Все замолчали.
— Что? Что сделал мой отец? — наконец спросила Беттина.
Раум нахмурился, осознав, что сказал слишком много.
— Раум?
В конце концов, он пробормотал:
— Матар охотился на убийц твоей матери, пока жажда мести чуть не свела его с ума. В течение многих лет он отслеживал передвижения Скай Холла, пытаясь просчитать схему и предсказать, где он появится вновь. Безуспешно. — Раум провел рукой по лицу. — Матар существовал, как призрак столько, сколько мог, ради тебя. А затем сражался на передовой в самой кровавой битве, какую только смог найти, зная, что это положит конец его жизни.
Он хотел умереть? Беттина тихо спросила:
— Он не мог жить без нее?
Раум печально покачал головой.
— Его не интересовала такая перспектива.
Беттину поразило то, как Матар любил Элеару. То, как он любил меня. Он существовал… в муках… ради меня.
Не удивительно, что отец казался отстраненным. Он был измучен.
— Такая преданность, — пробормотала Беттина.
Моргана фыркнула:
— Элеара была также сильно преданна ему. Хотя мне всегда было тошно на это смотреть.
Взгляд Беттины остановился на Касе. Познает ли она когда-нибудь такую же преданность от мужчины? И ответит ли кому-нибудь столь же неистово?
С вампиром. Неожиданно возникшая мысль потрясла Беттину, потому что она ощутила, что это… правда.
Кас встретился с ней взглядом, но, опять же, казалось, не увидел ее. Что если я чудовищно ошиблась насчет нас?
— Воздушные территории невозможно отыскать, — продолжил Раум. — Я не хотел обрекать Каспиона на провал. Я до сих пор не понимаю, как вампир нашел их.
Нахмурившись, Каспион посмотрел на Беттину.
— Ты рассказала вампиру о Врекенерах?
— Нет!
— За пределами этой комнаты никто не знал об этой четверке. Так что нет никакого способа, разве что… — Кас умолк.
Все посмотрели на ее шею.
Раум гневно произнес:
— Ты не… т-ты не сделала этого!
Моргана усмехнулась.
— Ты одарила вампира своей кровью?
Беттина быстро заговорила:
— Это произошло случайно! Он никогда не кусал меня. Мы… мы целовались и его клыки заострились.
Кас, Моргана и Раум дружно застонали в неверии.
— Ох, во имя золота, ты действительно настолько наивна, глупышка? Сначала Ш.У.Р.Х., теперь это. Я, определенно, не справляюсь со своими обязанностями.
— Вот поэтому ее медальон до сих пор у меня! — подчеркнул Раум. — Она слишком наивна.
— У таких вампиров, как он, не бывает «случайностей», — сказал Кас.
— Он пытался предостеречь меня!
— Но тебя это не заботило? — спросила Моргана. — Это называется соблазнение. И показывает, что твой принц действительно хитрый игрок. — Она нахмурилась. — Хотя странно… обычно бессмертные мужчины становятся безрассудными, примитивными животными, когда сражаются за свою женщину.
Дакийский — животное? Беттина не могла себе этого представить.
— Моргана, это была всего лишь крошечная капелька.
— Тогда, возможно, он получил только самые последние воспоминания. — Ее крестная мать рассматривала кончик своей косы — чародейский эквивалент глубокой задумчивости. — Я изменялась при тебе в последние несколько месяцев? — Пожав плечами, она добавила: — Если он увидит это воспоминание, я буду ждать от него звонка.
Глаза Раума округлились.
— Значит, он знает всю защиту нашего королевства.
Кас полоснул Беттину разочарованным взглядом.
— И секреты, которые я доверял тебе, Тина.
— А теперь, благодаря стараниям Морганы, они вместе отправятся на эту… эту экскурсию? — Раум неистовствовал. — Что если вампир укусит Беттину? Ты же знаешь, это может погубить ее.
Поцелуи и ласки Дакийского доказали, что… Беттина не могла думать ни о чем другом… почему никто не сказал ей, что она должна быть осторожной? Затем она нахмурилась.
— Почему укус может погубить?
— Потому что они мучительны, — ответил Раум. — Да, Моргана?
Мучительны?
Чародейка сдержанно ответила:
— Игры с укусами могут плохо закончиться. Если вампир испытывает сильную жажду или неопытен. А принц выглядит очень голодным. Хмм, что скажешь ты, Каспион?
Кас покраснел?
— Это не похоже ни на одно ощущение, испытанное тобою раньше.
Он говорил так, словно знал это из первых рук. Разве он не описывал укус, как изменение? Одна из Дакиек взяла его кровь?
Было ли ему… больно?
У Дакийского не было опыта, он никогда раньше никого не кусал. Растерзает ли он ее кожу?
Раум переместился к Беттине.
— Обещай, что не дашь ему свою кровь.
Она подняла голову.
— Обещаю! Поверьте мне.
Беттина испытала достаточно мучительной боли на всю свою вечную жизнь.
Моргане Раум сказал:
— Ты намерена отправить ее без сопровождения провести ночь с «очень хитрым игроком», который практикуется в соблазнении?
— Не смей говорить ни слова о сопровождении.
— Я не допущу этого, чародейка. Мы подеремся!
— О-о, давай!
Моргана вскочила на ноги, ее глаза предостерегающе искрились, как погремушка гадюки.
— Черт тебя побери, что если вампир запятнает ее?
Вот этого точно не следовало говорить чародейке. Никогда раньше Беттина не видела Моргану настолько разъяренной, ее косы развевались.
— Что если она запятнает его? Почему это женщина всегда оказывается запятнана? Архаичный демон! Ты мыслишь, как первородный!
Раум начал выкрикивать отвратительные проклятия на Демонском, в основном предлагая Моргане сосать его рога, пока они не станут влажными. Беттина ахнула. Моргана, в свою очередь, послала Рауму воздушный поцелуй, по сути, сказав, что отравит его при первой же возможности.
— Чародейская шлюха!
— Демонское ископаемое!
Кас присоединился к ним, и они продолжили уже втроем.
Беттина еле стояла на ногах, зажав руками уши. Неужели никто из них не понимает, насколько она близка к потере самообладания? Беттина одновременно кипела от ярости и находилась в оцепенении, разрываясь между противоречивыми порывами.
Плакать.
Кричать.
Последнее победило.
— Заткнитесь все!
Они шокировано умолкли. Беттина никогда в жизни ни на кого из них не повышала голоса.
Обращаясь к Рауму, Беттина сказала:
— Раз Матар не смог отыскать Врекенеров, и ты знал, что такой охотник, как Кас, тоже никогда не сможет, значит, ты никогда на самом деле не собирался выполнять свою часть нашей сделки!
