«Только ты заключил с ним такой договор. Он хотел, если перевоплотится и не сможет встретить рассвет сам, чтобы на него охотился ты и наоборот. Ты не хотел, чтобы твой брат или я несли ответственность за твое убийство».
«Я не могу отследить его». — Жак не мог спрятать свое расстройство и ненависть к самому себе в голосе.
«Ты уверен, что это был крик Байрона?»
«Без сомнения. Мы разговаривали несколько минут назад. Шиа вдруг почувствовала себя плохо и сказала, что кто-то за нами следит. Я не смог никого обнаружить, да и Байрон не выказывал беспокойство».
Жак и Шиа двигались через сузившийся горный проход вверх к выходу. Жак ощущал нормальную активность своего вида в преддвериях приближающегося рассвета.
«Мы приложим все усилия, чтобы найти его, пока будем в состоянии».
«Женщина Михаила может иногда отслеживать, что даже нам не под силу. Она очень одаренная. Мы встретимся с вами в доме. У вас есть темные очки и одежда?»
«У Шиа есть, а я смогу с легкостью самостоятельно создать ее. Она все еще слаба, чтобы попытаться изменить форму, и не пойдет на это. Не пойду и я». — Жак услышал эхо насмешки.
«Женщины должны быть защищены, даже от их глупого желания быть в гуще конфликта».
«Когда ты найдешь свою Спутницу жизни, целитель, все твои мнения, возможно, покроются облаками», — защищался Жак.
Рассвет несся по небу, продираясь сквозь облака. Дождь все еще лил стеной, а ветер отчаянно завывал в кронах деревьев. В пещере они были от этого защищены, но как только вышли из нее, сразу попали во власть бури.
Жак наклонился ближе к уху Шиа.
— Шторм снижает воздействие солнца на нас. Я ощущаю в этом силу целителя.
— Нет же никакого солнца. Вампир будет в состоянии встать?
Жак покачал головой.
— Он не может наблюдать рассвет даже чрез занавес облаков. Мы часто используем погоду, чтобы передвигаться в ранние часы рассвета и последние часы дня. Это позволяет нам лучше смешиваться с людьми и наши глаза и кожа меньше страдают.
Он почувствовал ее дрожь и немедленно обхватил пониже своего плеча. Погода не беспокоила его, любой карпатец мог отрегулировать температуру тела с легкостью. Шиа нужно было многому научить, она должна преодолеть свое отвращение к кормлению, чтобы восстановить полностью свои силы.
— Целитель прав, ты знаешь. Это слишком опасно, позволить тебе совершить такое. Я не знаю, о чем думал.
— Пусть целитель занимается своим делом. — Шиа взглянула на Жака надменно из-за плеча. — Целитель может быть гением, создающим чудеса, но он ничего не знает о женщинах. Не сделай ошибки, послушав его в этом вопросе. Даже ты со своей потерянной памятью знаешь больше, чем этот идиот.
Жак снова рассмеялся. Его взгляд прошелся по ее шее в районе затылка, посылая дрожь по всему позвоночнику.
— Как легко ты меня обходишь. — Он не мог сопротивляться триумфу, несущемуся через него.
Шиа могла восхищаться целителем за его таланты, могла даже учиться у него, но отношение того противоречило ее независимой природе. Жак понял, что способен любить в ней эту самостоятельность.
— Ты всего лишь простой человек, чего же еще ты ждал? — спросила она с серьезным видом. — А вот я блестящий хирург, женщина со многими талантами.
— Летучие мыши становятся очень возбужденными. Я не уверен, что смогу препятствовать им налететь на нас, — поддразнил он беззлобно.
Неосознанная дрожь пробежала по ней, но она просто потащила его за руку, обеспечивая его близость, и вернулась к предыдущему вопросу.
— Думаешь, мы сможем забрать Байрона, когда найдем его.
— Дом слишком опасен. Это должна быть либо пещера, либо земля. Мы можем передать его целителю, а сами поискать безопасное месть для отдыха, возможно, даже вернемся сюда.
— Это-то и волнует меня больше всего.
— Где ты научилась говорить так саркастически?
Жак хотел, чтобы его вопрос поддразнивал, но горькая улыбка изогнула ее мягкие губы, а в глазах появилась боль.
— Ты быстро научишься себя защищать сам, когда ты другой, когда не можешь приводить домой одноклассников, потому, что твоя мать может забыть, что ты вообще есть, что есть мир. Иногда она могла стоять у окна в течение многих дней, в буквальном смысле дней. Мама даже не узнавала меня. — Она остановилась. — Я похожа на нее, Жак? Из-за того, что я с тобой, я стану похожа на нее?
— Нет, — он ответил честно, как только мог. — Некоторое вещи еще так разрозненны в моей голове, у меня есть только кусочки информации. Я знаю, что большинство Спутников жизни хотят жить и умереть вместе. Но если есть ребенок, то он поддерживает Спутников жизни, приводя их к нормальному состоянию не только физически, но и эмоционально. — Он не рассказал ей о детях, отданных другим парам, потому что Спутницы жизни не могли жить без партнеров. Они знали, что о ребенке хорошо позаботятся, будут любить, потому как большинство карпаток теряли ребенка в течение первого года жизни или сразу после рождения.
— Я знаю тебя, Шиа. Независимо от того, как трудно тебе будет, ты сможешь выдержать это. Ты не оставишь нашего ребенка, как оставила тебя мать. Наш ребенок будет любим, и о нем будут заботиться каждую минуту его жизни. Я в этом абсолютно уверен.
Она поймала его руку, препятствуя ему выйти на дождь.
— Обещай мне, что если у нас будет ребенок, и что-то случиться со мной, то ты сможешь вырастить его сам. Будешь любить и заботиться о нем, как должна была бы я. Обещай мне, Жак.
— Ребенка карпатцев любят и защищают раньше всех. Мы не обращаемся плохо с детьми.
— Это не то, о чем я просила тебя.
Он на мгновение сильно закрыл свои глаза, неспособный ей солгать. Жак был одним слишком долго. И никогда не сможет остаться без нее.
— Обретение Спутника жизни происходит только один раз, маленькая Рыжеволоска.
— Наш ребенок, Жак. Если что-то случиться, я не хочу, чтобы его растили незнакомцы.
— Иногда, Шиа, другая пара лучше для ребенка, чем убитый горем Спутник жизни.
Ее быстрый уход вглубь, срыв дыхания и блокировка ума была так сильна, что все это напугало его и заставило понять, что это не было случайной прихотью.
— С тобой никогда не было, что чужие могут обидеть ребенка? Что родитель может успокоить и больше ценить? Эта потребность в тебе — выбрать смерть, когда есть ребенок или другие члены семьи, эгоистична и болезненна.
— Ты упорствуешь в оценке с человеческой точки зрения, — сказал он мягко. — Ты даже не представляешь, что влечет за собой наша связь. — Его сильные пальцы сплелись с ее, поворачивая ее суставы в сторону его теплых губ, когда он стал ласкать ее мягкую кожу. — Возможно, нам стоит отложить обсуждение данного вопроса, пока мы не будем в безопасности, и Байрон тоже.
