Лина попыталась встать и застонала — тысячи иголочек впились в мышцы конечностей, разгоняя застоявшуюся кровь.
Пришлось растирать, прикусив губу, чтобы не издавать звуки — мало ли, кого они могут привлечь?
Внезапно, полог откинулся, и внутрь проник муж.
От неожиданности, Лина охнула и попыталась вскочить, тут же осев назад.
— Что болит? — Стефан очутился рядом за долю секунды. — Рука? Голова? Ноги не держат? — принялся он ощупывать её с головы до ног.
— Затекло все, — ответила девушка. — Кто это, и что ты с ними сделал?
— Сейчас пройдет, прогони через себя силу!
— Н-не могу. Такое впечатление, что она где-то уже работает. Без меня, — Лина ошарашено посмотрела на мужа. — Такого же не может быть, правда?
Не менее озадаченный магистр замер и оторопел еще больше — это он! Он «взял взаймы» силу жены, и держал под заклинанием стазиса всех артистов, их лошадей, и без усилий удерживал магию незадачливого мэтра-похитителя.
Он, совсем забыв, что его резерв уменьшился больше, чем наполовину, просто магичил, как всегда. И от волнения не обратил внимания, что оперирует большими силами, чем у него оставалось после консуммации брака.
— Ты берешь мою магию? — осторожно уточнила Аэлина.
— Похоже, да, — растерянно ответил герцог. — Никогда о таком не слышал, не понимаю, как я это делаю.
Лина прикусила язык — в памяти всплыла книга об истории магов, страница, где рассказывалось о магических парах.
— Потом выясним, сейчас надо возвращаться, — выдернул ее из размышлений герцог. — Раз почти вся общая сила сейчас у меня, сиди смирно, я тебя сам полечу.
— Хватит — на всех? — Лина кивнула в сторону статуй артистов.
— Хватит, — спокойно ответил муж и принялся за дело.
Спустя несколько минут Аэлина почувствовала заряд бодрости и жажду движения. Ничего не болело, не гудело, не жгло и не саднило — организм фонтанировал здоровьем и энтузиазмом.
— Можно, я их немного побью? — спросила она, плотоядно глядя на изваяния.
— Не стоит тратить время. У меня там, на тракте, работа по контракту брошена. Не хотелось бы, чтобы кто-то подобрал — откат от невыполнения договора прилетит знатный. Могу не выжить.
— Тогда, поспешим! — всполошилась девушка.
Обойдя все повозки, герцог убедился, что кроме бродячих артистов там нет никого постороннего, и вернулся к обездвиженому магу.
— Кто ты? — выдохнул тот, когда Стефан вернул ему способность говорить.
— Наёмник, — пожал плечами герцог. — Неправильные вопросы задаешь — что тебе до меня? Или, твоя собственная участь больше не заботит?
— Что ты собираешься со мной сделать? — тут же поинтересовался мэтр. — Клянусь, я больше никогда…
— На твоем месте я бы не зарекался, — усмехнулся магистр. — Моя собственность физически не пострадала, только морально. За это я заберу у вас всё, что мне понравится.
— Забирайте, что пожелаете! Только жизнь оставьте!
Стефан усмехнулся — план у него возник еще тогда, когда он слушал разглагольствования незадачливого похитителя.
Ясно, что дальше в виде рабыни он Аэлину не повезет.
Нет, нет и еще раз — нет.
Но впереди Андастан с весьма своеобразным отношением к женщинам. Их боготворят, берегут, прячут и, одновременно, их покупают, продают, используют в борделях и как личных секс-рабынь. Берегут, боготворят и лелеют жен, дочерей, сестер, отношение к продажным женщинам и рабыням — как к скоту. Конечно, мало кто полезет отбирать рабыню у наемника, особенно, если не рассмотрит, какая она внешне, но проехать через страну вместе с бродячей труппой гораздо легче, чем вдвоем. Одиночку станут дергать все встречные стражники, а на артистов смотрят сквозь пальцы. Держать под контролем этих разбойников Стефан вполне в состоянии, но мага он с собой не возьмёт. Мага и тех двоих, кто непосредственно занимался кражами.
