С тех пор, как они покинули Лондон, он остро осознавал, насколько мало он ездил куда-либо после того, как покинул Белую Смерть.
Он был в Лос-Анджелесе… затем переехал в Нью-Йорк.
До этого, до Лос-Анджелеса…
Он ни черта не помнил.
Должно быть, примерно в тот момент он стёр память, потому что всё в разуме Ника попросту потемнело. Были проблески — кусочки войны, Белой Смерти…
Он снова сосредоточился на доме.
Разве дом его родителей не был уничтожен? У него имелось воспоминание о том, что их дом в какой-то момент сравняли с землёй. Ничего не осталось. Он помнил, как плакал… с кем-то. Это был Даледжем? Энджел?
Или это была Мириам?
Нахмурившись, Ник толкнул низкую деревянную калитку.
Та скрипнула под его ладонями.
И даже этот скрип ощущался знакомым.
Он подошёл к крутым деревянным ступенькам и поднялся по ним на маленькое антикварное белое и явно отремонтированное деревянное крыльцо.
Он поколебался несколько секунд, стоя там.
Кто бы ни жил в этом доме, они, естественно, уже увидели его через наблюдение.
Теперь это был ещё более дорогой район, чем раньше.
Они знали, что он стоит на их крыльце как придурок. Они даже могли знать, что он вампир, поскольку Ник не потрудился надеть контактные линзы перед тем, как вышел из своего пятизвёздочного отеля на Маркет-стрит. Ему говорили, что в последнее время Сан-Франциско весьма дружелюбно относился к вампирам, и никто не станет преследовать его исключительно из-за расы.
И всё же весьма высока вероятность, что они вызовут копов.
Подняв руку, Ник поколебался ровно настолько, чтобы замереть неподвижно.
Затем резко постучал по дереву.
И только потом до него дошло, насколько это странно.
Сейчас уже никто не стучал. Так он сделал бы в прошлом, будучи человеком и придя в дом родителей. Но теперь никто так не делал.
Никто.
С другой стороны, сейчас и деревянные двери имелись мало у кого.
Большинство заменяло их органическими металлами, имитировавшими настоящее дерево. Это делалось даже в старинных домах, которые официально объявлены историческими моментами и считались практически бесценными, особенно если пережили войну и выглядели вот так.
Как старый дом мог выглядеть так?
Почему он не разрушился?
Кто-то реально заново отстроил его в точности таким, каким он был?
Кто это сделал? Зачем?
Ник посмотрел на тёмную улицу в обе стороны.
Почему весь этот район не разрушен?
Прежде чем он успел усомниться в своём поступке…
Дверь позади него резко открылась.
Глава 4. Вернуться домой
Ник повернулся, моргнув от искусственного света.
В глубине души он ожидал, что там будет стоять кто-то со старинным ружьём, возможно, заряженным антивампирскими пулями.
Вместо этого там оказался молодой и дружелюбный с виду человек, удивлённо моргнувший и уставившийся на него.
— Привет, — сказал он. — Ты вампир.
Вампирские глаза Ника адаптировались к резкому потоку яркого освещения.
Он и не осознавал, как долго шёл в темноте.
— Ага, — сказал Ник, понизив тон голоса, и это прозвучало почти ворчливо. — Ага, парень. Я вампир.
Он не подразумевал обращение «парень» как нечто снисходительное.
Это просто выскользнуло.
В любом случае, каждый человек, у которого не было седых волос и лица с морщинами и пигментными пятнами, теперь казался ему «подростком».
Даже многие седовласые люди заставляли его чувствовать себя писец каким старым.
— Прости, что беспокою, — добавил Ник, когда парень просто моргнул, глядя на него. — Я знал кое-кого, кто жил здесь раньше. Давным-давно. Признаюсь, мне стало любопытно, когда я увидел, что это место сохранилось в прежнем виде… смотреть на него прямо-таки сюрреалистично.
Человек лет двадцати с небольшим моргнул в третий раз.
