Он слишком поздно сообразил, что проговорился.
— Ты решил пожертвовать концом света, чтобы предоставить мне убежище?
Резко повернувшись к ней спиной, чтобы скрыть неловкость, Арьял подошел к открытой двери, которая вела в смежную ванную. Он поморщился, увидев, что неглубокие бассейны все так же наполнены ароматной водой. Моргана требовала от своих рабов совершать омовения, прежде чем подняться к ней на ложе.
— Я же сказал: мне нужен кто-нибудь, кто будет охранять мои тылы, — отрезал он.
— Тут поблизости нет никаких бродячих племен?
— Они привлекают к себе слишком много внимания, чего я хочу избежать.
— Кто-нибудь еще?
Арьял повернулся к ней и увидел, что она недоверчиво рассматривает его.
— Нет, никого.
Цепи зазвенели, когда она сделала нетерпеливый шаг вперед, явно сообразив, что он что-то недоговаривает.
— Нет, есть.
— Черт, это уже слишком! — выругался он.
— Тогда освободи меня.
Ни за что, провалиться ему на месте!
Его взгляд прошелся по четким линиям ее тела. Она вся была гладкая, как борзая грейхаунд. Тренированная и грациозная. И в его власти.
Он стряхнул с себя навязчивые мысли, сосредоточившись на полуправде, которая сможет удовлетворить ее капризный и прихотливый ум.
— Я не уверен в том, что сумасшествие Тирлоха единичный случай.
Слава Богу, она отвлеклась.
— Ты считаешь это чем-то вроде инфекции?
— Нет, однако барьеры между измерениями истончаются, увеличивается вероятность того, что Темный Властелин сможет воздействовать на умы других. — Жалко, что он не сумел предотвратить атаку темных сил на Тирлоха, пронзившую его сердце. Н-да, он еще тот князь, правда ведь? — И к сожалению, невозможно обнаружить его влияние, пока оно не становится необратимым.
На ее прекрасном лице появилось какое-то странное выражение. Она резко отвернулась и уставилась на гобелен, висевший на дальней стене.
Сочувствие? Вот уж нет! Добьешься у такой сочувствия, как же.
— А вдруг мое сознание находится под контролем какого-нибудь джеди? — Она решила поиздеваться, чтобы доказать свое равнодушие.
— Вампиры не ведутся на такие уловки, — проворчал он. — Не говоря уж о том, что ты упряма до ужаса. Темный Властелин не стал бы связываться с тобой.
Джелин поджала губы.
— Нет!
— В смысле, ты не упряма?
— В том смысле, что я не принимаю твоих условий.
Забыв об опасности, Арьял резко наклонился к ней, схватил за плечи и заставил посмотреть на него.
— Ты предпочтешь остаться моей пленницей, закованной в кандалы?
Она вздернула подбородок.
— Да.
— Почему? — Он жадно вглядывался в ее темно-синие глаза. — Потому что я злой сильвермист?
— Это лишь одна из многих причин.
— А другие?
— Я отказываюсь стоять в стороне, пока ты будешь убивать невинного ребенка.
Неохотно, но Арьял отпустил ее. Умом он понимал, что она вампир, бессмертная, и легко наваляет ему по первое число, дай только ей шанс, но, возвышаясь над ней, не мог не обратить внимания, насколько хрупки ее кости у него под руками.
Разве такой можно причинять вред?
— Это не ребенок, — проскрежетал он. — Это сосуд зла, созданный Темным Властелином.
— Не факт.
Он зарычал. Что еще нужно сделать, чтобы доказать миру демонов, что дитя предназначено для одной и только одной цели? Может, взять и позволить Тирлоху и Сергею уничтожить это измерение, эту реальность?
— Ладно. — Он стиснул зубы. — Что, если я пообещаю всего лишь захватить ребенка и вернуть сюда, где смогу защитить его?
Она не отступила. Что было предсказуемо.
— Если бы я была дурой, тогда поверила бы тебе. А я не дура. Кроме того, я связана своим договором с оракулами.
Арьял провел рукой по ее плечу, по гладким мускулам руки. Внутри все заныло от прохладной нежности ее молочно-белой кожи.
— Я не верю, что ты сдашь меня Комиссии. — У него вдруг сел голос.
Джелин замерла, но, странное дело, не отодвинулась от него.
— Почему?
— Потому что тебе не захочется нанести мне вред.
Она раздраженно фыркнула.
— Не могу решить: ты настолько самоуверен или испытываешь тягу к самоубийству?
— Просто я опытный. — На его губах появилась озорная улыбка, когда он заметил, как Джелин слегка вздрогнула. — Я достаточно знаю о женщинах, чтобы понять, что она хочет моих прикосновений.
Джелин резко отступила назад и с вызовом посмотрела на него.
— Определенно самоубийца.
Он вдохнул полной грудью, тщетно пытаясь сбить возбуждение. Потом, выругавшись, направился к двери.
К черту! Стало ясно, что Джелин намерена, как и прежде, быть камешком в его ботинке.
— У меня нет лишнего времени.
— Ты куда?
Он не замедлил шагов.
— У меня масса дел, куча встреч.
— Когда ты вернешься?
Арьял продолжал идти к двери, стараясь не поддаваться искушению оглянуться. Она будет ждать его здесь до тех пор, пока он не покончит с Тирлохом.
— Вопрос, красавица, не в том, когда я вернусь, — съязвил он, — а в том, вернусь ли вообще.
Раздался звон цепей, а за ним тихое, типично женское шипение от злости:
— Да провались ты!
Лондон, АнглияНа узкие улочки Лондона уже спустились сумерки, когда двое мужчин остановились возле высокой живой изгороди.
Один из них — стройный, немыслимо красивый, с идеальной молочно-белой кожей и длинными медно-рыжими волосами, заплетенными в тугую косу. Его легко можно было бы принять за обычного человека, если бы не металлический блеск серебристых глаз и густой запах травы, прилипший к его потрепанной мантии, которая вполне уместно смотрелась на фоне зеленых кустов у него за спиной.
Второй был таким же стройным, хотя не обладал неземной красотой и грацией первого. Неопределенного возраста, с высокими славянскими скулами, холодными голубыми глазами, умными и коварными, он был одет так, как одеваются в стандартных обстоятельствах — в костюм от Гуччи. Аккуратно причесанные пепельные волосы до плеч открывали узкое лицо.
Но обстоятельства, в которых находились эти двое, были далеко не стандартные. После почти трех недель, пока они скрывались в болотах Флориды, Сергей Краков чувствовал себя вымотанным, грязным и хотел только одного: чтобы боги, к которым он никогда раньше не взывал, приняли участие в судьбе ребенка, лежавшего у него на руках.
И вот наконец он дома. Сергей попытался успокоить расходившиеся нервы и тяжело вздохнул, оглядывая особняк восемнадцатого века с террасой, занимавший участок по соседству с Грин-парком.
