— Даор! — предупреждающе начал Келлфер, но друг его перебил:
— А ты — почему ты прячешь ее от меня?
Это было унизительно. Пытаясь справиться с яростью, чтобы не напугать Илиану, которую и так должно было задеть пренебрежительное отношение, Келлфер шепнул ей:
— Иди спать, любимая.
Илиана тут же юркнула за дверь.
— Ты мог бы быть намного… — Келлфер подошел к черному герцогу почти вплотную, — …вежливее, Даор. Эта женщина…
— Понял, любовь всей твоей жизни.
— Не смей говорить так иронично!
— Келлфер, остынь. Она не нужна мне, и я не нужен ей. Я не буду врать, что считаю ее равной нам, но дело не в этом.
— В чем же? — сквозь зубы поинтересовался Келлфер. Сейчас ему хотелось ударить Даора так, чтобы стереть расслабленную полуулыбку с его белого лица, чтобы черные глаза перестали смеяться. Одна лишь мысль о том, что друг оскорбил его жену, заставляла воздух вокруг искриться гневом.
Даор, впрочем, не отступил, неожиданно внимательно вглядываясь в лицо друга. Что-то было в этом взгляде… другого.
— Она проклята.
Слова упали в тишине, как разрезает ночь звук колокола. Келлфер сделал шаг назад, не желая верить услышанному.
— Это невозможно, — сказал он оглушенно, уже понимая, что Даор не стал бы врать. — Как? Что именно ты увидел? Говори же!
— Остынь, — снова беззлобно бросил Даор, опускаясь в высокое кресло и беря пустой стакан.
— Почему она испугалась тебя? — упавшим голосом спросил Келлфер, не знавший, бежать ли ему за Илианой.
— Ты сам знаешь, — ответил Даор, наполняя сосуд густым как кровь гранатовым вином. — Потому что почувствовала, кто я. Будь я чистокровным демоном, она бы скорее умерла, чем зашла в комнату. Многие демонические проклятия имеют подобную систему защиты, чтобы другой демон не мог снять его.
Не теряя ни секунды, не помня себя, Келлфер бросился за Илианой. Он нагнал ее у ограды — бледную, босую, замерзшую. Она бездумно брела вперед, раня ноги о землю, и смотрела только на ворота, словно не видела ничего вокруг. Когда он взял ее руку, Илиана будто очнулась: вздрогнув, она глянула ему в глаза, и губы ее задрожали:
— Твой друг пугает меня. Он убьет меня. Я не вернусь. Прогони его, прошу тебя.
Келлфер не мог вымолвить ни слова. Теперь и он видел: тонкие, почти незаметные водянистые линия расчерчивали ауру Илианы, как если бы кто-то нарисовал на ней узор и стер его тут же, не дожидаясь высыхания краски. Келлфер молча подхватил ее на руки. Илиана взвизгнула, будто он нес ее на забой, и попыталась оттолкнуть шепчущего. Она билась так, будто от этого зависела ее жизнь, и кричала. Где-то далеко в саду, вспышкой осветив ночные деревья, зажглись окна слуг.
— Прости меня, феиишае, — прошептал Келлфер мигом обмякшей Илиане.
Не имея возможности открыть на защищенной территории портал, Келлфер рванулся к главному входу, распахнул тяжелые двери, в несколько прыжков преодолел лестницу. Когда он влетел в библиотеку, Даор как ни в чем не бывало листал один из привезенных из Пар-оола фолиантов.
Келлфер бережно опустил свою ношу на широкое кресло.
— Даор, — обратился он к другу. — Посмотри.
Внутри шевельнулась тревога: а если Даор по какой-то причине выдумал, а то и сам наложил проклятие? Келлфер был перед этим почти безоружен, как и любой шепчущий — демоны, изредка посещавшие Альвиар, мир трех континентов, использовали совершенно другую, не осваиваемую уроженцами Альвиара, магию, и увидеть следы их воздействия можно было лишь по косвенным признакам. Даор заметил заклятие лишь потому, что сам был на четверть демоном, и потому же Илиана бросилась бежать, лишь почуяв его. Сейчас он был властен сказать Келлферу что угодно — и Келлфер бы поверил.
Даор обошел застывшего Келлфера и присел у кресла. Он был очень высок, и даже так был выше сидящей без сознания Илианы. Наблюдая этот контраст — белого и черного, света и тьмы, Келлфер снова ощутил то страшное, сковывавшее предчувствие. Именно так другой демон мог наклониться над ней, спящей, именно так протянуть руку ко лбу. Даор провел ладонью над лицом Илианы — девушка вздрогнула, будто испугавшись во сне — и встал.
— Она действительно так ценна для тебя? — спросил он у поправившего золотые пряди Келлфера. Этот вопрос разозлил шепчущего, но он проглотил злость, только ответив коротко и честно:
— Больше, чем кто-либо.
