ним, тратить на него время и жалеть? Сакрум убьёт его, как только наиграется, и загадочная земля Гесперра станет для него последним пристанищем.
Когда жар усиливал свой натиск, ему казалось, что стволы деревьев кривились. По ночам, в игре тёмных туч и мерцании звёзд ему мерещился беззвучный бой диких зверей на небесах. Днём, в лучах раннего солнца и тенях шелестящих ветвей ему мерещился трепет маленьких крыльев золотистых фей. Они, похожие на искры, стрелами проносились мимо, оставляя за собой дорожки золотой пыли. Он видел замки из могучих развесистых дубов и тёмных скал, моря из молочно-серебристых туманов, захлёстывавшие его холодом. Тёмные локоны чьих-то волос в виде рук тянулись к его горлу из черноты леса, пытаясь сомкнуть кривые свои пальцы на его шее. А однажды ночью ему привиделся яркий свет. По лунной дороге в лагерь шамширцев сошла сияющая белая фигура. Подобно богине, она прошла к нему, проходя мимо спящих с невиданной грацией и изяществом. Белый плащ и волосы до пят развевались вокруг неё белым ореолом.
— Ты — поток… — шепнула она ему дивным голосом Атанаис. — Ты точишь скалы на своём пути, подчиняешь моря и ветры. Бойся, ибо страх твой откроет тебе тропу в высь. Лев на небе — твой покровитель, рёв его — твоя песнь. Лев сильнее всех, но не сильнее дракона. Пока дракон ставит льва выше себя, живи и купайся в золоте солнца, ибо близок закат твой, если дракон отвернётся от льва. Живи, лев, в этой жизни у тебя слишком много дел. Ты не владеешь правом смерти. Умрёшь ты, умрут тысячи, помни о них.
Богиня ушла, лунный свет сменился светом солнца, и пришло утро, разогнав чудеса ночи. Голова его была на изумление ясна, он смог превозмочь дикую боль в обоих боках, перекатится на один бок и выглянуть из телеги — шамширцы просыпались и готовились к отъезду. Ноги Марка были прикреплены цепями к телеге, что позабавило принца — он не смог бы уйти, даже если бы был не привязан.
Марк будет выжидать и учиться хитрить. Если иного пути к Ишмерай нет, он испробует все пути, даже самые страшные.
Марк очнулся оттого что кто-то окатил его холодной водой.
— Вставай, задохлик, — хмыкнул могучий Басил, схватив его за локоть и встряхнув. — Сакрум приказывает тебе выздоравливать.
Голова загудела, но жар ослабил хватку — он был слаб, но более не горел.
Лагерь шамширцев, сжато разбитый в лесу, просыпался и готовился отбыть. Женщины поднимались первыми, готовили мужчинам завтрак, раздавали то, что успели постирать накануне. Многие из них охотились сами, что поразило Марка. Казалось, шамширки умели всё.
Пока великан Басил и ковыляющий на своих ещё слабых ногах Марк шли по лагерю, женщины глядели на пленника с состраданием, а одна даже попыталась дать ему еды.
— Поди прочь, Уналла, — буркнул его огромный охранник. — Ешь свой хлеб сама, но ему ничего не давай.
— Изверг! — всполошилась женщина, уперев руки в бока. — Лучше бы вы сразу убили его, нежели так мучить!
— Уймись, женщина! — гаркнул тот, остановившись и топнув ножищей. — Он принимает свою участь, тебе-то какое до него дело?! Захотела обогреть мальчишку и обласкать? Среди нас ты найдёшь не хуже этого хиляка, оборванца и шпиона!
Марк был слаб, его горло пылало, голову сдавливала болезнь, но у него остались силы прорычать:
— Я не шпион!
Великан Басил дёрнул его за локоть, да так сильно, что Марк едва не сломал зубы от боли, а женщина по имени Уналла разразилась отборнейшей бранью.
— Надо было оприходовать её, когда она предлагала… — буркнул Басил.
Вскоре он завёл Марка за шатёр, швырнул его в сторону, встал напротив него и обнажил свой странный изогнутый дугой меч.
Сердце Марко упало. Он осознал всё, и поглядел Басилу прямо в глаза, желая увидеть в них ответ на свой молчаливый вопрос. Карие глаза Басила не выражали ничего. Они были пусты и бездушны.
«Я более не увижу Ишмерай, — подумал Марк, готовясь принять свою смерть. — Не поговорю с нею и не поцелую её… Но я не буду просить о милости! Я не встану перед ним на колени! Пусть рубят мне голову, но я не склоню её!»
Марк, только начиная осознавать весь ужас своей обречённости, приготовился принять удар, но сабля вдруг со звоном упала ему под ноги.
Марк изумлённо поглядел на Басила, который вытащил вторую саблю и гаркнул:
— Что стоишь, малёк? Бери оружие и нападай.
«Нападать?! — ошарашено подумал он, нахмурившись. — Чтобы ты подбил меня одним ударом?!»
Пока Марк стоял и изумлялся, Басил стремительно подскочил к нему, взмахнул саблей, и принц успел только отшатнуться. Пытаясь взять саблю, он чуть не упал — так сильно закружилась голова и загудели ноги.
«Я не могу сражаться с ним!» — в ужасе подумал Марк, пытаясь устоять на ногах.
Но другой голос гаркнул:
«Можешь!»
Он нагнулся, превозмогая головокружение и слабость, схватил саблю и отбил мощный удар Басила, после чего упал и получил удар сапогом по ногам.
— Вставай! — рявкнул Басил, возвышаясь над ним горою. — Борись, пока жив. Всю жизнь борись. Если сейчас думаешь, что не выберешься, ты уже мёртв. Поднимайся!
Марк, превозмогая боль, слабость и болезнь, поднялся и крепко взял саблю. Отразил атаку Басила, но вновь свалился. Великан кружил вокруг него и грубо выговаривал:
— С Валефором ты показал себя куда лучше! Или Валефор поддавался?
— Вот ещё, — послышался позади ещё один голос.
Прислонившись к дереву и небрежно сложив руки на груди, стоял Валефор и наблюдал за бьющимися.
— Да ты хуже Аамона! — рявкнул на него Басил. — Тебе любая тварь может надавить на жалость!
— К тебе я жалости не испытываю никакой, — фыркнул Валефор. — Ты поднял больного переломанного парня с его ложа и желаешь получить от него красивой битвы. Ты получишь от него лишь смердящий труп. Подожди, пока он оклемается.
— Либо гляди молча, либо ступай прочь и соблазняй девок, красун ты наш!
— Лагерные бабы мне опостылели, — презрительно отозвался Валефор, возведя к небу свои лазурные глаза. — Новенькая чужачка хороша. Из благородных девка. Но
