И Брэйди. Мой невозможный красавец. Принц на белом коне. Мечта моя несбывшаяся. Первая любовь. Обитатель туманного царства фей.
Я улыбнулась, припомнив, как обалдела, впервые его увидев. А он, наверное, обалдел увидев меня. В этих жутких шортиках, едва прикрывающих попу и выставленной напоказ грудью. Надо же, я ни разу не спросила, что он тогда подумал о вульгарно одетой малолетней идиотке, которая рылась в его холодильнике. Теперь уже и не спросишь.
Ещё раз оглядев себя в зеркале, я сгребла с кровати брюки и блузку, извлеченные из сумки в порыве навести марафет и сразить наповал. Сунула обратно, даже не потрудившись аккуратно сложить, чтобы вещи не измялись. Не стала наряжаться. Ни к чему. Обещала, что поговорим — значит, разговор должен состояться. И надо пользоваться ситуацией. Честно выложить ему всё, как есть.
Пестуя свою холодную решимость, я размеренным шагом приближалась к его трейлеру. Была уверена, что ждать не заставит. И точно. Дверь распахнулась сразу же, как только я шагнула на ступеньки.
Ждал.
В небольшой комнате с утра мало что изменилось. Как я ни старалась в своё время придать этому обиталищу хоть каплю уюта, ничего не вышло. От чистенького, темноватого помещения по-прежнему невыносимо несло казенщиной. Дешёвый ли пластик стола был в этом виноват, неудобные жесткие стулья, окна, которые открывались так же, как в вагонах поездов дальнего следования, обязательный пейзажик на стене над кроватью в простецкой пластиковой рамке, деланной под дерево. Наверное. А ещё запах. Неистребимый едва уловимый дух брошенного жилья и запустения, который упорно не хотел исчезать даже после того, как появлялся у дома на колесах пусть временный, но хозяин. Утром это чувствовалось особенно сильно. Теперь же, когда сгущающаяся по углам темнота, скрадывала шероховатости, это ощущение смазалось, потерялось, уступая место уюту и теплу. Почти домашнему, мягкому. Яркое пятно пледа на кровати, слабый свет бра, не справляющийся с подступающим сумраком, наглухо задернутые шторы на окнах…
Я остановилась на пороге в нерешительности.
— Давай сюда. Я сам.
Брэйди перехватил у меня из рук поднос с едой. Аккуратно перехватил. Так, что наши руки не соприкоснулись. Принялся накрывать стол. Его уверенные скупые движения только на одно мгновение потеряли размеренность, и Брэйди застыл, увидев, что ужин я принесла на двоих.
Маленькое секундное замешательство. Быстрый взгляд в мою сторону. Я невольно улыбнулась:
— Ты бы предложил.
— Да, — согласился он. — И был бы почти уверен, что откажешься. Прошу к столу, мисс.
Он подчеркнуто вежливо отодвинул стул, помогая мне сесть. Я ответила реверансом, церемонно прошествовала к столу и уселась со всей возможной грациозностью. А думала про себя о том, что не сейчас, чуть попозже. Пусть поест, тогда и скажу ему всё, что собиралась.
Перед тем, как занять свое место за столом Брэйди сделал ещё кое-что. Принёс из душевой стакан с водой, выудил откуда-то три пушистых соцветия терескена, похожих на длинных мохнатых гусениц, привязанных к палочке, и поставил в стакан. Цветы. Потом он накинул полупрозрачный платок на плафон бра. Свет лампы стал более приглушенным, цветным, и вся обстановка приобрела недвусмысленный интимный оттенок. Шутливая бравада, на которую ещё минуту назад хватало сил, пропала бесследно. Происходящее переставало мне нравиться. Слишком это было неправильно. Романтичная обстановка никак не соответствовала моему настрою, состоящему большей частью из угрюмой решимости и отчаяния.
Брэйди меж тем устроился за столом напротив меня и предложил:
— Давай поедим, пока не остыло. — Посмотрел на меня в упор. Появились и тут же пропали, скрытые за длинными девчоночьими ресницами, настойчивые горячие искры. И он добавил. — А потом заглянешь в холодильник. За десертом.
— Я не очень люблю сладкое. Тем более на ночь.
— Ничего, — ответил Брэйди. — Этот десерт на ночь есть можно. По крайней мере, однажды ты собиралась разжиться такой закуской именно ночью.
С кристальной ясностью понимая, куда он клонит, я едва справилась с собой, сдерживая разочарованный стон.
— Ты апельсины там припрятал что ли?
Какое…глупое, дурное, больное благородство, чёрт возьми!!! Десерт, видите ли. Этой своей детской апельсиновой хитростью, шитой белыми нитками, он намекал на нашу первую встречу. Наверняка рассчитывал, что я проведу параллели и пойму то, что Брэйди пытался сказать без слов: «Давай начнем всё сначала, Дженни. Прямо сейчас. Давай оставим в прошлом весь страх, боль, безнадежность. Сделаем вид, что ничего не было. Забудем всё и напишем нашу историю с чистого листа.» Я почти слышала его голос, произносящий эти насквозь проштампованные, мертвые фразы.
— Да. Помнишь, ты искала их в холодильнике, а мы с Ли как раз только вернулись с дежурства?
Конечно. Я помнила это очень хорошо. А что толку?
— Угу, — согласно кивнула и предложила в свою очередь. — Давай поедим, наконец. У меня не получилось сегодня с обедом. Голодная страшно.
— Конечно. Прости. Зубы заговариваю, а сам тоже голодный, как… — он запнулся. — В общем, сильно голодный.
Я не выдержала и сдавленно хихикнула. Заработала за это острый, изучающий взгляд темных глаз и уставилась в свою тарелку. Прерываемый необходимостью жевать, мучительный для меня разговор продолжался.
— Я напугал тебя тогда, наверное? Да, Дженн?
— Да уж. Сначала я порядком трусила. Ты был таким… грозным.
— Мягко выразилась. Молодец. Представляю, что ты подумала на самом деле. Полуголый дикарь, чумазый, весь в кровище. Было от чего струсить.
— На самом деле, — я украдкой окинула взглядом его крепкие плечи, — ты выглядел сногсшибательно. И Ли тоже. Рядом с вами я была замухрышкой.
— Ты — замухрышкой?! — воскликнул Брэйди. — С ума сойти!!! Да ты выглядела, как ангел, который заблудился и по ошибке вместо райских кущ забрел на нашу кухню.
— Да ладно, — отмахнулась я, припомнив свой шлюшный прикид. — Сказки мне тут будешь рассказывать. Я выглядела как полная идиотка.
Брэйди грозно сдвинул брови.
— Не спорь. Мне виднее.
— Очень надо с тобой спорить. Просто ты такие глупости говоришь. Аж смешно. — Хмыкнула, вспоминая подробности, и добавила. — А Ли, наверняка решила, что меня покусала бешеная блондинка.
— Ли сказала, что видимо из загона с Барби случился массовый побег, и одна зверушка заскочила в дом в поисках пищи.
Я коротко хохотнула и тут же прикусила язык, почувствовав, что смех может перейти в рыдание. Истерику тут еще не хватало закатить.