При въезде в государство каждого новоприбывшего дотошно проверяют. Наемник обязательно заинтересует стражу, а вот бродячие артисты, тем более, уже не раз проезжавшие в страну, внимания не привлекут. Если с одним из актеров едет закутанная по самые брови жена, это тоже не вызовет вопросов.
Да, именно жена бродячего артиста! Надо будет купить брачные браслеты, которые в ходу в Тропиндаре. На любую свободную родственницу могут положить глаз и потребовать ее себе, а на такую никто не взглянет.
Спасибо, Единому и глупости Рамики — у них появилась возможность проехать Андастан почти с удобствами!
И как только они окажутся на его территории, он попробует отправить Огасту вестник, пока магия жены его слушается. Жаль, нельзя этого сейчас сделать — вестник в Империю обязательно кто-нибудь заметит.
Оставив Риско переживать в обездвиженном состоянии, Стефан еще раз обошел кибитки, выбрал две. Затем, осмотрел лошадей, самых крепких и молодых собственноручно запряг в отобранные кибитки, свою кобылу и одну из двух оставшихся лошадей привязал к заду одной повозки. Далее — при помощи Воздуха, перенес в отбракованную повозку двоих разбойников — Анриса и второго, который помогал с похищением. Самым последним транспортировал туда мэтра.
— Я оставляю вам троим жизнь, — просветил он Риско. — Можете убираться на все четыре стороны, главное, больше мне на глаза не попадайтесь. Остальных я забираю с собой и вам лучше не знать, что с ними будет.
Мэтр смотрел с ужасом, не в силах издать ни звука.
- Заклинание неподвижности рассеется через четыре часа. После этого хватайте ноги в руки и исчезайте.
— Спасибо! — выдохнул маг. — Если хотите, мы довезем вашу подопечную до Астерии, до неё всего несколько часов.
— Я сам выполню свои обязательства, — бросил герцог. — Подумай о своем поведении, пока заклинание не спадет.
И мэтр Риско остался один, не считая двух тел, больше похожих на уродливые статуи, чем на живых людей, и фыркающей снаружи лошади.
— Не хочешь поделиться со мной своими идеями? — осторожно поинтересовалась Аэлина, наблюдая за действиями супруга. — Ты отпускаешь похитителей, я правильно догадалась? Но не поняла, что за суета с лошадьми и вещами артистов?
— Нам подвернулась очень хорошая возможность попасть на территорию Андастана, не привлекая к себе никакого внимания — вместе с бродягами.
— А…
— Рабский ошейник ты больше не наденешь! — отрубил герцог.
— Да? Странно, ты же мечтал сделать меня своей рабыней. Несколько раз это мне обещал.
— Улина, перестань, — скривился магистр. — Я тогда наговорил лишнего, сколько можно мне об этом напоминать?
— Действительно, — буркнула девушка. — Мужчина — хозяин своего слова. Захотел — дал, передумал — забрал. Пока я была беспомощна, то со мной можно было не церемониться, а теперь ты скрипишь зубами, но считаешься, потому что у тебя нет выхода? — испуг, усталость от постоянного напряжения, обида за всё, что ей пришлось пережить по вине мужа, выплеснулись в неожиданной даже для самой девушки отповеди.
Ведь она собиралась молчать, терпеть и не дергать супруга упреками, пусть и справедливыми! Что на нее нашло?
— Улина, мы обязательно обо всём поговорим, я обещаю. Но только тогда, когда выберемся, — каждое слово жены било не в бровь, а в глаз.
— Ладно, ты прав — не время и не место, — согласилась девушка и перевела разговор. — Зачем нам ехать с артистами?
— К ним на заставах при въезде никто не придирается, их кибитки не осматривают, имена не записывают, мы въедем, как бродячая труппа. Я — один из актеров, ты — моя жена.
— Жена? Но если кто-то усомнится, нам придется предъявить татуировку, и она нас выдаст.
— В Тропиндаре брак скрепляется парными браслетами. Сдадим тетке на руки Рамику, получу расчет, и сразу куплю брачные браслеты.
— А одежда? Нам не надо будет переодеваться?
— Надо, но возможность купить её будет только в Астерии.
— Сте… Теофан, что будет с Рамикой?
— Я ей ничего не могу сделать, у меня магический контракт, поэтому просто вернемся к ней и постараемся побыстрее доставить мерзавку по назначению. А там, если Единый пожелает, она своё получит.