— Ей повезло, что она беременна, — заметил Даор отстраненно. — И с тобой, конечно.
— Прекрати, — прошептал Келлфер. — Из-за этого я не смог вовремя установить связь, которая спасла бы ее от проклятия! Что с ней и что ты хочешь за помощь?
— За помощь — ничего, — кивнул Даор, возвращаясь в высокое кресло. — Я не могу тебе помочь, моих сил здесь не достаточно. Кроме того, ты и так передо мной в неоплатном долгу.
— Ты тоже должен мне, — зачем-то возразил Келлфер, сжимая холодную, безжизненную ладонь Илианы. Он знал, что она убаюкана его собственным заговором, и что сейчас спит сладко, не видя снов, и все же ее расслабленное лицо с закрытыми глазами пугало своей безжизненной бледностью.
— Сядь, — предложил Даор.
Друг никогда не отличался теплотой, но тут в этом простом слове будто прозвучала забота, оглушившая Келлфера сильнее, чем нанесенное Илиане оскорбление — точнее, то, что он посчитал таковым. Даор никогда не был мягок. Никогда.
Келлфер опустился в кресло, не сводя глаз с прекрасного, нежного, любимого лица своей будущей жены. Что-то внутри мелко дрожало, и почти зазвенело, когда Даор протянул ему второй стакан, наполненный до краев:
— Выпей.
Келлфер проглотил вино, не ощутив вкуса, лишь горло защипало.
— Тебе повезло, что я пришел раньше, — неожиданно тепло сказал Даор. — Может быть, мы успеем что-то сделать. Я отправлюсь за отцом, ты — за Сином. Я бы не стал сильно рассчитывать на моего отца, обычно он там, где я не могу пробиться к нему, а сами путешествия между мирами мне пока удаются с трудом. Кроме того, и он демон лишь на половину, а значит, вряд ли сможет помочь, но попробовать стоит. Однако Син может знать, не гостит ли кто-то из чистокровных демонов сейчас в нашем мире. Зови любого.
— Любого, — повторил Келлфер. — Их не бывает тут тысячелетиями. Приход прошлого был почти девятьсот лет назад, а до того — еще до образования Разлома.
— Наложивший на нее проклятие, очевидно, здесь, — заметил Даор. — Можно попытаться договориться с ним.
— Скажи мне, что с ней, — с трудом попросил Келлфер.
— Я бы сказал, она не должна проснуться, — сказал Даор просто, и Келлфер сжал подлокотник, на который опирался, так сильно, что дерево шепками просадило ему руку. — Но хорошо, что она беременна. Ребенок не даст ей умереть, по крайней мере, пока он внутри. — Видя отчаявшиеся глаза друга, он продолжил: — Это магия крови. Такое проклятие может наложить только близкий кровный родственник, которому она обязана жизнью, отец или мать. Демон лишь послужил посредником.
— У нее не осталось родителей, — отозвался Келлфер. — Они мертвы почти год.
— Ищи. Вероятно, они живы.
— Сколько времени?..
— Я не могу тебе сказать.
— Пожалуйста.
— Келлфер, — Даор наклонился к нему. Сейчас он выглядел почти человечно. — Я бы сказал, если бы знал. И думаю, тебя обрадует: проклята лишь она, не ребенок.
— Ты можешь ее разбудить?
— И ты можешь. Но не стоит.
— Я усыпил Илиану своими руками, — в ужасе проговорил Келлфер. — Чтобы она не боялась. Ты не мог сказать мне раньше?! Ты видел, что с ней!
Страшная мысль, что она больше не проснется, что ей нельзя было погружаться в беспамятство, сводила с ума.
— Я только что осмотрел ее, — спокойно ответил Даор, кладя Келлферу руку на плечо. — Свяжись с Очиром или с любым другим целителем, которому доверяешь, за ней нужно присмотреть. Нам пора.
53.
Свадьба не состоялась. В Стшцегыре шептались, что молодую невесту сразила какая-то неизвестная магическая хворь, из-за которой женщина спала уже три дня, не приходя в сознание. Дарида пыталась разузнать больше, ее поверенные под видом покупателей кожи и нищих расспрашивали принадлежащих Келлферу безымянных, а одному из шпионов даже удалось пообщаться со слугами его дома. С его слов выходило, что к молодой госпоже, как он называл эту беременную шлюху, никого не пускают, и что у ее постели дежурит сильный целитель из Приюта. Дарида хорошо знала Очира: этот уроженец Красных земель из сильнейшей семьи потомственных лекарей, когда-то отказавший ее сыну по просьбе Келлфера, не мог разве что вернуть с того света — и то, слухи ходили разные. Если он взялся за дело и не преуспел, то дело было действительно плохо.
