Что, Глава Рода виргинов, неприятный оказался сюрприз, да? Носит дитя от другого. И от кого, я так понимаю, от ненавистного братца! А ты, охотник, меня удивил. Признаться такого исхода не ожидал. Интересный, однако, жребий в этот раз бросила судьба.
– Какой жребий? Что за чушь ты мелешь, император? Уязвлённая гордость взыграла? – ехидно поинтересовался Вириан, краем глаза следя и за обнимающейся парой, но попыток вырвать свою добычу из лап брата не предпринимал.
– Хм, ну что ж, я поведаю вам истинную версию пророчества Древних, – Дракон криво усмехнулся. – Вы ведь ничего не знаете о ваших Богах!
– О чём это ты? – хмуро спросил охотник, растеряв всю весёлость.
Глаза Хассияна сверкнули ненавистью, и, воткнув свой зазубренный меч в сугроб, он свёл ладони вместе. Пространство внутри полога померкло, и с первом его словом вокруг них четверых медленно закружились картинки.
– Тогда слушайте и смотрите внимательно. Про сотворение Великими Творцами нити мироздания всё верно… Однако, видно от скуки, наши так называемые Боги решили поиграть со своими любимцами, вернее с их жалкими душонками. Исходом игры стал ритуальный поединок, в котором и погибла Истинная наследница рода Юмей. Звали её Итари, ладная фигурка, дерзкий взгляд, непокорная, зеленоглазая и светловолосая бестия. Мы с наследником виргинов, Фейтом Ямата–но Ороти, буквально потеряли головы от красоты той. Но она предпочла моего врага! И тогда началась война между нашими кланами… подумать только – из–за женщины!!
А вот дальше начинается самое интересное. Сами Древние явились во снах пред нами, двумя Главами, и предложили решить противостояние поединком. Не удивлюсь, что даже ставки делали! Только вот неожиданностью и для них стала гибель волчицы… И тогда Мудрейшая рода, её мать, прокляла нас, отобрав самые дорогие ценности: у виргинов детей, у драконов небо. А Творцы решили внести свою лепту, видно жалко им стало своих любимцев – сплели дьявольское пророчество!
Но когда души всех трёх наследников возродились спустя четыре тысячи зим… трагедия повторилась. И мир окутал хаос войны, оборотни Юмей мстили за смерть своей дочери, воззвали к спящей древней крови и сжигали магией всё на своём пути. Великие Творцы поняли свою ошибку, но исправить ничего не могли, попали в свою же ловушку свода правил. Лишь повернули время вспять, до начала игры. Однако в следующий раз сценарий повторился вновь, и так происходило каждую реинкарнацию душ. Круг замкнулся…
Император замолчал, тяжело дыша. Всё слушали молча, не перебивая. Сориния с ужасом смотрела на Дракона, каждое его слово было пропитано ядом ненависти к Богам. Она уже сделала собственные выводы, однако, голова разрывалась от обилия вопросов, но задать рискнула лишь один.
– Хассиян, – тихо произнесла, – почему только ты всё это помнишь?
– Почему, спрашиваешь? – глухо переспросил мужчина, даже ссутулился болезненно, затем, поймав её взгляд, пояснил: – Потому что Древние нашли меня крайним, посчитали виновным в исходе. Для них не имело значения, что я всем сердцем, также как и Фейт, любил Итари… тебя Сора. И они каждый раз, каждое дьявольское перерождение даровали мне память обо всём в наказание за несуществующий грех! А я просто искренне любил свою пару, которую выбрал мой дракон… и оказался загнан в клетку.
Сориния содрогнулась, ноги отяжелели, но руки Канана подхватили, прижимая крепче к груди. Даже Вириан сразу оказался рядом, только брат его опередил. Лорд лишь спросил всё ли в порядке, а у неё сил ответить не нашлось, только кивнула, что в норме. Ей было до глубины души жаль императора, Боги несправедливы к нему. Мучил вопрос, почему же ни в одной из предыдущих жизней она никогда не выбирала его?
Будто прочитав мысли девушки, Хассиян горько усмехнулся.
– И в этой жизни ты не полюбила меня… рядом с тобой снова виргин. Хотя нет – два виргина. Ранее я упоминал про брошенный жребий, так вот, в это возрождение старуха–судьба решила немного всё переиначить, – император по очереди окинул тяжёлым взглядом Канана с Вирианом. – Только недавно я понял, что душа Фейта в этой жизни разделилась на двоих братьев. И ты, Сора, видно повстречалась с ними обоими до того, как наткнулась в своём побеге на меня. Снова я опоздал. Но мой зверь всё равно чувствует именно в тебе свою пару… даже если бы я и захотел, отступить не смог бы. Инстинкты не позволят. Поэтому прошу прощения за возможную боль сейчас.
Произнеся это, Дракон неожиданно ринулся вперед, выхватив из сугроба оружие. Резко отвёл меч в сторону, прыгнул и замахнулся им, намереваясь ударить по стоящим Канану с девушкой. Сердце той ухнуло, и она с ужасом наблюдала за стремительно приближающимся лезвием, а так же горящими глазами Хассияна. В его омутах читалось сожаление…
Он что, решился их просто убить?!
Глава 21
Время вокруг замедлилось. В ушах был лишь слышен вой ветра… или же плачь. Сориния в оцепенении, еле дыша, отсчитывала мгновения до… чего? Неминуемого конца? Разум бился пойманной птицей в стенах сознания, отказывался принимать это. Но глаза продолжали следить за надвигающимся остриём меча.
Вдруг сбоку метнулась тень, встала меж ней с Кананом и приближающейся смертью. Охотник.
Вириан молниеносно, в последний момент успел выставить своё оружие, отразив чудовищной силы атаку императора Чёрного Когтя. Одновременно со скрежетом стали вернулись и остальные звуки. Полог тоже рассеялся, но воины не спешили бросаться в битву, а наблюдали со своих мест за схваткой предводителей. Дракон меж тем досадливо рыкнул, отскакивая от лорда на небольшое расстояние, задуманный финт не удался.
– А ты поразительно ловок, отшельник, – бросил он, перехватывая поудобнее меч в руках.
– А ты, император, не по правилам играешь! – парировал охотник, отступая на пару шагов назад, а, поравнявшись с парой, понизив голос, твёрдо произнёс: – Канан, брат, ты знаешь, что делать.
Коронованный наследник уверенно кивнул. С полминуты они смотрели друг другу в глаза, будто общаясь ментально, а затем Вириан сорвался вперед, с воинственным кличем занося лезвие меча для удара. Хассиян кинулся навстречу, и они закружились в ритме танца смерти. Танца, где каждый отстаивал свои интересы.
– К–канан, – вымолвила Сориния еле слышно от пережитого шока, с придыханием наблюдая за дерущимися, – ты н–не поможешь ему?
– Если будет необходимо – вмешаюсь. Боишься за него? – невесело хмыкнул. – Не стоит. Вир сам выбрал…
– Что выбрал? – резко переспросила, не дождавшись продолжения фразы. Отчего–то нить тревоги внутри натянулась сильнее.
– Свою судьбу, птичка. – глухо ответил мужчина и крепче сжал девичьи плечи.
Судьбу? Эхом отразилось в сознании и тут же зазвенело набатом в ушах. Неожиданно малыш в животе тревожно толкнулся, и Сориния бросила обеспокоенный взгляд вперед, силясь отыскать, в ворохе снега и мелькающих двух теней, охотника. Но не выходило, слишком неуловимые движения.
Меж тем действо в схватке накалялось. Мужчины запыхались от выбранного в начале темпа
