Его друг был прав. Самсон закрыл глаза, открыл свой разум и потянулся к ней.
Слишком много боли омрачало сердце Далилы. И чтобы узнать, что оно ещё скрывает, ей нужно было избавится от страданий.
Самсон должен был помочь ей в этом путешествии. Внезапно он понял, что ему нужно сделать и надеялся, что это правильный шаг.
Самсон набрал номер Габриэля Гайла в Нью-Йорке. На его вызов сразу ответили.
– Габриэль, мне нужна твоя помощь в одном деле.
* * *
Томас жил в доме, построенном на склоне ниже холмов Твин Пикс[19]. Оттуда открывался потрясающий вид на Сан-Франциско.
Дом был современным, с окнами от пола до потолка, видом на город и скрытой пещерой, высеченной позади скалы.
В ней находилась спальня Томаса, защищенная от дневного света.
Рикки подъехал одновременно с Самсоном и Амором в сопровождении еще двух вампиров из службы Самсона.
Эта ситуация требовала особо деликатного подхода, и Самсон обрадовался, увидев что Рикки выбрал в помощники двух своих самых верных ребят, которые умели держать рот на замке.
И хотя Самсон не имел представления о многих человеческих парнях, работающих на него, он знал фактически каждого вампира в штате.
Все кивнули друг другу. Обычно веселое лицо Рикки было мрачным и серьёзным. Такое же было и у Амора. Никто из них не рвался сделать то, для чего они собрались.
Эти парни были сплоченной группой. Весть о том, что один из них – предатель, поразила их всех одинаково сильно.
– Амор, можешь ли ты почувствовать его? – спросил Самсон друга.
Амор посмотрел на дом и закрыл глаза.
– Да, он там.
– Идёмте, – приказал Самсон.
– Подождите! – скомандовал Амор, останавливая четырех других вампиров. – Что-то не так. Его эмоции не имеют никакого смысла.
– Как так? – спросил Самсон.
– Слишком много эмоций сразу. Всё перемешалось.
– Возможно, он не один, – вставил Рикки.
Амор покачал головой.
– Я чувствую только его.
– Мы должны идти, – Самсон вытащил деревянный кол из кармана. То, что он собирался сделать причиняло боль, но другого выхода не было.
Они дружили с Томасом на протяжении многих лет; по крайней мере Самсон сделает это быстро. Ни пыток, ни боли для Томаса. Он должен ему хотя бы это.
Самсон поймал взгляды своих друзей, когда они заметили кол, и внутренне содрогнулся. Но сейчас не время проявлять слабость. Наказанием за это предательство служила наивысшая степень наказания.
Двух вампиров, которых привез Рикки, расставили снаружи дома на тот случай, если Томас попытается бежать.
Рикки открыл дверь своим запасным ключом – эта своеобразная система безопасности, которую они установили несколько лет назад, обеспечивала четырем друзьям полный доступ к домам друг друга в чрезвычайных ситуациях.
Они вошли, и их встретила тишина и мрак.
Глаза Самсона привыкли к тусклому свету и быстро оглядели помещение. Большая комната, в которой они оказались, была пуста, как и примыкающая кухня, и бар.
Стена с дверью разделяла дом на две части: открытую общественную зону и темное личное помещение позади.
Самсон подал знак Амору и Рикки, что пойдет первым.
В коридоре было ещё темнее, чем в передней части дома, но также пусто и тихо. Он медленно двинулся вперед, не издавая практически ни звука.
За ним, так же бесшумно, шли Амор и Рикки. Тонкая полоска света пробивалась из-под двери, которая, как помнил Самсон, вела в спальню Томаса. Они остановились перед ней.
Самсон знал, не смотря на то, что они трое двигались совершено бесшумно, Томас мог услышать их.
Вампиры обладали острым слухом, и Томас мог уловить какие-то отдельные звуки, или и вовсе всю их возню. И это было странно, что парень до сих пор никак не среагировал, если, конечно, он не подготовил им ловушку.
Самсон напрягся, повернул ручку и распахнул дверь. Он вошел в комнату и осмотрелся за долю секунды.
Рикки и Амор сделали тоже самое, занимая углы внутри спальни и формируя таким образом треугольник. Именно в таком построении они могли атаковать.
Только, нападать было не на кого. Комната оказалась пустой. Без каких-либо следов Томаса.
– Амор? – вопрос Самсона был понятным, как если бы он его задал.
– Я все еще ощущаю его. Он в доме, – Амор снова закрыл глаза, сосредотачиваясь. – Внизу, в гараже.
В доме был гараж, а также другие пещеры, тянущиеся в глубь холма.
– Он уже должен был узнать о нашем появлении, – утверждал Рикки.
Самсон кивнул.
– Не нравится мне это.
Они спустились по лестнице и прошли через гараж, в котором стояли разные мотоциклы и спортивный автомобиль. Ничего необычного в этом не было.
– За этой дверью. Я чувствую его.
Самсон уже собирался положить руку на дверную ручку, когда Амор резко одернул его назад.
– Нет!
Самсон вопросительно взглянул на него.
– Томас испытывает боль.
– Испытывает боль?
– Серебро
Они уставились на дверную ручку, и теперь Самсон заметил. Та была покрыта серебренной пленкой. Он сбросил пиджак и обернул его вокруг руки, перед тем как опробовать ручку.
Он чувствовал эффект от серебра даже через плотную ткань, но лишь слегка.
Серебро – единственный металл, способный обжечь кожу вампира. И единственный способ удержать вампира.
Самсон кивнул своим друзьям, затем дернул открытую дверь. Перед ними было подземелье.
Самсон всегда подозревал, что у Томаса есть комната, где тот воплощает в жизнь свои самые низменные фантазии, но он никак не ожидал, что это будет подобно экспонату, с ярмарки на Фолсом Стрит[20]. Телесные наказания в изобилии. Не для слабонервных.
Самсон кинулся в слабо освещенную комнату, Рикки и Амор следовали за ним по пятам. Источник боли Томаса был очевиден. Его приковали к стене серебренными цепями, которые он не мог сломать. Там, где серебро касалось его, кожа покрывалась болезненными язвами.
Мгновенно чувство облегчения нахлынуло на Самсона. Томас не предавал его. Кто-то на него напал.
– Томас!
Голова Томаса приподнялась на дюйм.
– Что же вы так долго? – выдавил он, явно изнемогая от боли.
– Рикки, Амор, – приказал Самсон, кивнув головой в сторону цепей.
Рикки и Амор сделали также как Самсон, и, сняв свои куртки и обернув вокруг руки, начали освобождать Томаса.
Когда последняя цепь упала, Самсон подхватил израненное тело Томаса и уложил его в шезлонге в углу.
– Рикки, принеси немного крови. Она наверху.
Он провел рукой по обожженному лицу Томаса и услышал, как тот содрогнулся.
