другой стороны, это большая проблема. Когда готовиться к экзаменам, если придется еще и работать? Чтобы купить платье! Дурацкое бальное платье.
Я вошла в мастерскую задумчивая и расстроенная.
Учитель сидел за своим столом и при виде меня вскинулся. Судя по всему, был тоже сердит.
– Почему ты не сказала мне, что твоя подруга – живой арбалет? – строго спросил он.
– А она арбалет? Впервые слышу, – парировала я и по его лицу поняла – блефует. Сам ни в чем не уверен, но надеется выпытать у меня. – Но почему вы мне не сказали, что я вижу суть вещей? Что бы это ни значило?
Учитель недоуменно приподнял бровь и совершенно спокойно ответил:
— Конечно же, ради твоей безопасности, Олейно. Дар этот полезный, но…. — он замялся, подбирая слова. — Представь, сколько людей мечтает что-то там распечатать. Или, наоборот, распечатывание предотвратить. А тут ты... такая талантливая.
Да он неприкрыто насмехался!
— Я серьезно, — Асон поднялся из-за стола и встал передо мной.
Камзол его висел на спинке стула и широкие плечи под тонкой тканью рубашки просто замечательно просматривались.
— Не пыхти так сурово. Я боялся, что ты нанесешь себе вред. Например, кинешься распечатывать склеп Проклятого.
— Вы же говорили, что его не существует, — я сложила руки на груди и с подозрением воззрилась на Асона.
— Откуда мне знать, что Саломея примет за склеп и что за пакость вы вскроете?
— Вы за мной следили, да?
— И все хотел спросить, – наставник провел большим пальцем по подбородку. – Зачем вам в команде демон?
— Чтобы консультировать по вопросам истории и магии Красной Пустыни. Так вы за мной следили?
— Олейно, не смей использовать второй дар. Это опасно.
Я вздохнула и махнула рукой. Спорить с ним было бессмысленно, но вот позлить...
— Кстати, этот демон пытался соблазнить меня хвостом. У него еще такая мягкая кисточка, — я подпрыгнула и уселась прямо на свой стол, гадая, кого Асон послал таскаться за мной. Наполи или Сарго? — Но Саломея кинула в него каким-то заклятием и он отстал, представляете?
Асон рассмеялся и прошел к окну. Оперся ладонью о раму и покачал головой.
— Фирменное заклятие Саломеи, разработанное ею лично. Вызывает мужское бессилие.
Я открыла рот. Ох, опасная женщина. А дальше меня осенила одна дурацкая мысль, и последовавший за ней ассоциативный ряд привел к неожиданному вопросу.
— Знаете, я заметила, что меня не привлекают другие мужчины. А у вас не… — я запнулась, а учитель нахмурился. — А вы тоже не…? Не можете?
— У меня все работает нормально, Олейно, — он отошел от окна и нехорошо прищурился. — Но я понял, о чем ты. Видишь ли, кроме истинности есть еще и просто человеческие чувства.
— Вы говорили, что я смогу найти себе возлюбленного. А меня от всех воротит.
Он потер переносицу.
— Это физиология, Олейно. Просто ты не встретила того, кто бы тебе понравился. Ну, если не считать меня.
— А если бы встретила, вы бы меня отпустили с ним?
— Да.
Голубые глаза смотрели прямо, но я ясно ощутила, что это короткое слово далось ему с трудом.
— Зачем мы мучаем друг друга? Давайте, сбежим в мой мир вместе.
— Я объяснял…
— Да ничего вы не объясняли!
Он приблизился и взял мое лицо в ладони.
— Я ищу эту дурацкую могилу, потому что мост велел. Мне сказали спасти Проклятого, – буркнула я.
Учитель опустил руки и пораженно отшатнулся.
— Вы запрещали мне рассказывать, но я не могу молчать. Я должна найти этот склеп! Возможно, он ответит на мои вопросы, поможет найти выход. Вы же упрямы как…
— Я тоже переходил Неверный мост. Очень давно, — он отвернулся и загладил ладонью волосы. На какое-то время так и замер с поднятой рукой, а потом медленно развернулся, подошел и присел рядом со мной на край стола. Тот скрипнул, но выдержал. — Предначертание сказало мне, что я обрету пару через череду нелепых и случайных обстоятельств. А боги напрямую запретили даже думать... Кому верить, Саша?
— Учитель, я закончила читать поэмы и вынесла из них одну важную мысль. Истинность это испытание. Счастье получают те, кто достойно его прошел. А вы все усложняете.
— И что же я должен по твоему делать? — он казался искренне удивленным.
— Пойти со мной. В мой мир.
— И как мне там существовать? Кир рассказывал, что несколько раз обратился в вашем мире и его чуть не сбили, приняв за неопознанный летающий объект.
Я захихикала и привалилась к плечу Асона. О таком повороте событий я не подумала. Вот честно.
— А если не оборачиваться?
— А если тебе остаться в Чабире, окончить академию и сделать карьеру артефактора? Нет?
— Вы эгоист.
— И ты тоже.
Мы сидели рядом на столе, а аргументы заканчивались.
— У меня там родители…
— И у меня тоже... есть семья, Саша.
— Что?! Вы же древний дракон!
— А мой дядя еще древнее. И закончим этот разговор! Если я обрету истинную пару, он сразу же об этом узнает и у меня больше не получится отказываться от обязательств. Тогда тебе придется разделить мою судьбу, Саша.
Он поднялся со стола и прошел к себе, где на стуле висел его камзол.
— Кир наверняка доложит о вашем Драконе императрице, — разозлилась я.
— С ней я договорюсь. А что касается твоих родителей... Ты не думала переселить их сюда, в Чабир? Наверняка им понравится.
Я застонала и слезла со столешницы. Представила мою деловую маму, открывающую собственный трактир. А папа сможет начать работать в дворцовой страже, ага. Почему бы не научиться стрелять из мушкета и фехтовать? До пенсии как раз есть время.
Прекрасный план, герцог Асон! Вы — гений!
— Пойдем в тренировочный зал, — предложил он. — Скинем раздражение и усталость. А ты покажешь мне, как освоила новый амулет, что я тебе подарил. Когда-нибудь боевое мастерство спасет тебе жизнь, Саша.
По дороге в зал Асон мне поведал, что у Кира выдрали чешуйку. Как раз в тот день, когда он так эпично нанюхался болотника и воспарил, прихватив с собой канатоходца. По-видимому, этот самый канатоходец чешуйку и выдрал. В полете.
На мой вопрос, зачем загадочному акробату Кирова
