Снова вопль.
— Извините. Просто следи за своим ртом, ладно?
— Теперь тихо, — серьезно произнес Уильям, и Кейн понятия не имел, кому предназначалась команда.
В действительности не имеет значения. Все замолчали.
Эшлин взглянула на Кейна радушными янтарными глазами. Она смотрела совсем не так, как женщина Кейна… нет, не его, быстро исправился он…. и все же напомнила ему Жозефину. Возможно хрупким телосложением. Или, может, глубиной заботы о тех, кто вокруг нее.
— Хочешь подержать Урбана?
— Нет, спасибо, — ответил он, в тот же момент Мэддокс сказал — Нет, он не хочет.
Повис неловкий момент молчания.
Кейн не обратил внимания на боль, вызванную словами. Отказ был обоснованным. Он опасен для каждого встречного. Если бы даже его разум не был в таком беспорядке, демон постоянно питался вкусной пищей, лампочки закоротило бы, а стены и пол начали бы рушиться.
— Я просто хотел взглянуть на них, прежде… Ну, я уезжаю сегодня. Я должен помочь женщине.
Он прочистил образовавшийся комок эмоций в горле.
— Проходи, — предложила Эшлин. — Сабин и Страйдер упоминали остроухую женщину из Нью-Йорка. Мне нравилось слушать о ней.
— Она… — Великолепна. Прекрасна. Остроумна. — Нечто. — Внутренности сжались, когда он подошел к креслам-качалкам.
Уильям встал, чтобы сделать то же самое, оставаясь на его стороне, напряжённо, рука балансировала над рукояткой кинжала. Чтобы защитить детей от бедствий Кейна? Да. По всей вероятности.
Не могу винить его.
— Ты подобрался так близко ко мне, потому что хочешь почувствовать мой аромат, Уилли мальчик? — спросил он у воина, которому предстояло отступить. Поддразнить было лучше, чем разгневаться. Или хуже. Заплакать.
— Возможно. — Уильям отступил на несколько дюймов. — Но ты только что все испортил. Аромат? Серьезно? Мне нравится, когда мои завоевание немного более зрелые.
— Я зрелый. Я достаточно стар, чтобы вспыхнуть твою мамочку.
— О, пожалуйста. Она бы съела твою печень на обед, а почки на ужин.
— Парни, вы можете быть менее отвратительными? — спросила Эшлин.
— Да, — ответили они в унисон.
Урбан фыркнул, словно все понял. У малыша была целая копна черных волос, а глаза того же фиалкового оттенка, что и у отца… хотя они были намного более серьезными и слишком умными для младенца. Когда Кейн взглянул на него, из черепа ребенка выросли два маленьких рожка, а руки покрыла черная чешуя.
— Защитный рефлекс? — спросил он.
— Мы так думаем, — немного смущенно ответила Эшлин. — Он не хотел тебя оскорбить.
— Я знаю. — Он перевел взгляд на Мэддокса. У девочки, Ивер, были медовые волосы ее матери, пряди свились в тугие локоны. Ее глаза были полны оранжевого и золотистого пламени, а между губками проглядывался полный рот зубов.
Близнецы родились более месяца назад, и все же выглядели намного старше.
Мальчишка смотрел на Кейна, словно планировал его убийство.
Девчушка оглядела его и отвернулась, сосредоточившись на Уильяме, и протянула ручки.
Улыбаясь, Уильям взял ее у отца. Она уткнулась носом в шею воина, устроила головку на его плече и удовлетворенно вздохнула.
— Разве она не лучшая? — спросил Уильям с широченной улыбкой. — Раньше у нее были коготки, но они втянулись. Не так ли, принцесса? О-о, да, так и было, но они вылезут поиграть, если какой-нибудь тупой неудачник когда-нибудь попытается взять то, что ты не захочешь давать, правда?
Еще один укол боли пронзил грудь Кейна.
— Дети прекрасны, — сказал он сияющим родителям, и именно это имел в виду. Он вытащил украшенный драгоценностями кинжал из ножен на боку, и протянул рукояткой вперед Мэддоксу. — Это для Ивер, от ее дяди Кейна.
Мэддокс признательно склонил голову.
Кейн достал такой же кинжал, спрятанный в ножнах на руке, и положил на маленький стол возле Эшлин.
— Этот для Урбана.
Она ответила мягкой и ласковой благодарной улыбкой.
