Сдавленный вскрик, громкое быстрое дыхание. Кажется, и для Дианы эти слова стали ударом в самое сердце.
— Но ты ведь обещал! — Ее голос звучал высоко и гневно и в то же время — беспомощно. Словно спорить — единственное, что она могла. — Ты обещал, что Анаис будет рядом со мной, чтоб до нее не добралась Канцелярия! Ты обещал защитить ее!
— Прости, моя дорогая, — в его голосе не было и тени раскаяния, — но ситуация немного изменилась, не находишь? Я бы защитил ее — если б все пошло по плану. Ее бы поймали в городе, привезли к тебе в любящие объятия, ты спокойно вернулась бы к своей работе в Академии, вместе бы придумали, что соврать твоему начальству… Но сейчас этот щенок д’Альбре знает, что вас здесь двое. Значит, одна должна умереть.
— Нет!
Антуан вздохнул, подошел ближе к Анаис. Его горячие пальцы пробежались по ее лицу, по неподвижным векам и чуть приоткрытым губам.
— Сама подумай, — вздохнул маг, — как можно объяснить Канцелярии твое возвращение? Тем, что ты все время пролежала без сознания в плену у злодея? Но моя милая, твой Виктор — менталист. Он влезет в твои мозги и вытащит правду на свет. Даже я никак не смогу тебя потом защитить.
— А скрыть мысли? — напряженно уточнила Диана, начав нервно мерить шагами комнату. Ее каблучки звучали ровно и четко, словно метроном. — Сделать обманку?
Антуан снова вздохнул.
— Это помогает, когда обман и не ищут. Но если появляется подозрение, то докопаться до вложенных заклинаний труда не составит… даже до моих. К тому же, что бы ты подумала, обнаружив в памяти вернувшегося из плена агента заблокированные, спрятанные или стертые воспоминания?
— Что это теперь двойной агент, — после короткого молчания мрачно сказала Диана и тут же с яростным рыком что-то запустила в стену.
— Не круши мебель, дорогая, она еще пригодится, — с легким смешком осадил ее Антуан. — Поверь мне, единственный способ вернуть тебя в Канцелярию, чтобы ты смогла и дальше работать и быть полезной нашему делу, это сделать так, чтоб ни у кого и желания не возникло лезть тебе в голову. А что сильнее отвратит аристократишку от желания марать руки и мысли, чем женская истерика? Представь сама: вот твоя нежная Анаис приезжает тебя искать, ведомая сестринскими чувствами, и обнаруживает, что ты переметнулась на сторону врага. И ей приходится тебя убить, чтоб спасти покой, порядок и… хм… пусть неприкосновенность королевских портков, для красного словца! После этого девица в слезах, соплях и крови возвращается к дьяволову аристократу, отчитывается о блестяще выполненном задании и остается под его крылышком в Канцелярии — шпионить для меня и всей нашей организации.
Он подошел к замершей каменным столпом Дианы, продолжил тихо и сокровенно, и Анаис едва могла различить его слова.
— Даже если они решат заглянуть в твою очаровательную голову, то увидят то, что ты скажешь: как сестра убивает сестру. Это главное. А путаницу деталей и нужный эмоциональный раздрай я обеспечу. Верь мне.
— Но, — уже неубедительно возразила Диана, судорожно подыскивая еще аргументы, — даже если Виктор поверит, он не согласится оставить меня под личиной Анаис в Канцелярии! Просто потому, что сестра слаба и неподготовлена!
— Ничего, — голос Антуана сочился приторным медом, — ты его убедишь. Ты же у меня умная девочка.
Анаис слушала их с пор, с ужасом ожидая решения Дианы. Ей так хотелось крикнуть: не верь ему, он лжет! Ей так хотелось верить, что сестра не поддастся на его сладкоречивые увещевания, что родственные узы окажутся для нее важнее мифического долга и убеждений, но Анаис помнила слова Антуана, что и Диану он тоже привязал к себе магией. Ни у одной из них не было против него шанса.
— Пожалуйста, Диана, — продолжил шептать маг, — сделай правильный выбор. Я не хочу тебя заставлять, поверь мне, не хочу, хоть и мог бы. Вспомни, что нам так нужен кто-то в Канцелярии, кто-то верный нашим убеждениям. Ведь сколько жизней еще можно спасти, зная, что планируют серые крысы! Эвакуировать бойцов, привлекших внимание. Предупредить сочувствующих, чтоб на время проверок скрылись. Ты же знаешь сама, Диана, какие методы применяет Канцелярия. Ты же знаешь сама, что они не чураются использовать родственников и близких, чтоб давить на тех, кого они схватили. Подумай, Диана. Сотни жизней — взамен всего на одну!