В былые времена он мог бы быть молодым племянником Ника. Он даже обладал типично японской внешностью — угловатые высокие скулы, полные губы, тёмные брови, ровный тон кожи. У него были пронизывающие глаза орехового цвета, которые считались довольно редкими среди японцев из древней страны, но иногда всё же встречались, даже до того, как национальности из поколения Ника стали почти неразличимыми.
Тогда у японцев тоже встречались глаза орехового цвета.
У матери Ника были глаза орехового цвета.
Глаза, которые были чертовски похожими на…
— Какая у тебя фамилия? — снова выпалил он, не подумав.
— Танака.
Ник почувствовал, как всё его тело замерло.
— Что? Какая, ты сказал, у тебя фамилия?
— Танака, — молодой парень робко протянул руку, но, похоже, решительно настроился не бояться Ника. — Я Дерек Танака. Я недавно унаследовал этот дом. От своей тёти. Но он принадлежал моей семье много лет.
Ник уставился на него.
Затем осознал, что смотрит мимо парнишки в дом.
— Могу я заглянуть внутрь? — спросил он.
Это он тоже выпалил, не подумав.
И тут же услышал, как сердцебиение парня участилось.
— Эй, — Ник поднял руки в примирительном жесте. — Клянусь. Я не желаю тебе зла. Прости, что так напираю. Может, мне вернуться в другой раз? Я не собирался вот так заявляться без предупреждения. Просто я немного шокирован, обнаружив всё это здесь. Я слышал, что вся эта часть города была уничтожена в войнах.
Лицо парня заметно расслабилось.
Ник не переставал поражаться тому, как простая вежливость могла убедить людей в том, что ты им не навредишь… хотя между двумя этими вещами не существовало вообще никакой связи. Это одна из человеческих особенностей, которую вампиры часто использовали себе на руку во времена открытой охоты на людей.
Чёрт, да кого он обманывает?
Вампиры до сих пор делали это.
Наверное, они делали это тысячелетиями.
Серьёзно, с тех пор, как появились сами вампиры и люди, на которых им можно охотиться, вампиры наверняка использовали человеческую психологию против них.
— Нет, — сказал парень.
Он сделал шаг назад, отходя с порога и распахивая деревянную дверь внутрь.
— То есть, не нет, — быстро добавил он, слегка запнувшись. — То есть, да… ты можешь осмотреться. Я имел в виду «нет, тебе не надо приходить в другой раз». Ты можешь посмотреть прямо сейчас.
Он коротко и вежливо кивнул Нику, жестом приглашая его внутрь.
— Моей жены нет дома, так что сейчас самое время, если честно. Она немного нервничает в присутствии вампиров. Во время войн она потеряла дедушку и бабушку из-за вампиров.
Последнюю часть он произнёс виновато.
Было бы забавно, если бы мозг Ника хоть немного работал.
А так Ник просто стоял там ещё пару секунд, колеблясь.
Затем, не позволяя себе задумываться о том, почему он об этом попросил, что он ищет, зачем он вообще это делает… он вошёл в дом своего детства.
Он прошёл через зловеще знакомую прихожую.
Его вампирское зрение улавливало и подмечало различные перемены.
Новая, высокотехнологичная и полуорганическая охранная система.
Виртуальный экран на части пола, перестроившийся в поле покачивавшихся подсолнухов, когда Ник прошёл по плиткам, реагировавшим на давление.
Зеркало в золочёной раме заменили ещё одной виртуальной картиной, которая явно могла перестроиться в зеркало, экран для трансляций или вид на то, что происходит за входной дверью. Несколько антикварных предметов мебели также стояли в коридоре, но большинство из них относилось ко времени после войн, и из периода Ника ничего не сохранилось.
Шкафа больше не было. Во всяком случае, дверь уже не была видна.
Но планировка была такой же.
Узость викторианского коридора была такой же.
Когда Ник вошёл в гостиную, основное помещение дома, комната имела ту же форму, что и прежде. Она была отделана совершенно иначе по сравнению с домом его родителей, но Ник по-прежнему видел те же очертания.
