рассказала… друзьям? Мне казалось странным называть наши отношения дружбой. Мы и знакомы-то были всего ничего. Только вот кем же мы тогда приходились друг другу? Соратниками? Союзниками? Товарищами по несчастью? Командой дураков, которые стали пешками в борьбе за власть?
Наверное, соратники подходило лучше всего. Возможно потом, если выживем, дорастем и до друзей.
— Значит, храмы Пятиликого уничтожены, — проговорил Фраливнир.
— Принц сказал, что они изменились, стали другими, — пояснила я.
— Храмами Силы, — кивнула Гарра. — Это хорошо. Легче будет убедить людей в том, что мы не враги и не обманщики.
— Поддержка короля все равно понадобится, — нахмурился гном. — Так что принц решил с браком?
— Не знаю. Ему надо разобраться в себе. И я не стану торопить. Асджеру сейчас очень трудно. Давление — это последнее, что ему сейчас нужно.
— И сколько времени ему потребуется? — поинтересовался Лейсар. Он сидел у окна и с задумчивым видом вертел в руках какую-то безделушку. — Вполне возможно, что завтра уже будет поздно.
— Что ты имеешь в виду?
За дракона ответила Гарра. Немного неловко кашлянула, хмыкнула и произнесла:
— Тебе там платье принесли.
— Какое платье?
Недоумевая, что опять стряслось, я поочередно посмотрела на каждого из присутствующих.
— Судя по всему, свадебное, — ответила девушка.
Я на мгновение прикрыла глаза, пытаясь успокоиться.
— И где оно? — сдавленно, с трудом ворочая онемевшим языком, спросила я.
— В комнату занесли, — сообщила Гарра, взглядом указав на одну из спален на первом этаже башни.
— Понятно, — сухо отозвалась я, изо всех сил подавляя порыв вбежать внутрь и не разорвать наряд на мелкие кусочки. Еще лучше — испепелить. А пепел потом по ветру развеять!
— Еще не поздно от него избавиться, — заметил Каэлтириэль. — Я не о платье, если что.
Он так и сидел на диване со стаканом сладкого сока в руке.
— Нет. Мы не можем так поступить! — отрезала я.
— Значит, все-таки решила выйти замуж за принца? — усмехнулся эльф. — Что ж, не самый плохой выбор.
— Прекрати, — вмешался Лейсар, бросив на него предупреждающий взгляд. — Шеридан же сказала, что надо подождать.
— Ты серьезно надеешься, будто Асджер от нее откажется? Знаешь, что бы я делал на твоем месте, дракон?
— Не знаю и знать не желаю. Однако тебе все равно не терпится рассказать. Не так ли? — криво усмехнулся дракон.
— Я бы схватил ее в охапку и увез. На край света, — продолжил Каэлтириэль. — Плевать на войны, на разруху и человеческие жизни. На все плевать. Она спасла тебя. Вернула тебе сердце. Даже мы не в состоянии сделать подобного! А ведь сейчас наши возможности практически безграничны. Шеридан совершила настоящее чудо. Ради тебя! И ты полный идиот, если еще не понял этого!
— Послушайте, я все еще тут. Можно не говорить обо мне так, будто меня здесь нет? — вспыхнула я от внезапно накатившего смущения.
— Шеридан заслужила, чтобы с ее мнением считались, — ровным тоном проговорил Лейсар, отставляя безделушку в сторону. — Если она просит дать принцу время, мы непременно дадим.
