— Завтра мы должны предстать перед Септибуналом.
Он ничего не ответил, молча ожидая, когда она продолжит.
— Они рассмотрят законность нашего скрепления.
— Как так? — тихо спросил он.
— Им было прислано свидетельство, которое, кажется, опровергнет твою Клятву Доказательства.
— Это невозможно, Грин. — Его пальцы зарылись в волосы Грин на затылке. — Моя клятва была истинной, как тебе хорошо известно. Как может существовать свидетельство обратного?
— Я не знаю. Было хорошо известно, что ты сильно протестовал против скрепления…
Он резко выдохнул.
— Этого недостаточно, чтобы ставить под сомнение мое и твое слово.
— Нет, но у них есть что-то еще… — Она на мгновение умолкла. — Мои источники сообщают, что против нашей победы есть веское доказательство.
— Понимаю. Но что это будет значить — если они «докажут» свое мнение?
— Наше скрепление аннулируют. Положение Аркеуса будет сомнительным, мягко выражаясь. Оба наших дома подвергнут огромным конфискациям. Я могу потерять свои титулы и земли. Свои ты потеряешь точно. После этого ты больше не будешь обладать законным покровительством дома Тамрин.
От едва контролируемой ярости на его щеках заиграли желваки.
— И я должен просто согласиться с этим? Моя ценность как человеческого существа зависит только от моей вуали? У нас меньше прав, чем у Кли! По крайней мере, Кли свободно бежит, когда хочет — он располагает своей жизнью.
Грин крепко прижала его к себе.
— Я согласна с тобой. Это неправильно, и, если мы преодолеем наши неприятности, я сделаю все, чтобы суметь произвести изменения в Доме Лорд.
— Если мы преодолеем их! А что с моим сыном? Что случится с ним?
— Это связано. При обычном ходе дел он был бы неважен для Септибунала, но я сделала его своим наследником. Будет мучительная битва за то, чтобы наследство было в безопасности от любого штрафа, который я буду вынуждена заплатить.
— А если бы он не был твоим наследником?
Грин вызывающе вздернула подбородок.
— Он — мой сын и Тамрин! Они никогда не разлучат нас, я наделила его правом первородства.
Джорлан не смог справиться со вспышкой восхищения, которую испытал от ее решимости.
— Тогда, что со мной, имя-дающая… какова будет моя участь, если они аннулируют наш союз?
Губы Грин слегка дрожали, но голос оставался тверд.
— Ты — мой имя-носящий, Джорлан, и к тому же Тамрин. Я никогда не позволю тебе забыть об этом, невзирая на то, что постановит Септибунал.
Рукой, лежащей на затылке, Джорлан грубо притянул ее к себе.
— Тогда и ты не забудь, что я заставлю тебя выполнить это обещание, имя-носящая.
Его рот завладел ее губами.
Наслаждаясь необычными условиями договора.
Грин встала и приблизилась к столу Септибунала.
Пока она шла, Джорлан бросил ей ободряющий кивок.
— Обвинение против тебя, выдвинутое перед этим собранием, совершенно серьезно. У некоторых, — Хоук бросила строгий взгляд на сидящую за столом Маркель Хармон, — есть основания верить, что ты исказила суть своего союза с Рейнардами. Свидетельское показание, попавшее к нам, гласит, что на самом деле, твой имя-носящий, Джорлан, не являлся нетронутым во время Ритуала Доказательства.
Ропот пробежал по толпе.
— И более того, вопрос о том, знала ли ты об этом в тот момент и стремилась ли обойти закон, отказываясь от Ритуала, так же был вынесен на обсуждение.
— Могу я ответить на эти обвинения? — Грин гордо стояла перед ними, ее голос ни в малейшей степени не дрожал, несмотря на внутренний трепет, испытываемый ей.
— Перед тем, как ты начнешь, я должна предупредить тебя, что все, что ты скажешь с этого мгновения, будет оцениваться. Если ты сейчас ничего не скажешь, в уважение твоих прошлых заслуг перед парламентом и ОднаНацией, я готова пригласить нолосозыв,[181] и мы соберемся, чтобы назначить соответствующий штраф.
Герцогина Хоук давала ей шанс сохранить титул при тяжелой денежной потере. Джорлана, конечно же, отнимут, но ее сын останется с ней. Грин повернулась и посмотрела на Джорлана.
Он все также следил за ней. После чего удивил, беззвучно изобразив «прими это».
Он так сильно ее любил. Слезинка появилась у нее в глазах. Он хотел пожертвовать собой и быть отнятым от сына, чтобы защитить ее. Она отрицательно мотнула головой. Я буду сражаться за них двоих, пока последний вздох не покинет мое тело.
Снова обернувшись лицом к Септибуналу, она заявила:
— Я буду говорить.
Герцогина Хоук приподняла бровь.
— Ты уверена, Маркель?
Грин кивнула.
Герцогина явно не считала, что она сделала мудрый выбор. Она глубоко вздохнула.
— Очень хорошо. Продолжай.
— Джорлан Тамрин был нетронут в ночь нашего скрепления. Не было тайного сговора против Септибунала. Эти обвинения — фальшивка. Честь моего дома никогда бы не позволила мне делать ложных заявлений перед правительством, которым я так дорожу, и который помогали создавать мои прародительницы. Оспаривать мою честь таким образом достойно порицания, и я вызываю человека, который распространил такое заявление. Пусть она скажет эти вещи мне в лицо, вместо того, чтобы скрываться за голосами остальных. — Грин впилась в Маркель Хармон взглядом, выражающим отвращение. Женщина тихонько заерзала на своем месте.
Казалось, честный и волнительный голос Грин поколебал толпу. Поднялось тихое дребезжание.
— Тишина в комнате! — гаркнула Герцогина Хоук. — Джорлан Тамрин, выйди вперед.
Джорлан с Аркеусом на руках поднялся.
Когда он проходил мимо Клаудин Д’Анбеэ, она выкрикнула:
— Ребенок может повлиять на строгость постановления Септибунала! Его присутствие подсознательно диктует, что этот мужчина неизменно связан с Домом Тамрин.
Герцогина Хоук сердито посмотрела вниз на Клаудин.
— Ты заявляешь, что мы не можем быть беспристрастны в присутствии обыкновенного малыша, Графа?
— Нет. Я заявляю, что нарушением является присутствие ребенка, это очевидная, вызывающая сочувствие выходка, организованная Тамринами. — Она потянулась к своей сумочке, вытаскивая свернутый трубочкой документ. — Это скрепляющий контракт, который Аня Рейнард должна была подписать для меня, до того, как Грин силой вырвала подпись Герцогины на своем свитке! — Аудитория повернулась и неодобрительно уставилась на Грин. Клаудин, зная, что заполучила существенную поддержку толпы, чопорно продолжила. — Если Септибунал рассудит сегодня по справедливости, я буду просить постановление о Передаче Собственности!