— Какая чудесная задумка. Детям они понравятся, я знаю.
— Ну, а я нет. Убери опасные вещи, — упрекнул Уильям. — Мои дорогуши ещё рановато играть с ножами как минимум парочку месяцев. И почему ты даришь им подарки сейчас? Почему не можешь подождать более подходящего времени и… — Его взгляд округлился на Кейна, и Уильям плотно сжал губы.
Подозревал ли он правду… что Кейн уходит во благо?
Не важно. Кейн не обратил на него внимания, хлопнул Мэддокса по плечу.
— Я хочу поблагодарить тебя, за все, что ты для меня сделал. Словами не выразить, что ты значишь для меня. — Он не стал дожидаться ответа воина; не мог. Задняя часть глаз горела. Должно быть, попала пыль.
Кейн вышел из комнаты, намереваясь найти оставшихся воинов, которых любил больше жизни.
Торина, Люциена, Рейеса, Париса, Аэрона, Гидеона, Амуна, Сабина, Страйдера и Камео. Столетиями, они боролись вместе, мстили друг за друга, спасали друг друга. Да, долгие годы они были разделены на две разные группы, одни решили продолжить войну с Ловцами, другие захотели мира.
Но в сердце, они всегда были вместе. В конце концов, война сплотила и привела их к общей цели. Выживанию.
Каждый воин будет опустошен из-за его ухода. Он точно это знал…. потому что однажды они уже потеряли своего брата. Бадена, хранителя Недоверия. Они оплакивали его столетиями и все еще не оправились. Но у Кейна не было возможности найти хоть одного человека. Уильям зашагал рядом с ним, поддерживая темп.
— Ты уходишь, — сообщил воин.
— Да. — Он только что полностью признал это.
— Навсегда. — Утверждение, не вопрос.
Он хотел солгать. Уильям мог попытаться остановить его. Уильям мог сказать остальным, и они могли попытаться его остановить. Все же, он признался:
— Да. — Демон любил ложь, и поскольку Кейн не многим мог испортить Бедствию удовольствие, он сказал правду.
— Ну, я иду с тобой, — объявил Уильям.
Кейн остановился и взглянул мужчине в лицо, раздражение повисло в воздухе, такое же тяжелое как кандалы.
Кандалы.
Дыши.
— Зачем? — Его тон ударил с большей силой, чем он хотел. — Ты даже не знаешь, куда я собираюсь, и что буду делать.
Пожатие широких плеч.
— Возможно, я смогу отвлечься. Я охотился за Посланником, одним бродячим малым по имени Аксель, но он оказался коварным и это начинает меня раздражать.
Посланники охраняли небеса, убивали демонов. Крылатые, как ангелы, но такие, же восприимчивые к эмоциям, как люди. Прямо сейчас, Повелители и Посланники играли в одной команде.
Каждый знал, что это может измениться в любой момент.
Кейн сузил глаза.
— Может, ты думаешь, что мне нужна нянька?
— Это тоже. — Как всегда Уильям оставался крайне невозмутимым.
— Ну, нет спасибо. Ты мне не нужен, и я точно не хочу, чтобы ты был по близости и все время не давал мне покоя.
Уильям вцепился в сердце, как будто обидевшись.
— Да что с тобой не так? Ты был таким милым.
— Люди меняются.
— Не я. Я никогда не был милым и никогда не буду. Твои нужды и желания не имеют для меня значения. Я больше беспокоюсь за спасение своих детишек. Я должен убедится, что ты сдержишь слово и будешь держаться подальше от крепости. Ты забыл, что тебе предназначено начать апокалипсис?
Глава 4
Лос-Анджелес.
Апокалипсис. Слово повторялось в уме Кейна целыми днями. Как бы он не пытался, все равно не мог избегать его.
Прямо перед тем, как Ловцы поймали Кейна и сопроводили в Преисподнюю, Мойры призвали его в свое царство на низшем уровне небес.
Три хранительницы судьбы не были ни Греками ни Титанами. Он решил, что они ведьмы, но не был уверен. Они сказали ему три вещи… по одной каждая ведьма.
Кейн может жениться на хранительнице Безответственности. Он может жениться на другой женщине… дочери Уильяма. И последнее, он может вызвать апокалипсис.
Кейн поверил им. Насколько он знал, их предсказания всегда сбывались.