Она всхлипнула. О, эта иллюзия свободного выбора, которой так давил на нее Антуан. Анаис тоскливо и безнадежно думала, что честнее было б, если б он заставил Диану, принудил убить ее, чтоб, даже одурманенная колдовской влюбленностью, она помнила, кто на самом деле был убийцей сестры! Но сейчас Антуан просто ломал ее, заставляя саму принять именно то решение, какое хотел он. Даже если когда-то Диана скинет его чары, она все равно будет думать, что сама выбрала убить Анаис, и не простит себя за это.
Анаис дрожала бы, если б не зелье. Ужас неминуемой смерти холодил сильнее ледяной ненависти. Она уже знала свою судьбу, и ожидание было невыносимым.
Спать было бы милосерднее.
— Почему нельзя просто инсценировать смерть? — прошептала Диана. Голос ее дрожал. — Пусть останется здесь, а я вернусь к Виктору под ее именем.
— Любой разум можно найти, милая, было б желание. А дурной силы щенку на это хватит. Ты же не предлагаешь выжечь ей мозги и превратить бедную девочку в пускающий слюни овощ? Поверь мне, я предпочел бы смерть.
Тихо звякнул вынимаемый из ножен кинжал. Шепот Антуана, низкий, проникновенный:
— И помни, именно Виктор виноват будет виновен в ее смерти. Если б он не прислал ее сюда, она осталась бы жива!
Сдавленный вздох Дианы. Медленные, словно заплетающиеся шаги.
Холодное лезвие коснулось горла Анаис, тут же отдернулось. Внутри все сжалось. Анаис не думала, что смерть — это настолько страшно.
— Разбуди ее, — глухо велела Диана. Приняв решение, она перестала дрожать и плакать, и в ее голос снова вернулись самоуверенные повелительные нотки. — Я хочу попрощаться.
— Ты уверена? — Маг подошел ближе, встал совсем рядом, Анаис даже чувствовала его — от его присутствия все внутри в узел скручивалось от отвращения и ярости. — Уверена, что сможешь сделать, что должна, если посмотришь в ее глаза и поговоришь с нею?
— Да. Разбуди ее. И уйди.
Молчание, тяжелое и выжидательное. Наконец, Антуан вздохнул.
— Как знаешь, милая. Только без шуточек. Ты знаешь — ты не сможешь меня обмануть.
Горячие пальцы легли на лоб Анаис, тепло от них кругами разбежалось по всему телу, и сотни иголочек тотчас впились в руки и ноги, словно девушка отлежала их, и теперь в них медленно возвращалась жизнь. Сердце тут же отозвалось на эмоции, забилось быстро и тревожно, и большого труда стоило не вздохнуть резко, не выдать себя сбившимся дыханием и дрожащими ресницами.
Спокойно, все спокойно, уговаривала себя Анаис, ничего не происходит, лежи тихо.
Она не хотела знать, что с ней сделает Антуан, если поймет, что она все слышала.
— Вот и все. Теперь это простой сон. Разбуди ее… и убей. Я верю в тебя, милая.
Тихий, на грани слышимости звук легкого поцелуя.
Хлопок двери.
Сестры остались один на один.
Глава 12
Анаис напряженно ждала, когда Диана ее разбудит. Или не разбудит. Струсит посмотреть в глаза, объясниться, попросить прощения — и перережет горло спящей.
Можно «случайно» проснуться самой, и тогда у сестры не останется выбора. Но Диана никогда не любила, когда выбирают за нее.
Оставалось только ждать.
Внезапно Анаис ощутила на лице ее дыхание, теплое, пахнущее летом и яблоками. Против воли вспомнилось, как в десять лет они с хохотом носились по рынку, путаясь под ногами торговцев и покупателей, как Диана утаскивала фрукты, пока Анаис отвлекала толстого надутого торговца, а потом они вместе сидели на нагретой крыше и грызли восхитительно кислые яблоки, брызгая соком. Тогда казалась: жизнь прекрасна и удивительна, и впереди у них тысячи дорог, по которым они пойдут рука об руку. Они и представить не могли, что их дорога оборвется вот так, в темной и стылой комнате, в заброшенной башне, и злой дракон в обличье прекрасного сладкоязыкого мага будет сидеть под дверью, вынуждая одну из них убить другую.
